История Кубанского казачьего войска
Шрифт:
Трудно давалась эта шлифовка черноморцу. Во-первых, казаку не на что было шлифоваться, благодаря бедности и невозможности заниматься хозяйством и добывать средства к жизни; во-вторых, у черноморца были свои военные традиции и обыкновения, от которых трудно было ему отвыкать; в-третьих, он не понимал и не мог помириться с обез-личением людей как механической силы; в-четвертых, наконец, предъявленные казакам требования не согласовались с действительностью. Со времени учреждения полков и до появления на Кавказе Ермолова, т. е. с 1801 по 1820 год, шла переработка казака и его военного уклада при таких условиях. Много циркуляров и распоряжений было издано при полном непонимании, незнании и нежелании знать эти условия, чем только усугублялось тяжелое положение черноморского
В 1810 году на пограничной службе по р. Кубани находились 5-й, 6-й и 7-й конные полки и 1-й, 6-й и 8-й пешие с канонирами, под командой полковников Кобиняка, Бурсака 2-го и Вараввы и полковых есаулов Курочки, Порохни и Барабаша. Полки были в полном пятисотенном составе, с положенным числом артиллеристов, и общее количество их равнялось 3129 чел. Но в то же время на пикеты со стороны Кавказской губернии потребовались 1, 2, 3, 4 и 9-й конные и 2, 3, 4, 7, 9 и 10-й пешие полки в количестве 4487 человек.
Таким образом, сторожевой службой были поглощены все наличные силы, за исключением трех отсутствовавших полков, и в 11 полках не было полного состава, а только по 408 человек. Недоставало также офицеров, и наличные силы по черкесской границе были очень слабы. Между тем в том же году Ришелье предложил Бурсаку составить отряд в 20 полков для экспедиции за Кубань с графом Рошшуаром. Выходило, что нужно было снять со всей Линии войска, чтобы доставить удовольствие авантюристу Рошшуару побывать за Кубанью.
В это время неспокойно вели себя по отношению к казакам не только черкесы, но и соседнее русское население. В октябре 1814 года хорунжий Малюк донес полковнику Кондруцкому, что 12 октября ночью 44 однодворца из села Архангельского Ставропольского уезда перешли границу, несмотря на предупреждение пикета. Когда хорунжий с 8 казаками прибыл к их обозу и пытался унять напившихся однодворцев, то «они начали гоняться с дрючьями за казаками». Чтобы смирить буянов, Малюк велел казакам угнать у них часть скота. Казаки захватили 20 волов. Тогда однодворцы напали на казаков, двух поймали и, поколотивши изрядно, заковали в цепи, а хорунжий едва избежал плена, ускакавши на лошади без узды, за которую вцепились буяны, но которую догадливый хорунжий в тот же момент снял с головы своего коня. Взявши потом другую команду казаков, Малюк арестовал 5 однодворцев и освободил казаков от цепей.
В 1815 году корпусный командир генерал Рудзевич выразил неудовольствие Бурсаку, объясняя набеги черкесов на Черноморское побережье слабостью кордонной охраны. Бурсак на это ответил, что охрана границ казаками всюду ведется исправно, но что при значительном протяжении Кордонной линии есть много мест для скрытых переходов черкесов. Именно в той части побережья, где были произведены набеги черкесов, охрана границы велась не казаками, а солдатами. Последние были на Таманском полуострове, и две роты солдат находились в курене Старотитаровском. Туда же генерал-майор Бухольц, начальник регулярных войск, требовал доставить пушку. Бурсак воспользовался этою помощью регулярных войск для усиления Линии казаками в других местах. В то же время он распорядился, чтобы были освобождены от повинностей семьи казаков, находившихся на службе вне войска.
Казаки были так обременены кордонной службой, что, в силу необходимости, приходилось допускать для них служебные послабления. В 1817 году приказано было освободить от службы казака Дегтяря для прокормления его престарелой матери. В том же году хорунжий Бугайло, находившийся в болезни, объяснил, что он был назначен в конный полк, отправленный в Радзивилов, и взамен этого поставил двух офицеров, уплативши им 153 р. за лошадь, 170 р. за оружие и 200 р. деньгами хорунжему Волкодаву, 155
В то время формировка полков производилась еще по старому порядку. Только 19 ноября 1818 года Военной коллегией были установлены общие основания наряда казаков на службу. По каждому куреню выставлялось количество казаков, соответственно числу лиц годных к службе. Куренные атаманы командировали казаков на службу, и из последних составлялись команды, а из команд сотни, и из сотен полк, причем сотников и полковников назначал войсковой атаман, руководившийся правилами, установленными на этот счет в Донском войске. Тогда же циркуляром Военной коллегии 28 августа объявлено было, чтобы казаки, пробывшие 25 и 30 лет на службе, увольнялись в отставку. Но и отставку получали казаки с условием явки на службу в случае нужды. Нужда была так назойлива, что на Кордонную линию выходили нередко «престарелые казаки». Начинали службу обыкновенно с 18 лет. Совершенно освобождались от службы только лица, раненные на войне и неспособные физически к несению службы.
С казаками и их имуществом начальство не церемонилось. В 1817 году войсковая канцелярия распорядилась, чтобы хозяева рыболовных заводов не выдавали на руки казакам заработанных ими денег, а отсылали бы последние полковым командирам для обмундировки этих казаков. За проступки наказывали телесно казаков и высшие и низшие начальники. Есаул Колантаевский донес 11 мая 1818 года, что, согласно распоряжению войскового атамана, он наказал сотенного есаула Козьму Белого палками перед фронтом. В прошении от 2 июля 1818 года сотенный есаул Комисаренко жаловался войсковому атаману, что командир полка полковник Бурсак 3-й за троекратную просьбу просителя об отпуске его на дом на несколько дней для хозяйственных надобностей приказал содержать его под караулом три дня и поручил есаулу Ляшенку наказать его жестоко розгами. Крамаренко просил атамана о расследовании дела и переводе в другой полк.
Для улучшения служивого состава в артиллерии еще в октябре 1811 года Ришелье распорядился, чтобы были посланы 2 офицера, 2 урядника и 5 казаков в Севастополь для обучения артиллерийскому делу, а также 12 мастеров по два для изучения ремесел — токарного, колесного, кузнечного, слесарного, столярного и приготовления лафетов. В 1816 году 11 февраля были Высочайше утверждены формы черноморского артиллерийского мундира. Высочайшим указом 1 марта 1817 года повелено было сформировать в Черноморском казачьем войске одну конноартиллерийскую роту по образцу войска Донского. При сформировании роты была уничтожена полурота. Штат роты определен из 1 штаб-офицера, 7 обер-офицеров, 27 урядников, 72 бомбардиров, 170 канониров, 1 костоправа, 2 цирюльников, 2 лазаретных служителей, 1 ротного писаря, 13 мастеровых с седельниками, 1 коновала и 24 фурлейтов, а всего 320 человек на 6 шестифунтовых медных орудий и 6 единорогов.
Вооружение казаков и мундир были утверждены 11 февраля 1816 года. У войска существовала также сотня казачьей лейб-гвардии, в которой урядники назывались унтер-офицерами.
Несмотря на эти нововведения, казаки предпочитали порядки старинной казачьей службы. Им все казалось несправедливым производство в чины по назначению, а не по выбору, и часто рядовые казаки, помимо начальства, сами посылали высшей военной администрации прошения о производстве. Власти, в свою очередь, смотрели на такие домогательства как на преступления по службе. В 1814 году на имя войскового атамана Бурсака поступил целый ряд прошений от казаков о производстве в сотенные есаулы, т. е. в урядники, за отличия по службе в походах и канцеляриях. И все это сошло благополучно просителям благодаря, быть может, тому обстоятельству, что в этом же году награждены были все казаки 1-го пешего полка серебряными медалями за участие в войне 12-го года с французами. Но 10 октября 1819 года войсковой канцелярией приказано было, согласно распоряжению графа Ланжерона, «наказать в страх другим», тюремным заключением казака за то, что он просил наградить его чином.