История куртизанок
Шрифт:
Описание преследований Норкома, того, как он ее то запугивал, то обхаживал, то угрожал ей, то обещал ее осчастливить, держит читателя в постоянном напряжении. Вместе с тем повествование вызывает целый ряд вопросов. Почему такой жестокий и ревнивый человек терпел связь своей рабыни с другим мужчиной? Почему Норком просто не воспользовался своим положением и не изнасиловал Харриет? Почему он так выделял ее и обеспечивал ей привилегированное положение по сравнению с другими рабынями, которых бил кнутом и продавал, если они вызывали его гнев или раздражение?
На самом деле героем повести является Норком,
В книге Харриет приведено много ее разговоров с Норкомами. Речь героини неизменно учтива, но непреклонна, как у женщины, придерживающейся самых высоких норм морали и испытывающей отвращение к скабрезным предложениям доктора Норкома. Как ни странно, она рассказала нам гораздо больше о Норкоме, который никогда не был ее любовником, чем о Сойере. С начала и до конца повести Сойер остается достаточно смутной фигурой, и в большинстве случаев, когда Харриет пишет о нем, она словно оправдывается, точнее, говорит как женщина, повинная в смертном грехе.
Многие рабыни отчаянно сопротивлялись, не желая вступать в связь с хозяевами или другими белыми мужчинами. Харриет же считала позорным для себя, что Сойер не принуждал ее к физической близости. Но вместе с тем она полагала, что отдаться добровольно было «менее унизительно», чем вступить в интимные отношения по принуждению. Она никогда не признавалась Сойеру в любви и даже десятилетия спустя не распространялась о подробностях их романа. Больше всего ее заботило понимание со стороны читателей.
Как явствует из истории Харриет, не всех рабынь хозяева укладывали в постель с помощью грубой силы или жестокости. Некоторые добровольно вступали в сексуальные отношения с белыми мужчинами, руководствуясь очевидными и вполне понятными соображениями, а именно: ради защиты от оскорблений и унижений, присущих рабскому состоянию; ради лучшей и более легкой работы; ради привилегий; из желания мести жестокой хозяйке; ради материального вознаграждения; ради детей, которые могли быть освобождены от рабской зависимости и жить в неизмеримо лучших условиях, чем рабы; и, кроме того, по любви.
Однако многие рабы считали, что любить врага непростительно. Харриет, которая совершила этот «грех», корила себя за него нещадно. И действительно, он был главной причиной того, что она стала любовницей, объясняющей невозможность для нее говорить — по крайней мере, оглядываясь назад, — о чувственных
Далее следует окончательный вывод, относящийся ко всем рабыням, состоящим в сексуальных отношениях с белыми мужчинами: «Положение раба ставит все принципы морали с ног на голову и на деле препятствует их применению». Харриет судит себя, исходя из принципов христианской морали и общепринятых условностей XIX в., она признает себя виновной и тут же оправдывает на основании того, что рабство аморально по определению.
Повесть Харриет основана на приобретенном ею опыте рабыни-любовницы, однако в этом произведении говорится и о более общих последствиях недозволенных отношений между белыми мужчинами и рабынями. Сексуальная привлекательность Харриет также угрожала миссис Норком, которая как женщина не обладала достаточной властью, чтобы запретить мужу домогаться расположения рабыни. С точки зрения ее бабушки, любовная связь Харриет с Сэмюэлем Сойером была недопустимым нарушением приличий. Кроме того, пожилая женщина беспокоилась по поводу того, что этот роман может повредить ее тщательно продуманным и так же тщательно выстроенным отношениям с сообществом белых людей, которые терпели ее как свободную чернокожую женщину. Как и все такого рода связи, сожительство Харриет с белым мужчиной, от которого она родила двух детей, ставило под вопрос социальный порядок, определявший жизнь людей в рабовладельческих штатах.
ГЛАВА 8. Сексуальные союзы и «еврейский вопрос»
С начала 1930-х годов до окончания Второй мировой войны в 1945 г. в нацистской Германии и европейских странах, где у власти стояли нацисты, принимались законы, запрещавшие мужчинам-неевреям вступать в сексуальные отношения с женщинами-еврейками. Вместе с тем беззащитность евреек, в частности тех, которые содержались в концентрационных лагерях, позволяла мужчинам господствующей нации легко принуждать их к сексуальным связям {212}.
В книге Гитлера Mein Kampf («Моя борьба»), первый том которой был опубликован в 1925 г., в частности речь шла о фантастическом видении высшей арийской «расы», представленной блистательными, белокурыми, высокими людьми. Мужчины-арийцы должны были быть образцом генетического совершенства. Предназначение их сестер определялось традицией, основанной на принципе трех «К»: Kinder; Kuche, Kirche — «дети, кухня, церковь». Гитлер не сочувствовал эмансипации женщин, которая, как он писал, является «всего лишь измышлением еврейского интеллекта»{213}.
Адольф Шикльгрубер — Гитлер, низкорослый, темноволосый фюрер этой расы господ объявил все неарийские расы низшими и опасно порочными, причем самой худшей из них были евреи. Как и тысячи других немцев, Гитлер читал книгу Артура Динтера Die Suende wider das Blut («Tpex против крови») и разделял изложенные в ней идеи. Под «грехом» Динтер подразумевал загрязнение расы: он утверждал, что одна капля еврейской спермы навсегда осквернит арийскую женщину, и даже у зачатых ею позднее от арийского партнера детей появятся явственные еврейские признаки.