История Литвы с древнейших времен до 1569 года
Шрифт:
В конце XIV в. четкой границы между крестьянами и феодалами еще не было, положение определял характер исполняемой службы (военной или трудовой). Когда возникли предназначенные дворянам великокняжеские привилегии и хозяйства велдомых на содержании у дворян, тогда служебные возможности и правовой статус стали всё очевиднее различаться. Промежуточный слой «добрых людей» дифференцировался: его верхушка примыкала к дворянам – получателям велдомых, а большая часть стала военно-служилыми людьми, считавшимися элитой крестьянства. Самой многочисленной категорией военно-служилых были путные (или путевые – люди при пути, служащие при дороге), исполнявшие при своих панах повинности проводников, охранников, посыльных, гонцов. В случае войны несколько путевых служб выставляли одного всадника. Самые богатые военно-служилые ради несения воинской службы освобождались почти от всех трудовых повинностей. Они были в состоянии приобрести кольчужные панцири, за что именовались панцирными (панцирными людьми, панцирными слугами). Уже во второй половине XV в. ни панцирные, ни путные люди уже не считались дворянами. Наиболее неопределенным оставалось положение среднего слоя «добрых людей». Его наследники претендовали на дворянство. Некоторой части оно было предоставлено, боль- /354/ шинству пришлось присоединиться к военно-служилым. Это были т. н. бояре панцирные, бояре путные, поседные бояре,
Крестьяне в Литве были закрепощены быстро, однако это совпало с окончанием войн и интенсивной внутренней колонизацией. Так же действовал строгий, упроченный военной монархией административный контроль, поэтому у крестьян не было возможности противиться вводимому закрепощению. В XV или в начале XVI в. в Восточной и Центральной Литве не было значительных крестьянских восстаний, их сопротивление выражалось лишь жалобами великому князю, уклонением от повинностей, побегами. Именно беглые составили значительную часть поселенцев на ранее запустевших приграничных землях. В Жямайтии при попытке быстрого введения отношений, уже характерных для монаршего домена, крестьяне восстали в 1418 г. Восстание было подавлено, однако великий князь не решился резко менять традиционный порядок. Закрепощение здесь шло медленнее, крупное панское и дворянское землевладение не сложилось.
На славянских землях Великого княжества Литовского также распространялись крепостные отношения. В XIV и в первой половине XV в. этот процесс здесь шел быстрее, чем в этнической Литве, поскольку направление развития хозяйственных отношений в данной части Литовского государства было унаследовано еще от эпохи русских княжеств. Однако вскоре закрепощение на литовских землях приобрело решающий для всего государства характер. Так произошло потому, что русские крестьянские дворы не были выделены из сельского общинного землевладения (земли только перераспределялись). Славянские крестьянские семьи более долгое время сохраняли черты большого семейства. Поэтому в некоторых русских землях (напр., в волостях Поднепровья) сохранился коллективный характер повинностей. В таких условиях барщина и прикрепление крестьян к земле не имели смысла, административный контроль не проникал в каждый крестьянский двор. Брались не дворы, но целые села. Отдельные лица не испытывали серьезного контроля, однако их хозяйственные возможности были куда меньше. Категория велдомых появилась и здесь, стало распространяться русское боярское землевладение, однако оно было слабее, чем у литовских дворян. Лишь на землях, соседних с этнической Литвой, отношения развивались так же, как и в самой Литве. Из других областей сходным путем шла Волынь, где контроль властей над общинами и частное землевладение существовали вплоть до присоединения этой земли к Великому княжеству Литовскому.
По мере укоренения крепостничества формировалось сословие /355/ бесправных крестьян. Фактически это были люди, не подпадавшие ни под какую, регулируемую правом, сословную категорию. Человек, не исполняющий повинностей, стал считаться бродягой, существом вне рамок закона. Положение крестьянина в Литве по сути не отличалось от положения крестьян в других странах Центральной Европы.
б. Возникновение рыцарского
землевладения и дворянского сословия
В конце XIV в. право и государственная административная практика уже традиционно рассматривали людей, несших военную службу, как вполне определенную социальную категорию. Утвердилось понятие дворянства, вытеснившее такие определения феодального генезиса, как всадник, насельник замка (pilėnas) или им подобные. «Добрыми людьми» стали именовать лишь слой, переходный от дворян к крестьянам в великокняжеском домене, но он уже начал исчезать по мере всё более четкого выделения дворян и военных слуг. Привилей Ягайло от 1387 г. законодательно обозначил вотчинное дворянское землевладение, их одальную собственность и ленные отношения сюзерена с военными слугами. Тем самым действие привилея и феодального закона распространялось на всех дворян, несущих военную службу. Был сделан первый и самый важный шаг к обеспечению правовых гарантий собственности, к складыванию класса феодалов и определению статуса военной службы.
Ягайлов привилей появился очень вовремя и отразил отношения в Литве, касавшиеся имущества и повинностей. Он утвердил и оформил то, что уже совершалось в жизни. Были утверждены основы ленного права и договорной характер отношений сеньора-вассала. Однако неразвитое дворянское землевладение было еще слишком слабой материальной опорой для таких отношений, им недоставало гарантий экономической безопасности. Великим князьям были потребны не обеспеченные правами, а обеспеченные материальным достатком дворяне, способные нести военную службу. Итогом такого состояния стал переданный дворянам сбор крестьянских повинностей и возникновение велдомых. Дворянское землевладение стало быстро расти; юридически этот рост санкционирован Городельским привилеем 1413 г., подтвердившим владение бенефициями, или выслугами, дополнившими их вотчины. Поначалу бенефиции давались на ограниченный срок (до распоряжения великого князя), однако, как и в случае с предоставлением велдомых, дворянские права в этой сфере расширялись, сроки продлевались до конца жизни получателя, позднее – сына, внука, пока /356/ владение бенефициями не было признано вотчинным. В XV в. это происходило особенно широко, подобная практика распространилась и на первую половину XVI в. Сложилась традиция, согласно которой каждый великий князь отказывался в пользу дворян от исполнения велдомыми полюдья, данного его предшественниками (это уже касалось исключительно угощений во время прибытия великого князя на место). Земельные владения дворян, особенно их верхушки, стремительно росли. «Золотой век» пришелся на времена правления Казимира: недавно появившаяся рада панов, пользуясь отсутствием в Литве великого князя, сама позаботилась о себе и сформировала собственный слой феодалов. В середине XVI в. к владениям великого князя относилась лишь меньшая часть территории страны. Возникли частные владения, чьих собственников содержали индивидуальные крестьянские хозяйства. В первой трети XVI в. обладатели велдомых (вотчинных) составляли уже почти половину всего дворянства. По хозяйственному потенциалу они соответствовали требованиям центрально-европейского рыцарства. Военные уставы, выходившие с начала XVI в., и нормы воинского содержания определяли, исходя из возможностей этого слоя. Так власть реагировала на острую потребность в рыцарском войске и запоздалое его формирование. С появлением достаточного числа хорошо снаряженных дворян эта проблема была по существу решена: войско Литвы обрело ядро, обеспеченное рыцарским вооружением. Однако немалая часть дворян не достигла такого экономического
Законное признание имущественных прав дворянина заставило обратиться и к его личным правам. Привилей Сигизмунда I от /357/ 1434 г. гласил, что без суда, за исключением случаев оскорбления монаршего величества (государственных преступлений), дворяне не будут браться под стражу и наказываться. Привилей Казимира от 1447 г. позволял следовать в другие страны, если с ними не шла война. Еще со времен Ягайлова привилея действовала гарантия того, что великий князь не вмешивается в сватовские и брачные дела дворянских сестер и дочерей. Декларированное в привилеях право на распоряжение собственной землей обрело реальное содержание, чему способствовало складывание товарных отношений, начавшее превращать землю в товар. В первой половине восьмидесятых годов XV в. дворянам было позволено по собственному усмотрению поступать (покупать, менять, дарить) лишь с третью своей земли, т. е. для распоряжения этой частью собственности не требовалось согласия родни и правителя, однако об операциях с землей следовало оповещать старост и воевод, поскольку те вели учет обязанных военной службой.
Быстрее всего расширялись земельные владения дворянской верхушки. Крупные имения сложились уже в первой трети XV в. Появились первые дарения от крупных дворян Церкви (учреждение приходов и храмовых часовен, чаще – записи отдельных земельных участков или крестьян). Во второй четверти XV в. таких землевладельцев стали на польский манер называть панами. Дворянские права развивались и закреплялись путем копирования польских юридических норм, однако эти нормы были приноровлены к реальному положению литовских феодалов. В первой половине XVI в. русско-литовский термин «bajoras» (обозначавший и вотчинную наследственную, и служилую знать) стал вытесняться соответствующим польским термином «szlachta». Это совпало с торжеством принципа происхождения над принципом военной службы в определении дворянства. Закон (устав) 1522 г. предусматривал критерии и порядок доказательства дворянского происхождения. Наряду с терминами «дворянин» и «шляхтич» вводились понятия «рыцарь» и «земянин». Последние свидетельствовали о возникновении дворян как военно-корпоративной и землевладельческой категории. Однако это понятие было еще достаточно поверхностным. Кодекс рыцарского поведения был известен только панам (речь о поединках, турнирах, обрядах посвящения, атрибутике поясов и стремян), а земянами в первой половине XVI в. именовались по преимуществу только богатые дворяне.
Несмотря на пробелы во внешней атрибутике, великокняжеские привилеи юридически оформили /358/ существование дворянского сословия и его правовую исключительность. Дворянское сословие в Литве складывалось одновременно с созданием экономического потенциала рыцарства и усвоением его жизненных норм, а не вырастало, не выкристаллизовывалось из военно-рыцарской корпорации. Подобное происходило и в других странах восточной части Центральной Европы, но в Литве этот процесс шел с большим запозданием, неполно и поверхностно. Выделение слоя панов стало мешать реализации прав большей части дворянства. Дворяне, оказавшиеся на земельных пространствах, предназначенных в дар панам, становились их вассалами и должны были исполнять военную службу в созываемых ими дружинах. Панам доставались все права сеньора. Не заинтересованные в службе великому князю, паны были склонны превратить всех экономически не состоятельных дворян, оказавшихся в их власти, в исполнителей трудовой повинности, т. е. лишить дворянства, «раздворянить». Поскольку принцип происхождения еще не вполне утвердился, доказать в суде нанесение подобной обиды было сложно. Однако по мере того, как росло неудовольствие дворян, все более осознающих свои права, и уменьшалось число воинов на великокняжеской службе, – этому явлению уделили должное внимание. Наконец, привилей Сигизмунда II от 1529 г. гарантировал, что дворяне, находящиеся на дарованных вельможам землях, остаются во власти великого князя, а не получателя земельного подарка. Вышедший в том же году I Литовский статут объединил сословные права дворян в завершенную и стройную систему. Ленная земельная собственность и воинская повинность были неразрывно увязаны друг с другом, что сформировало комплекс прав и обязанностей сюзерена и его вассалов. Вассальные права дворян, находящихся на службе у панов и князей, основывались на принципе личной свободы дворянина. Если дворянин получил землю от пана, то, при переходе к другому господину, землю он обязан был оставить. Если пан передавал этот бенефиций на правах вотчинного владения, дворянин мог идти на службу к новому пану, не теряя своих вотчинных прав. Все подобные сделки должен был утверждать великий князь. Таким образом в Литве сложилась система вассальной иерархической лестницы – как и в других странах Европы.
Паны и дворяне считались одним привилегированным дворянским сословием. Однако в рамках этого сословия паны приобретали исключительное положение, соответствовавшее их крупным земельным владениям. Прежде всего, лишь они могли занимать высшие должности (исполнять эти должности, как и военную службу, они должны были на свои средства и с собственными слугами, за что получали в вознаграждение часть собираемой ренты). Монопо- /359/ лизация государственных должностей (при том, что администрация еще не отделилась от судопроизводства) естественно вывела панов в особую юрисдикцию: управляющие провинциями панов не судили – это могли делать лишь великий князь со своими советниками и уполномоченные им высокие государственные чиновники. Как крупные землевладельцы паны исполняли военную службу с дружинами, состоящими из их вассалов и слуг, шли на нее со своими отдельными знаменами (хоругвями), потому таких панов принято называть хоруговными (хорунжими). Панские владения обладали административным, правовым и финансовым иммунитетом: паны рядили и судили проживающих там людей, собирали требуемые платежи и сами рассчитывались с казной. Великокняжеские чиновники (врадники), желая найти управу на ответчика в панских владениях, могли вмешаться лишь в том случае, если паны не реагировали на просьбу о разбирательстве. Такое положение превратило панов в узкую элитную прослойку.