История лангобардов
Шрифт:
34. В это время Иоанн из Консии (Концы) [186] захватил власть в Неаполе, но уже несколько дней спустя патриций Элевтерий прогнал его из города и убил. После этих вещей, тот же патриций Элевтерий, евнух, принял права суверена. Когда он следовал из Равенны в Рим, то был убит солдатами [187] в крепости Луцеоли [188] , а его голова была доставлена императору в Константинополь [189] .
186
Или Компса – город в древнем Самниуме, на Ауфиде
187
Павел помещает смерть Иоанна из Консии и Элевтерия на 10 или 12 лет раньше, чем это произошло на самом деле. Согласно Liber Pontificalis Элевтерий был убит в 619 г., уже после смерти Агилульфа. (Hodgkin, VI, 156)
188
Или Luciolo, который, видимо, располагался между Губбио и Кальи и, следовательно, к северу от Перуджи и к югу от Урбино
189
Узурпация Элевтерия была одной их серии попыток, вызванных растущей слабостью империи, отделить Италию от Востока. Непосредственный приемник Смарагда, экзарх Иоанн, был убит несколькими офицерами. Его приемник Элевтерий наказал виновных в этом преступлении, а затем ввязался в безумную войну с лангобардами, с которыми затем заключил перемирие на условии ежегодной дани в 500 фунтов золота. После этого он поднял знамя восстания под лозунгом установления новой Западной империи со столицей в Риме. Он принял пурпур в Равенне и намеревался короноваться в этом городе, но изменил свои намерения и направился для коронации в Рим. Тогда он и был убит
35. Также в это время король Агилульф послал своего секретаря Стаблициана в Константинополь к императору Фоке, и когда тот возвратился вместе с послами императора, то был заключен мир сроком на один год, и послы преподнесли Агилульфу императорские подарки [190] .
36. Затем Фока, уже успевший выделится, захватил власть над римлянами после смерти Маврикия и его сыновей и правил в течении 8 лет. Поскольку церковь Константинополя считала себя первой из всех церквей, то он распорядился, по просьбе папы Бонифация [191] , чтобы всех главней был бы престол Римской Апостольской церкви. По просьбе другого папы Бонифация [192] , он приказал, чтобы в древнем храме, называемом Пантеоном, была бы устроена церковь наипреподобнейшей Девы Марии и всех мучеников, но только после того, как оттуда будут удалены все остатки идолопоклонства, поскольку там прежде было поклонение не богам, но изображенным там дьяволам, а впредь там надлежит быть мемориалу всех святых. В это время прасины и венеты [193] развязали междоусобную войну на Востоке и в Египте, и уничтожали друг друга с обоюдной кровожадностью. Также персы вели весьма тяжелую войну против империи, захватили много римских провинций, в том числе и сам Иерусалим [194] , разрушали церкви и предавали поруганию священные предметы, найденные как в церковных, так и в светских зданиях, и даже часть креста Христова. Ираклий,
190
Это был первый случай непосредственных отношений между лангобардами и Константинополем. До этого перемирие несколько раз заключалось с экзархом. Упомянутые «императорские подарки», видимо, в действительностью были данью (Hartmann, II, I, 198)
191
Бонифация III (606, 607 г)
192
Бонифация IV (607-615 гг.)
193
Называемые так по цветам соперничавший партий в цирке. Вначале, колесничьи бега состояли из состязания двух колесниц с возницами, носившими белую и красную одежды. Два дополнительных цвета – светло-зеленый (prasinus) и небесно-голубой (venetus – «земля отраженная в море») были введены позже. Четыре партии вскоре получили правильную организацию, а их причудливые цвета были признаны символами четырех времен года или, согласно другой трактовке, борьба зеленого и голубого отражала борьбу между землей и небом. Это соперничество выливались в беспорядки во время цирковых представлений в позднеимператорском Риме, а позже, с удвоенной яростью, на Константинопольском ипподроме. При Анастасии зеленые перебили на торжественном празднике 3000 человек из противной партии. Голубые, которым благоволил Юстиниан I, были инициаторами больших беспорядков и насилий в столице. В 532 г. вспыхнувший из-за всеобщей ненависти мятеж, известный под название Ника, на минуту примирил обе партии. В ходе этого мятежа были разрушены многие наиважнейшие здания города, погибло около 30 тысяч человек, а власть самого Юстиниана была близка к крушению. Ипподром был на время закрыт, но когда он открылся вновь, то беспорядки возобновились, и данный текст показывает, насколько широко они были распространены еще спустя три четверти столетия после этого
194
На самом деле это произошло позже, в 614 г., уже при Ираклии.
195
610 г
37. Около того же времени король авар, которого они на своем языке зовут каганом, явился с бесчисленным множеством воинов и вторгся на земли Венеции [196] . Гизульф, герцог Форума Юлия, смело выступил ему навстречу со всеми лангобардами, которых успел собрать. И хотя он с немногими ведя войну против несметных множеств, сражался с неукротимой храбростью, но все же был окружен со всех сторон и убит вместе со всеми своими соратниками. Жена этого Гизульфа, именем Ромильда, вместе с теми лангобардами, которым удалось бежать, и с женами и детьми тех, кто пал в бою, укрепилась внутри стен крепости Форум Юлия. У нее было два сына – Тасо и Како, бывшие уже юношами, и Радуальд и Гримуальд, бывшие еще мальчиками. И у нее еще было 4 дочери, одну из которых звали Аппа, другую – Гаила, а имена двух других не сохранились. Лангобарды укрепились также и других крепостях поблизости от этих мест – в Кормоне (Кормонсе), Немасе (Нимисе), Осопе (Оссопо) [197] , Артении (Артеньи) [198] , Реунии (Рагонья) [199] , Глемоне (Гемоне), а также в Иблигисе (Иплисе) [200] , положение которого было неприступным со всех сторон. Еще они, таким же образом, укрепились в оставшихся замках, так что не должны были стать добычей гуннов, которыми и являются авары. Но авары разбрелись по всей территории Форума Юлия, все опустошали огнем и грабежом, заперли в осаде город Форум Юлия, и всеми силами старались взять его. Когда их король, который и есть каган, разъезжал вокруг стен в полных доспехах, с большой свитой всадников, ища с какой стороны ему лучше всего взять город, Ромильда внимательно разглядывала его со стен, и когда она нашла, что он находится в самом расцвете юности, то гнусную шлюху охватило желание к нему и она сразу же послала вестников передать, что если он возьмет ее в жены, то она отдаст ему город, вместе со всеми, кто там находится. Услышав это, варварский король, с нечестивой хитростью, обещал ей, что сделает так, чтобы она получила удовольствие и поклялся жениться на ней. Затем она, без промедления, открыла ворота крепости Форума Юлия и сама отдала врагу на разграбление и город, и всех, кто там находился. Действительно, авары со своим королем, войдя в Форум Юлия, опустошили грабежом все, что только смогли найти, сам город предали пожару и увели, в качестве добычи всех, кого нашли, ложно обещая им расселить их в землях Паннонии, из которых они и пришли. По дороге, возвращаясь в свою страну, они подошли к полю, которые они называли священным [201] . Они решили, что все лангобарды, достигшие совершеннолетия должны быть убиты мечом, а женщин и детей они поделили в качестве добычи. Но Тасо, и Како, и Радуальд, сыновья Гизульфа и Ромильды, как только узнали о злых намерениях авар, сразу же повернули своих коней и бросились бежать. Один из них, видя, что его брат Гримуальд, будучи еще маленьким мальчиком, по своему малолетству, не может держаться на скачущем коне, рассудил, что будет лучше, если он падет от меча, чем ежели он будет нести ярмо рабства, и собрался убить его. Когда он поднял свое копье, чтобы пронзить его, то мальчик закричал и заплакал, говоря: «Не бей меня, я могу удержаться на коне». И его брат схватил его рукой, посадил на круп неоседланного коня и велел держаться там любым способом, и мальчик, схватив рукой поводья, последовал за своими убегающими братьями. Авары, как только узнали об этом, сразу же седлали своих коней и бросились за ними. И хотя, благодаря быстрому бегству, остальные ускользнули, но маленький Гримуальд был схвачен одним из тех авар, кто оказался наиболее скор. Однако, пленивший, из-за его малых лет, не стал рубить его мечом, но напротив, оставил в живых, чтобы сделать своим слугой. Возвращаясь в лагерь, он, возвращая мальчика назад, вел его коня под уздцы, и ликовал по поводу столь знатной добычи – поскольку ему достался маленький мальчик с сияющими глазами и длинными светлыми волосами, тогда как сам мальчик горевал, что его ведут пленником назад:
196
Обычно датой аварского вторжения считают 611 г., хотя некоторые считают, что оно могло быть даже в 602 г. Фока правил с 602 по 610 гг. Если смерть Севера, патриарха Аквилеи, произошла в 606 г., то аварское вторжение состоялось после этой даты, поскольку Гизульф советовался по поводу его приемника (Hodgkin, VI, 51). Предшествующие отношения лангобардов и авар были самого дружеского характера. Были договоры о союзе, совместных походах в Истрию. Франкам авары посылали предостережения, чтобы те хранили мир с лангобардами, а Агилульф предоставлял кагану корабелов для морской экспедиции против Восточной империи (см. выше. Гл.24; Hodgkin, VI, 50-51)
197
на реке Тальяменто
198
В Карнии
199
В Фриуле
200
Около Чивидале на дороге в Кормону (Waitz). Согласно другим, Инвилино (Abel)
201
Священное поле не идентифицировано
схватил он ножны меча, что ему вдруг удалось несмотря на столь нежный возраст, и со всей силой, на какую был способен, ударил ведущего его аварина по макушке. Внезапный удар пробил череп, и враг свалился со своего коня. А маленький Гримуальд повернул своего коня назад и, несказанно обрадовавшись, бросился бежать и, в конце концов, соединился со своими братьями и доставив им великую радость, и своим побегом, и тем, что кроме того, он еще и убил врага. Теперь авары убили мечом всех лангобардов, достигших возраста зрелости, а женщин и детей сохранили для ярма рабства. Саму Ромильду, бывшую причиной всех этих бедствий, король авар, согласно своей клятве, продержал у себя одну ночь, будто сочетался с ней браком, как и обещал. Но на следующую ночь отдал ее двенадцати аварам, которые пользовались ею ради своего вожделения, сменяя по очереди один другого. Затем он приказал поставить ее в центре поля и посадить на кол, произнеся слова: «Это сгодится тебе вместо мужа». Так мерзкая предательница своей родины, предпочевшая свое вожделение своим согражданам и сородичам, была наказана такой смертью. Зато ее дочери не последовали похотливым склонностям ее матери, но, из любви к целомудрию, старались избежать участи быть оскверненными варварами. Они спрятали мясо сырых цыплят у себя между грудей, и когда оно от жары стало гнить, то испускало зловоние. И авары, которые хотели дотронуться до них, не могли выносить зловония, которое они считали их природным, но удалялись с проклятиями прочь, говоря , что все лангобардские женщины дурно пахнут. Благодаря этой хитрости, благородные девочки избежали похоти авар и не только сохранили свое целомудрие, но и дали пример того, как сохранить целомудрие женщинам, попавшим в такое положение. И позже их перепродавали в разные места, и они добились браков, достойных их высокого рода – говорили, что одна из них вышла замуж за аллеманского короля, а другая – за баварского принца.
202
Вергилий, Георгики, IV, 83, где это говориться о пчелах. Павел немного изменил цитату
Мой рассказ теперь требует, чтобы я отложил свою общую историю и обратился бы к вещам частного характера – к происхождению того, кто пишет эти строки, и раз рассказ это требует, то я должен вернуться немного назад и рассказать о своем происхождении. В те времена, когда народ лангобардов пришел из Паннонии в Италию, мой прапрадед Леупхий, принадлежавший в этому же народу лангобардов, также пришел вместе с ними. Когда он отжил свой последний день, то успел прожить в Италии несколько лет, оставив после себя пять сыновей, которые были еще маленькими мальчиками. То несчастье плена, о которым мы говорили, затронуло и их, и все они были уведены из крепости Форум Юлия в страну авар. Проведя в той стране много лет в нищете и рабстве, они уже вошли в возраст зрелости. И хотя четверо из них, имена которых не сохранились, так и остались там в плену, пятый брат, именем Леупхий, ставший позже моим прадедом, сумел избавиться от рабских оков (как мы полагаем – благодаря помощи Источника Милосердия), и направил свой путь в Италию, в которой, как он помнил, осел народ лангобардов, и попытался вернуть себе права свободного человека. Когда он пустился в бегство, неся с собой только колчан, лук и немного еды для путешествия, и совсем не знал куда ему идти, то к нему пристал волк и стал его спутником и проводником в этом странствии. Видя, что тот идет впереди него и часто оглядывается назад, и останавливается тогда, когда останавливается он сам, и идет вперед, когда он сам идет вперед, он понял, что волк послан ему небом и показывает дорогу, о которой ему было неведомо. Когда, таким образом, они прошли в горах несколько дней в одиночестве, то хлеб, которого путник и так имел очень мало, кончился совсем. Тогда ему пришлось голодать и когда он, ослабленный голодом, уже стал терять сознание, то натянул лук и попытался убить волка, чтобы использовать того в пищу. Но волк исчез из поля зрения и избежал выстрела. И он, не зная теперь, когда волк ушел, куда дальше идти, и еще больше ослабев от мук голода, уже отчаялся за свою жизнь и бросился на землю, чтобы уснуть. И он увидел во сне некого человека, обращавшегося к нему со следующими словами: «Поднимись! Почему ты спишь! Направь свой путь в направлении, обратном тому, по которому прошли твои ноги. Ведь то, что ты видишь – это Италия». И сразу же поднявшись, он начал идти в том направлении, о котором услышал во сне и вскоре подошел к человеческому жилью – в тех местах было поселения славян. И когда его увидела старая женщина, то сразу поняла, что это беглец и что он страдает от голода. И преисполнившись жалостью, она укрыла его в своем жилище и тайно кормила его едой, каждый раз понемногу, чтобы ненароком не положить конец его жизни, если бы она дала ему пресытиться сразу. В общем, так она заботливо кормила его, пока он не восстановил свои силы. И когда она увидела, что теперь он способен продолжать путь, то дала ему провизии и указала направление, в котором ему следует идти. Спустя несколько дней он достиг Италии и пришел в дом, в котором был рожден, и который стоял таким заброшенным, что ему недоставало крыши и весь он зарос терновником и колючками. И когда он выполол их, то нашел внутри стен большой ясень и повесил на него свой колчан. Впоследствии его родственники и друзья снабдили его всем необходимым, и он отстроил свой дом и взял жену. Но он не смог вернуть ничего из имущества своего отца, которого его лишили те, кто уже владел им долгое и продолжительное время. Этот человек, как я уже говорил выше, был моим прадедом и он породил моего деда Арихия, а Арихий – моего отца Варнефрита, а Варнефрит, от своей жены Теуделинды породил меня, Павла, и моего брата Арихия, названного так в честь деда [203] . Этот рассказ относится к моей родословной, вернемся же теперь к всеобщей истории.
203
Возможно, Павел пропускает некоторые линии в своей генеалогии. Четыре поколения очень мало для времени, прошедшего после Леупхия, пришедшего в Италию вместе с Альбоином в 568г., и Павлом, который родился между 720 и 730 гг. Также примечательно, что Леупхий, уже взрослый человек в 568 г, оставляет пятерых маленьких детей во время аварского вторжения в 610 г. (Hodgkin, VI, 58)
38. После смерти Гизульфа, герцога Форума Юлия, о которой мы говорили, правление приняли его сыновья Тасо и Како. В свое время он (герцог) владел землей славян, называемой Цейлия [204] , вплоть до местечка Медария, следовательно, славяне, вплоть до времени герцога Ратхия, платили дань герцогам Форума Юлия. Григорий, патриций римлян, с помощью хитроумного предательства убил этих двух братьев в городе Опитергии (Одерцо). Он обещал Тасо, что если обреет ему бороду [205] , то тем самым, согласно обычаю, сделает его своим приемным сыном. И этот Тасо, вместе со своим братом Како, и несколькими избранными юношами, ничего не подозревая, пришел к Григорию. Когда он, со своими людьми, вошел в Опитергий, патриций сразу же приказал закрыть ворота города и послал против Тасо и его спутников вооруженных солдат. Заметив это, Тасо со своими людьми приготовился храбро сражаться, и когда выдался удобный момент, они, напоследок попрощавшись друг с другом, бросились врассыпную и разбежались по разным улочкам города, убивая всех на своем пути. И перебив большое количество римлян, они в конце концов, и сами были убиты. Но патриций Григорий, ради данной им клятвы, приказал принести ему голову Тасо, и хотя он и был клятвопреступником, все же обрил ему бороду, как и обещал [206] .
204
Hodgkin, VI, 59 и Hartmann, II, I, 236. Долина Гайля (Gail) в Каринтии и восточном Тироле
205
Эта церемония показывала, что тот, кто обрил бороду и подстриг волосы, достиг возраста зрелости. Аналогично, эту же церемонию провел Лиутпранд для сына Карла Мартелла (см. ниже кн.6, гл.53)
206
Фредегар (IV, 69) рассказывает историю (которая некоторыми рассматривается как вариант данной) об убийстве Тасо патрицием Исааком. Король Ариоальд предложил Исааку простить один из трех кентенариев золота, которые империя должна была ежегодно выплачивать лангобардам, если он убьет ставшего мятежником Тасо. Исаак пригласил Тасо в Равенну, вместе с отрядом воинов, которые предварительно сложили свое оружие у стен города. И когда они вошли в город, то были убиты. Дань была соответственно уменьшена. Вскоре после этого Ариоальд умер. Поскольку Ариоальд правил в 626-636 гг., а Исаак не был экзархом до 630 г., этот рассказ не соотносится с историей Павла, так как события, описанные в ней произошли на много лет раньше. Или Фредегар излагает неточную версию, или же совпадение имен – случайность, и эти истории относятся к двум разным событиям. (Hodgkin, VI, 59)
39. Когда они были таким образом убиты, то герцогом Форума Юлия был сделан брат Гизульфа, Гразульф [207] . Но Радуальд и Гримуальд, которые были уже близки к возрасту зрелости, сочли презренным жить под властью своего дяди Гразульфа. Они погрузились в маленькую лодку и на веслах добрались до территории Беневента. Затем они поспешили к герцогу Беневенто
207
De Rubeis говорит, что это произошло в 616 г
40. Король Агилульф заключил мир с императором на один год, и вновь – еще на один, а также он во второй раз возобновил мир с франками. Однако, в этом году славяне ужасно опустошили Истрию и перебили защищавших ее солдат. Еще, в следующем месяце марте, Секунд, слуга Христа, о котором мы уже часто говорили, умер в Триденте. Он составил краткую историю деяний лангобардов вплоть до своего времени [208] . В это же время Агилульф вновь заключил мир с императором. Еще в эти дни, Теудеберт, король франков был убит, и у там произошла весьма ожесточенная битва. Еще в это время умер, пораженный стрелой, Гундуальд, брат королевы Теуделинды, который был герцогом Асты (Асти), и никто не узнал виновника его смерти.
208
После смерти Секунда в 612 г. источники Павла по истории Трента становятся скудными, и мы уже мало слышим об этом герцогстве
41. Затем король Агилульф, которого еще звали Аго, после 25-ти летнего правления, окончил свой последний день [209] , и у власти был поставлен его сын Адалоальд, который был еще мальчиком, вместе со своей матерью Теуделиндой. При них были восстановлены церкви, а святые места были получили много дарений. Но когда Адалоальд, после 10-ти летнего совместного правления с матерью, потерял свой разум и стал безумным, то был отстранен от власти [210] , и был заменен лангобардами на Ариоальда [211] . Относительно деяний этого короля до нас ничего не дошло [212] . Около этого времени, Святой Колумбан, происходивший из рода скоттов, после того, как построил монастырь в Галлии, в местечке Луксовий, пришел в Италию [213] , и был радушно принят королем лангобардов, и построил в Котийских Альпах монастырь, называемый Бобий (Боббио), расположенный в 40 милях от города Тицина [214] . Этому месту было пожаловано много владений от частных князей и лангобардов, и там было положено начало великому братству монахов.
209
Вероятно в 615 или 616 г. (Waitz, Hodgkin, VI, 147)
210
Фредегар (гл.49) рассказывает эту историю так: Адалоальд, по совету некого Евсевия, намазал себя в бане некой мазью, и после этого не мог делать ничего, кроме того, о чем ему говорил Евсевий. И что таким образом его убедили приказать убить всех вождей и ноблей лангобардов, а после такого убийства – сдаться империи, вместе со всеми своими людьми. И что будто бы, когда он предал двенадцать человек смерти, без какой бы то ни было вины с их стороны, то остальные договорились возвести на трон Ариоальда, герцога Турина, который был женат на Гундиперге, сестре Адалоальда. И Адалоальд принял яд и умер, а Ариоальд сразу же овладел королевством. Возможно, рвение Теуделинды и Адалоальда к католической вере могло вызвать реакцию у лангобардов, которые были арианами и, возможно, они были недовольны примирительной, по отношению к империи, политикой, что было характерным для баварской династии правителей – потомства Теуделинды. Легенда о Евсевии, возможно, была отражением этого недовольства. Приемник Адалоальда определенно был арианином. Мы уже видели, (гл.34) что во времена Адалоальда экзарх Элевтерий победил и предал смерти взбунтовавшегося и захватившего Неаполь Иоанна из Компсы. После этого мятежа война с лангобардами возобновилась, и лангобардский полководец Сундрар несколько раз разбил экзарха, который в конце концов получил мир ценой ежегодной дани в 500 фунтов золота (Hodgkin, VI, 154-155). Позже мы видим, что экзарх Элевтерий пытался установить самостоятельную власть и был убит, хотя Павел ошибочно относит эти события в времени правления Агилульфа. В 625 г. папа Гонирий I обращаясь в письме к новому экзарху Исааку, говорит, что некоторые епископы по ту сторону По выдвинули некоего Петра, который видимо занимал высокую должность, но поддерживал не католика Адалоальда, а тирана Ариопальта (Ариоальда) (Hodgkin, VI, 158). Поскольку преступление епископов было слишком одиозно, то папа просил экзарха прислать их в Рим для наказания, как только Адалоальд будет восстановлен на престоле. Этот спор между Адалоальдом и Ариоальдом, видимо происходил между 624 и 626 г. (Hodgkin, VI, 160), и кажется вероятным, что Адалоальд мог найти приют у экзарха в Равенне, из чего Wiese заключает, что его смерть, возможно, произошла по приказу Исаака – тем самым тот старался избежать осложнения отношений с лангобардами. Мы не знаем, каково было в этом споре участие Теуделинды. Она умерла 22 февраля 628 г, вскоре после смерти Адалоальда (Hodgkin, VI, 160)
211
Вероятно, в 626 г
212
Фредегар (гл.51) сообщает нам, что Гундиперга (жена Ариоальда и дочь Агилульфа и Теуделинды) однажды сказала, что Адалульф, знатный человек на королевской службе, обладает красивой внешностью. Адалульф, прослышав об этом, предположил, что должно быть она готова нарушила с ним клятву супружеской верности. Но она с презрением отвергла его домогательства, после чего он обвинил ее в том, что она имела тайное свидание с Тасо, герцогом Тосканы, и обещала тому отравить короля и возвести Тасо на трон. Из-за этого Ариоальд заключил ее в крепость. Два года спустя Хлотарь II, король франков, отправил послов к Ариоальду спросить, почему она заточена, и когда была объяснена причина, то один из послов предложил себя для судебного поединка и либо подтвердить ее виновность, или установить, что она невинна. Поединок состоялся, Адалульф был убит защитником королевы, и она была восстановлена в королевском достоинстве. (Hodgkin, VI, 161-163)
213
Вероятно до этого времени – в 612 г
214
Св. Колумбан родился не в Шотландии, а в Ирландии около 543 г. и поступил в монастырь в Бангоре в то время, когда ирландские монастыри были центрами культуры. Спустя несколько лет он приобрел опыт, чтобы самому проповедовать евангелие, сперва в Британии, а затем – в Галлии. Сигиберт, король Австразии и муж Брунгильды, дал ему разрушенную виллу Анагратий, в которой он основал монастырь, но через некоторое время он удалился в пещеру, и столь прославился чудесами, что вокруг него собралось много учеников, и было найдено необходимым основать другой монастырь в Луксовии во владениях Гунтрама Бургундского (современные Вогезы). Около Ад Фонтанас был основан третий (Hodgkin, VI, 110,113). Позже он навлек на себя гнев Брунгильды и ее внука Теудериха Бургундского и был изгнан из королевства. При покровительстве Теудеберта Австразийского он нашел убежище в Брегенце (Bregenz) на озере Констанц, где положил конец существовавшему в окрестностях культу языческих богов. По смерти Теудеберта, которую святой предсказал, он отправился в Италию, где был хорошо принят Агилульфом и Теуделиндой. Он провел несколько месяцев при королевском дворе в Милане и имел там споры с арианскими священниками. Некий Йокунд пришел к королю Агилульфу и рассказал о прелестях монашеской жизни, предлагая для этого деревню Боббио на Требии, среди Апеннин. Колумбан удалился туда и там построил монастырь, который стал важным инструментом в деле обращения лангобардов из арианства в католичество и в деле распространения римской культуры среди этого народа (Hartmann, II,2,225). Он был человеком большой учености. Он помогал Теуделинде в ее конфликте с арианством, но при этом, он стал сторонником схизматиков в споре о Трех Главах, и Теуделинда использовала его в их защите, что он и сделал в длинном письме к папе Бонифацию IV, третьему приемнику Григория Великого. Агилульф желал покончить со схизмой, и Колумбан утверждал в своем письме, что король обещал принять католичество, если сможет быть уверенным в этом предмете. Колумбан умер в 615 г, в том же годе, что и Агилульф
42. Затем Ариоальд ушел из жизни, процарствовал над лангобардами 12 лет, и королевство лангобардов получил Ротари [215] из рода Арода [216] . И он был храбрым и сильным, и следовал по пути правосудия [217] . Однако, он не придерживался христианской веры, но был запятнан неверной арианской ересью [218] . Ариане, к своей собственной погибели, говорят, что Сын ниже Отца, и что Святой Дух также меньше Отца и Сына. Но мы, католики, исповедуем, что Отец и Сын и Святой Дух едины и являются истинным Богом в трех лицах, равных по могуществу и равно славных. В это время почти во всех городах королевства было по два епископа, один – католик, а другой – арианин [219] . В город Тицине до настоящего времени показывают место, где жил арианский епископ, имевший свой престол в церкви Св. Евсевия, где был баптистерий, тогда как другой епископ пребывал в католической церкви. Живший в этом городе арианский епископ, именем Анастасий, обратился в католическую веру и впоследствии управлял церковью Христа. Этот король Ротари собрал, в ряде списков, законы лангобардов, которые они сохранили либо в памяти, либо в обычаях [220] , и распорядился называть этот кодекс Эдиктом. Как этот король указал в введении к своему Эдикту, это было сделано на 77-м году со времени прихода лангобардов в Италию [221] . К этому королю герцог Беневента послал своего сына Айо. И когда этот последний, по дороге в Тицин, заехал в Равенну, то по злоумышлению римлян, принял там такое питье, что потерял свой рассудок и с этого времени никогда больше не приходил в полный и здравый ум [222] .
215
Hartmann (II, I, 235) полагает, что в этот срок включено и то время, когда Адалоальд возглавлял мятеж против Адалоальда. Ротари взошел на престол в 636 г. (Waitz)
216
Фредегар рассказывает, что после смерти Ариоальда, его вдову Гундипергу, также как и Теуделинду, просили выбрать его приемника. Именно ее выбор пал на Ротари, она пригласила его с тем, чтобы он развелся со своей женой и женился на ней. Он так и сделал, но впоследствии держал ее во дворце в одной маленькой комнате, тогда как сам жил со своими наложницами. После 5 лет такого заточения вмешался франкский король Хлодвиг II, и она была восстановлена в своем королевском достоинстве (Hodgkin, VI, 165-166). Эта история выглядит повторением опалы Гундиперги во время правления ее первого мужа. Кажется, что брак Ротари с Гундипергой, подобно браку Агилульфа с Теуделиндой, должен был подкрепить законность его притязаний на трон и, возможно, тот факт, что он был арианином, а она – католичкой, и породил вышесказанную историю (Hartmann, II, I, 239-240)
217
Фредегар рассказывает (гл.71), что в начале своего правления он предал смерти многих непослушных ноблей и, что в своих усилиях по поддержанию мира он был очень строг
218
За исключением Адалоальда, все короли лангобардов того времени были арианами, хотя их религиозные убеждения и не были очень твердыми, и вообще, они были веротерпимы (Hodgkin, VI, 144-145). Верования захватчиков приведенных Альбоином были довольно смешанными. Некоторые из них еще были пропитаны духом язычества, большинство было арианами, а сопровождавшие его в походе жители Норика и Паннонии – католиками. Обращение лангобардов в католичество стимулировалось смешанными браками с римлянками. Теуделинда, которая была католичкой, много сделала для ускорения этого процесса. Даже уже во времена Григория Великого у лангобардов были католические епископы
219
Это сомнительно. Павел знал о некоторых арианских епископах и он, конечно, ошибочно предположил, что в тех же местах были и католические (Hartmann, II, I, 278)
220
Ср. этот рассказ с «Chronicum Gothanum»: «Ротари правил 16 лет, и при нем у лангобардов получили начало закон и право, и впервые законы им были даны законы в письменном виде. До этого при вынесении судебных решений руководствовались обычаем („cadarfada“), благоразумием и традициями». Эдикт Ротари был опубликован 22 ноября 643 г. Он состоял из 388 статей. Хотя он и был написан на латыни, но большая его часть – чисто лангобардского происхождения. По этому кодексу, человек, который злоумышлял против короля или дезертировал от своих командиров в бою, должен был быть предан смерти, но тех, кого обвиняли в менее тяжких преступлениях, могли решать дело поединком. Если свободный человек замыслил и осуществил убийство другого, то можно было придти к соглашению с убийцей в зависимости от ранга убитого (Hodgkin, VI, 175-179). Если кто-нибудь «поставит себя на пути» свободной женщины или девушки, или надругается над ней, то должен заплатить 900 солидов. Если кто-нибудь «поставит себя на пути» свободного человека, то он заплатить ему 20 солидов, если не нанесет ему телесных повреждений. Эти условия показывают высокое положение свободных женщин. Если кто-нибудь «поставит себя на пути» раба другого мужчины, или прислужницы, или полусвободного («aldius»), то он должен заплатить 20 солидов хозяину этого человека. Все телесные повреждения имели расценки, будь то зубы, пальцы рук, пальцы ног – все перечислены, и для каждого случая установлена фиксированная плата. Много статей относится к телесным повреждениям полусвободных или домашних рабов. Это были не равнозначные понятия и, видимо, покоренное римское население относилось к первому типу (то есть полусвободным – aldius). Еще более низким классом были рабы на полях (Hodgkin, VI, 180-189). В законах о наследовании предусматривалось наделение как законных, так и внебрачных детей, хотя последних – в меньшем объеме. Отец никогда не мог лишить сына наследства, за исключением совершения им особо тяжких преступлений. Дарения имущества совершались в присутствии даримой вещи «thing» и при наличии, по меньшей мере, нескольких свободных людей – пережиток народного права древних германцев, от которого пошло латинизированное слово «thingare» для названия подарка или пожертвования. Один из законов Ротари гласит, что если кто-нибудь желает отказать свое имущество другому, то должен сделать «дар копья» («gairething»), отнюдь не тайно, а перед свободными людьми. Лангобардские женщины всегда имели некоторую форму покровительства. Если человек совершал безнравственный поступок с женщиной рабыней, «принадлежащей народам», то должен был заплатить ее хозяину 20 солидов, если с римлянкой – то 12 солидов. Римские зависимые женщины имели меньшую ценность по сравнению с рабынями германского или какого либо другого происхождения. Это единственная в законах Ротари ссылка на римлян, как таковых. Если раб или aldius женился на лангобардской женщине, то ее родственники имели право убить или продать ее и поделить ее имущество. Никакой раб или aldius не мог обладать собственностью, иначе как с согласия своего хозяина или патрона. Рабы могли быть освобождены несколькими способами, но существовали суровые законы для преследования и возвращения беглых. В судебной процедуре преобладала практика испытания огнем и поединки. Кодекс Ротари был до крайности грубым и варварским по сравнению с законами Юстиниана, по которым население Италии жило до лангобардского нашествия. В законах Ротари права клана, столь важные в период переселения лангобардов, становились все более и более подчиненными правам государства (Hartmann, II, 2,11), права семьи все еще продолжали признаваться очень важными. Всеобщее собрание свободных людей продолжало прибавлять торжественности при свершении важным актов, таких как объявление новых законов или выборы короля., хотя теперь уже стала очевидной невозможность, как в ранние времена, собрания всех, способных носить оружие людей. Виллари (Villari (Le Invasioni Barbariche in Italia, p. 310)) полагает, что косвенное воздействие римского права на законы Ротари проявилось не только в латинском языке, на котором они были записаны, но и в некоторых фразах, подобных юстиниановским, и в самом их расположении по некоей системе, а также в некоторых положениях, которые, как он думает, не могут быть отнесены к германскому праву. Он добавляет, что нельзя себе представить того, чтобы лангобарды смогли разрушить существовавшую веками систему юриспрудениции, которая еще продолжала существовать среди покоренных жителей Италии в виде ряда законных отношений, неведомых их завоевателям., так что законы последних для них и не предназначались, ни того, что римское право могло бы быть уничтоженным, а впоследствии вновь возникнуть в лангобардской Италии, без какого бы то ни было упоминания в документах или хрониках ни о его исчезновении, ни о его восстановлении. Он заключает, что, хотя это официально и не признавалось, но все же допускалось жить по старым обычаям, и эти обычаи продолжали действовать в частных отношениях между покоренными жителями Италии. Это взгляд он подтверждает 204-й статьей закона Ротари, в которой говорится: «если какая-либо свободная женщина, живущая по закону лангобардов», и отсюда выводит, что были и другие, живущие не по этому закону. Кроме того, объявлялось (Hodgkin, VI, 231), что иностранцы, прибывшие, чтобы осесть на земле, должны жить по закону лангобардов, если только они не получили от короля право жить по какому-либо другому закону. Виллари также видит доказательство сохранения римского права в позднейшем лангобардском законодательстве Лиутпранда в котором предусматривалось, что если лангобард, после того как породил детей, становился клириком, то на него продолжает распространяться действие того закона, по которому он жил до того, как стал клириком. Это должно показывать, что после того, как стать монахом, отец жил по какому-то другому закону, а этот закон может быть только римским правом. Виллари, в другом месте законодательства Лиутпранда видит также и существование канонического права
221
Ротари говорит о 76-м годе.
222
Его общение с римлянами, как и в случае с Адалоальдом, привело к безумию. Это – лангобардская идея о результатах контактов принцев их народа с римской роскошью и цивилизацией