История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней

Ходжсон Маршалл Гудвин Симмс

Эти люди пришли к власти на волне революции, поэтому они постоянно сравнивали египетскую революцию с французской и русской: она проходила в гораздо более мягкой форме, восставшим удалось избежать кровопролития (по их мнению, египтяне являлись гораздо более гуманной нацией), но привела к таким же результатам. В отличие от Мосаддыка, который управлял вместе с меджлисом, в котором были представлены в основном правящие классы, в Египте офицеры не стали сотрудничать ни с парламентом, ни с представленными в нем политическими партиями, которые мало чем отличались от иранских, и приняли жесткие меры, чтобы привилегированные классы не могли им помешать. После небольшого переходного периода лидирующие позиции занял один из идейных вдохновителей переворота Гамаль Абдель Насер, хотя формально политическая власть в стране принадлежала комитету офицеров. Поначалу Насера (как и Мосаддыка) поддержали и коммунисты, и радикально настроенные шариатские поборники ислама, однако очень скоро этот политический лидер отмежевался от обеих политических сил (особенно от второй) и ограничил их доступ к власти. Забрав землю у крупных землевладельцев и распределив ее между беднейшими крестьянами, поддерживая наиболее экстренные реформы и, самое главное, не допуская коррупции, а также используя националистическую антизападную риторику, он получил поддержку части сельских жителей, большинства образованного класса, приветствовавшего модернизацию, и низших городских слоев.

Тем временем

Великобритания внимательно наблюдала за развитием ситуации. После окончания войны она вывела свои войска почти со всей территории Египта, сосредоточив их в зоне Суэцкого канала, контроль над которым был стратегически важен для международного рынка. Теперь, чтобы исключить возможность военной интервенции, Насер развернул политическую кампанию за вывод британских войск из зоны Суэцкого канала. После долгих препирательств он убедил Великобританию, что если она хочет развивать дружественные отношения с Египтом, то должна вывести свои войска с территории этой страны, и англичане перенесли свою военную базу на Кипр.

Тем временем Насер решил начать строительство на юге страны, в Асуане, новой большой плотины, которая должна была ускорить экономическое развитие Египта. Новая плотина позволяла более эффективно сохранять воду и, следовательно, обеспечить орошение больших площадей, отвоеванных у пустыни; хотя этого все равно не хватило бы на стремительно растущее население страны. Намного более важным было то, что она стала бы вырабатывать большое количество электрической энергии, столь необходимой новым промышленным предприятиям. Кроме того, столь масштабный строительный проект требовал большого количества рабочих рук, а это означало, что многие безработные Каира наконец получили работу. Американское правительство предложило Египту кредит на самых выгодных условиях, надеясь помочь установить «стабильность» в стране. Население Египта возлагало большие надежды на этот строительный проект. Однако Насер (как и все правители Арабского Востока ненавидевший Израиль) не смог получить военную помощь от стран западного блока, поскольку от него потребовали вступить в военный блок. Он отказался и заключил договор о поставках вооружения со странами коммунистического блока, пустив на его оплату большую часть урожая египетского хлопка. Американцы были шокированы столь откровенным желанием сотрудничать с коммунистами и использовать свою экономику для их нужд, и в 1956 году отказались финансировать строительство плотины. Каирские газеты расценили этот шаг как «нападение американцев» на Египет.

В Египте не было нефтяных месторождений [426] , но он располагал не менее важным для западной экономики ресурсом — Суэцким каналом, через который производилась транспортировка нефти в страны Западной Европы. Каналом владела европейская промышленная компания на основе концессионного договора. Когда британская армия покинула территорию страны, территория канала перешла под контроль правительства Египта. В полном соответствии с нормами международного права, как ранее и Мосаддык, Насер принял решение о национализации Суэцкого канала. Во всех странах Арабского Востока это решение было встречено с нескрываемым энтузиазмом, арабы восхищались его мужеством и внимательно следили за развитием событий. Как и в Иране, европейская компания попыталась нарушить работу канала, отозвав своих специалистов, но египтянам удалось привлечь необходимое количество квалифицированных кадров, кроме того, они располагали собственными обученными работниками, поскольку рынок рабочей силы в Египте был значительно шире, чем в Иране, и канал продолжил работать. Тогда компания попыталась брать с судов плату за проход по каналу за пределами Египта или пустить их вокруг мыса Доброй Надежды, однако такое решение оказалось экономически невыгодным — заменить Суэцкий канал было невозможно. Казалось, Насер одержал победу.

426

Разведанных на тот момент. В настоящее время Египет является членом ОПЕК и активно разрабатывает свои богатые нефтяные месторождения. — Прим. ред.

К концу 1956 года в британском правительстве, которое уже не состояло из социалистов, терпимо относившихся к предоставлению колониям независимости, царила полная растерянность: было совершенно очевидно, что национализация Суэцкого канала, этой крупнейшей артерии международной торговли, будет иметь весьма серьезные последствия для всего международного рынка, который окажется в зависимости от милости новых националистических движений. Эти опасения разделяла Франция, которая также получала долю прибыли от Суэцкого канала и была раздражена тем, что Египет открыто поддержал мусульманское восстание в Алжире. Два государства решили, что международные право и порядок можно поддержать, только если Запад продемонстрирует свою военную мощь. Со своих баз на островах Средиземного моря (и надеясь на сухопутное вторжение Израиля) Британия и Франция напали на Египет, стремясь захватить Суэцкий канал и свергнуть режим Насера. Однако, в отличие от Мосаддыка, Насер пользовался гораздо более сильной поддержкой всего общества и даже некоторых арабских государств. Израильтяне сметали все на своем пути, но англичане и французы столкнулись с более организованным сопротивлением, чем они ожидали. Американцы, встав на позиции морализма, и русские, не желая победы капиталистического Запада, активно вмешались в войну дипломатическими методами, причем СССР пригрозил применить военную силу. Организация Объединенных Наций потребовала прекратить огонь, французы и британцы не смогли отказаться. Они с позором вывели свои войска, а Насер праздновал победу.

^{Насер объявляет о национализации Суэцкого канала. Фото 1956 г.}

Весь мир, включая западный блок, хорошо усвоил урок Суэца: несмотря на то что западные страны все еще обладают подавляющим военным превосходством (и военными базами по всему миру), в условиях наличия ядерного оружия они больше не могут применять дипломатию канонерок (и боевых самолетов) для принуждения местных правительств к исполнению своей воли. Это стало следствием конца европейской мировой гегемонии. Дальнейшие последствия выразились в том, что Запад не смог сохранить прямой контроль над своими заморскими территориями, не только над более развитыми странами, получившими независимость в 1949 г., но и над намного менее развитыми областями. Уже в 1956 г. французы были вынуждены предоставить независимость Марокко и Тунису (а англичане — Нильскому Судану). В 1958 г. Франция начала реализовывать программу предоставления автономии своим колониям, в результате которой в 1960 г. получили независимость практически все ее африканские мусульманские владения южнее Сахары. Точно так же развивались события в Южных морях, где независимость обрели все колонии, в том числе и Малайя в 1957 г. В 1960 г. независимость получило Сомали, в 1961 г. — Занзибар, хотя некоторые княжества на южном и восточном берегах Аравии оставались под британским протекторатом в течение еще нескольких лет.

^{Французский}

спецназ в Алжире. Фото 60-х гг. XX в.

Алжир был последней заморской мусульманской страной, которая все еще сохраняла зависимость от западного блока. Как мы уже отмечали, здесь проживало много французских переселенцев, и хотя арабов и берберов тут было в девять раз больше, французы считали Алжир не колонией, а составной частью Франции, причем юридически так оно и было. Даже Тунис и Марокко, технически являвшиеся только протекторатами, получили независимость в результате восстаний, французы в принципе не рассматривали возможность сходного развития событий в Алжире. В результате алжирским мусульманам, столкнувшимся с такой непримиримостью французов, пришлось отстаивать свое право на независимое существование в ходе длительной и дорогостоящей партизанской войны 1954–1961 гг. После этого страну покинули миллионы французских поселенцев, от которых в значительной степени зависело экономическое процветание Алжира, именно их позиция не позволяла Парижу мирно урегулировать эту проблему. В 1962 г., получив долгожданную независимость, алжирское национальное правительство столкнулось с серьезными экономическими трудностями.

Независимость и взаимозависимость

Хотя новые государства [427] , население которых стремилось создать новый порядок, основанный на независимости от Запада, стали независимыми, они не смогли разрешить дилемму отставания менее техникализированных обществ от более техникализированных. Эти государства не могли быть полностью независимы, в противном случае им пришлось бы жестко обрубить все международные торговые связи, но, оказавшись в полной изоляции, они были бы вынуждены отказаться от технического развития. Им пришлось искать пути взаимодействия с внешним миром, которые бы не наносили ущерба и не подрывали их независимость. Сделать это можно было в рамках межгосударственной ассоциации, которая бы эффективно заменила европейскую гегемонию. Решение этой проблемы искали на нескольких уровнях. В целом это стало предварительным ответом на дилемму жесткого соперничества между западным и коммунистическим блоками, который выразил отношение большинства мусульманских народов к этому противостоянию.

427

В американской политической терминологии слово state, как правило, употребляется в значении «штат» (административно-территориальная единица). Когда речь идет о самостоятельном, независимом государстве, американцы употребляют слово nation (нация). Таким образом, новые независимые государства с легкой руки американцев стали называться «новыми нациями», что, конечно же, неверно. Даже американские писатели зачастую воспринимали эти новые независимые государства как некие самостоятельные нации. Они полагали, что все существующие в этих странах этнические различия не имеют существенного значения, ведь в конечном итоге речь идет о представителях одной и той же нации. Такая концепция, конечно же, является ошибочной.

Проблему осложнял и тот факт, что новые независимые государства в большинстве своем представляли собой искусственные территориальные образования. Как мы помним, в XIX столетии европейцы проводили границы новых государств произвольно, они совершенно не считались со сложившейся в том или ином регионе этнической и географической ситуацией. Очень часто представители одной этнической группы оказывались по разные стороны границы: например, курды оказались разделенными на три части — между Ираном, Турцией и Ираком; пуштуны были разделены между Афганистаном и Пакистаном, малайцы по обе стороны Малаккского пролива — между Индонезией и Малайзией. В таких ситуациях неизбежно возникали межгосударственные конфликты, существенно ослаблявшие эти новые государства. Очень часто возникали и совершенно противоположные ситуации: представители разных этнических групп становились гражданами одного и того же государства. В частности, после разделения Судана возникло несколько независимых государств, на территории которых проживали как мусульмане, так и язычники. Из-за того, что проникновение англичан с моря во внутренние области континента было остановлено французами, в состав Нигерии вошла северная (Суданская) часть, где жили консервативно настроенные мусульмане, и южная (ранее эти земли принадлежали государству, расположенному в тропических лесах Гвинеи), где проживали язычники и христиане, которые достаточно далеко ушли по пути модернизации и не желали подчиняться «отсталым» северянам. В свое время англичане заняли традиционный арабский маршрут работорговли в бассейне Нила, и теперь здесь было создано новое государство Судан, в северных регионах которого жили относительно модернизированные мусульмане, а в южных — язычники и христиане, типичные представители негроидного региона южнее Сахары, многие из них были неграмотны и считались мусульманами «отсталыми», но не желали им подчиняться, помня о том, что северяне традиционно занимались работорговлей. В таких случаях новые государства раздирали внутренние противоречия.

Очень часто границы нового государства определял тот бывший империалистический язык, на котором разговаривала местная образованная элита, т. е. английский или французский, и, соответственно, культурный шаблон, который они переняли. В таких случаях смягчить внутренние конфликты могло только усиление культурной зависимости, символом которой являлся тот или другой западный язык, что, в свою очередь, вело к политической зависимости. Однако общий пересмотр границ новых государств был крайне опасен. Только в Индии, где Британская империя оставила в наследство положительный опыт совместного проживания разных народностей с достаточно большим уровнем культурной однородности, удалось относительно легко провести новые этнические границы, но даже там это расценивалось как крайне опасное для экономики и индийского единства мероприятие. В других, более мелких новых государствах, подобные неэкономичные пересмотры границ воспринимались намного больнее, и возникающие в результате этнические споры было невозможно уладить мирным путем из-за отсутствия свойственных Индии древних традиций лояльности. Данные соображения утвердили новые правительства в решимости оставить все как есть и расширять границы только в том случае, если это означало расширение их юрисдикции. Но шаткость внутреннего положения таких стран, как и напряженные отношения с соседями, заставляли эти правительства искать новые приемлемые формы межгосударственных отношений. В других, не столь крупных государствах, вопрос о пересмотре границ не поднимался по чисто экономическим причинам. Заметим, что в Индии, в отличие от других стран, существовал довольно многочисленный социальный слой так называемых «обывателей», сохранявших лояльность к существующему режиму. Этот социальный слой помогал погасить возникающие этнические конфликты. Учитывая все эти обстоятельства, государственные чиновники новых «независимых» государств приняли решение довольствоваться той территорией, которая оказалась в их юрисдикции, и отказаться от любых территориальных претензий. Заметим, однако, что сам статус «независимого государства» подразумевал необходимость выработать некую модель межгосударственных отношений, приемлемую как для самого государства, так и для его ближайших соседей.