История Кубанского казачьего войска
Шрифт:
Чтобы облегчить казаков по кордонной службе и лучше обеспечить войсками границу, в апреле 1800 года по Высочайшему повелению были направлены в Черноморию два егерских полка генерала Драшковича и полковника Лейхнера. Оба полка были расположены частями на всем протяжении Черноморской пограничной линии, начиная от Тамани и до Усть-лабы, преимущественно по казачьим куреням. На черноморцев, которых должны были защищать эти полки, возложены были, однако, тяжкие по тому времени натуральные повинности: подводная, постойная и по снабжению егерей топливом. Черноморцы не успели еще устроить как следует для себя жилищ, а с них потребовали помещений для двух полков; черноморцам некогда и нечем было перевозить свое имущество, а они должны были нести подводную повинность и для егерских
Казаки находили несправедливыми эти повинности и жаловались на их тяжесть. Так же относилась к расквартированию егерей в Черномории и войсковая администрация. Когда в 1803 году войсковой администрации предложено было построить казармы для егерских полков и тем снять с казаков тяжелую постойную повинность, то она категорически отказалась исполнить это предложение. Войсковая канцелярия указала на то, что войско не обязано было производить такие затраты, да и средств для этого не имело, и что в действительности не было никакой надобности в присутствии егерских полков в Черномории.
На самом деле, егеря, как пехотинцы, были совершенно бесполезны при быстрых и неожиданных набегах черкесских всадников. Они не в состоянии были их преследовать. К тому же они совсем не несли той военной тяготы, которая ложилась на казаков. Между тем как казаки сторожили черкесов на самой Линии, несли напряженную службу на кордонах и пикетах, выставляя дневные и ночные разъезды и посылая казаков на ночь в «залоги» по секретным местам, егеря находились в казачьих селениях и населенных пунктах, как Екатеринодар или Фонагорийская крепость. Если прибавить к этому претензии егерских командиров и офицеров, неоднократно пытавшихся подчинить казаков и заправлять кордонными командами, то неудивительно, что сами казаки и их начальство видели в егерях не защитников края, а обузу. Казачье начальство поэтому неоднократно просило перевести из Черномории егерей в другие места, как ничего не сделавших для защиты края, обещая со своей стороны справляться с черкесами при помощи одних собственных казачьих сил.
Сначала казачьи просьбы были гласом вопиющего в пустыне. Но в 1803 году на помощь черноморцам пришел граф Ланжерон. В своем рапорте Государю от 8 августа 1803 года он говорит, что прежде был сильно предубежден против черноморских казаков, но, присмотревшись ближе к этому войску, он нашел нелепыми слухи о его неблагоустройстве. Ланжерон называет Черноморию «благоустроенной колонией», которая создала ряд «хороших и обширных селений», завела хозяйство, соорудила 29 храмов и 1 монастырь, развила промыслы, увеличила до 84 000 рублей войсковые доходы и, что особенно важно, успела «приучить к себе дикие народы Кавказа». Располагая 20 полками, войско выставляло ежегодно 7 из них для охраны границ в кордоны. На этом основании Ланжерон просил Государя уважить ходатайство казаков и перевести из пределов Черномории оба егерских полка. Один полк Ланжерон просил перевести в Крым, а другой поместить в Фанагорийской крепости, расширивши новыми пристройками казармы и принявши на счет казны отопление их.
Ходатайство графа Ланжерона уважено было лишь по одному пункту. Указом Военной коллегии 21 сентября 1803 года приказано было, в облегчение Черноморского войска, принять на казенный счет отопление егерских казарм и жилищ. Войска же оставлены были в казачьих поселениях.
Между тем, при крайней неопределенности порядков по формированию частей для кордонов и в полки, страдало прежде всего само население, не знавшее заранее, когда и сколько из его рядов потребуется сил. Ставилось в затруднение и военное начальство, так как в одних случаях получались недоборы, в других на службу попадали не те лица, которые должны были отбывать ее, в третьих — оказывались лица непригодные для службы и т. п. Требовался, одним словом, постоянный
Образовать в Черноморском войске 10 конных и 10 пеших пятисотенных полков, из состава которых брать офицеров и нижних чинов на службу во флотилию и при орудиях.
В состав каждого полка ввести 1 полковника, 5 полковых есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, 1 квартирмейстера, 1 писаря и 483 казака.
Казачьи чины приравнять: полковничий и войскового старшины к майору, полкового есаула к ротмистру, сотника к поручику, хорунжего к корнету, а квартирмейстера, как в регулярных войсках.
Всех старшин, служивших в войске, приказано возвести в соответствующие чины и «впредь ни в какие офицерские чины по войску не производить», а производство представлять на усмотрение Государя Императора.
В казачьих конных полках, находящихся на службе далее 100 верст от места их выступления, определено выдавать жалованье и содержание офицерам как в гусарских полках, писарю — 30 р. в год и провиант, казакам 12 р. в год, провиант и фураж на две лошади — на одну натурой и на одну деньгами. Жалованье и содержание пехотных полков приравнено к полкам регулярной армии.
В случае общей войны такое же содержание должно производиться казачьим войскам, раз они будут двинуты на войну, посажены на суда, отряжены по особому назначению и пр.
К концу года полки окончательно были сформированы, и 15 мая было назначено днем ежегодной смены по очередям полков, посылаемых для кордонной службы.
Полковым устройством до известной степени было урегулировано правильное отбывание казачьим населением очередной службы на Линии и в кордонах. Но сама по себе кордонная служба, кроме внутренних по каждому кордону распорядков, требовала известного надзора и общего руководства по всей пограничной линии.
Первоначально на всю Кордонную линию назначался один главный начальник. Таким начальником состоял в первое время заселения края известный старшина Мокий Гулик. Позже фактически им был наказной атаман Бурсак, человек энергичный, деятельный и неутомимый. С 1806 года вся Кордонная линия была разделена на части или группы и в каждую часть назначался особый начальник, в ведении которого находились кордоны его части. Таких частей было четыре и распределение по ним кордонов было произведено в следующем порядке.
В часть 1-ю входили кордоны Редутский, Изрядный, Воронежский, Подмогильный, Константиновский, Александрин, Павловский, Великомарьинский, Екатеринодарский и Александровский. К этой же части были причислены два кордона, расположенные внутри Черномории — Кочатинский и Кирпильский.
К части 2-й отнесено было только четыре кордона: Елизаветинский, Лагерный, Елинский и Марьинский.
К части 3-й причислено столько же: Новоекатерининский, Ольгинский, Славянский и Протоцкий.
Наконец, часть 4-ю составили семь кордонов, находившихся на Таманском полуострове: Копыльский, Петровский, Староредутский, Андреевский, Смоленский, Новогригорьевский, Бугазский.
Такое распределение кордонов на части произведено было сообразно с особенностями местностей. В первой части кордоны были расположены близко один возле другого, местность была большей частью открытая и с высоким берегом Кубани. Следить за движениями черкесов за Кубанью и предупреждать нападения их на край здесь было легче, чем в других местах. Притом же в Екатеринодаре жил сам наказной атаман. Вторая и третья части находились в иных условиях. Здесь и по левую и по правую сторону Кубани было много плавней и мест, удобных для скрытого прохода черкесов большими партиями. Части составлены из четырех кордонов каждая, так чтобы начальник части мог во всякое время скорее объединять действия всех кордонов и быстрее передвигать, в случае нужды, казачьи команды в места появления черкесских партий. В таких же условиях находился и Таманский полуостров.