История, любовь и шоколад
Шрифт:
— Верю, — вновь шепнула Цветаева.
Она аккуратно забрала картину и стала её рассматривать, словно и правда видела кого-то внутри нарисованного кривого ящика.
— Мама читала в детстве мне «Маленького принца», когда я была совсем маленькой, и она еще могла кутать меня в одеяло и садить к себе на колени. Пожалуй, это самое лучшее воспоминание, что у меня осталось о ней. На самом деле я очень любила сказки, но…
Она вдруг тряхнула головой — и словно очнулась ото сна. Блеск из глаз пропал, улыбка с лица стёрлась, а сама девушка
— Детство закончилось. Это очень красивая картина, хоть и простая. Удивительно, как всего пару мазков на холсте могут возвращать нас в прошлое.
Виктор отложил картину и встал напротив ученицы, скрестив руки на груди.
— Твоё детство еще не закончилось, Вика. Не нужно лишать себя каких-то детских шалостей просто из-за того, что люди, которые тебя растили, больше не с тобой. Да, так случается, это жизнь. Но не нужно отталкивать всё, что заставляет чувствовать тебя счастливой, понятно?
Последнее слово парень произнёс с некоторым нажимом, требуя к себе внимания. И Вика посмотрела в весьма тёмные глаза, чувствуя себя совсем маленькой по сравнению с человеком напротив. Не ребёнком, но и не той, которую она старалась из себя строить: холодную, отчуждённую и вполне самостоятельную, которой неинтересны все те вещи, которыми увлекается Нюша, Яна, Алина, Саша и другие её ровесники.
Может, вместо того, чтобы рано идти работать, стоило гулять с друзьями на улице, влипать в неприятности и потом огребать последствия? Может, всё это время Вика жила неправильно?
Но не столько это взволновало девушку, как осознание того, какую власть имеют слова репетитора над ней. Даже Элла, которая вдове старше репетитора, не так заставляет над всем задуматься, как Виктор.
— Понятно, — тихо ответила девушка на весьма хмурый взгляд.
— Это хорошо. А теперь ты идешь решать тесты, а я вешать эту картину.
— А потом вы ляжете спать, потому что вы очень-очень несносный, когда не высыпаетесь.
Виктор только хмыкнул, но так ничего и не сказал. Они еще долго находились в тишине, потому что каждый занялся своим делом.
[1] ИМХО — акроним от английской аббревиатуры IMHO, которая расшифровывается как In My Humble/Honest/Heartfelt Opinion, что в переводе означает «по моему скромному мнению»
Глава 18
— Песня…
Вика отвлеклась от заданий, обернулась и увидела лежащего на кровати парня, который прикрыл рукой глаза.
— Вы это к чему?
— К твоему вопросу о том, чтобы я сделал для любимой девушки, если бы сильно провинился. Я бы написал песню, в которую бы вложил душу, и ей пришлось бы её слушать, и она бы точно никуда не убежала от моих извинений. Но это вызовет ажиотаж вселенского масштаба, потому что это идёт вразрез с моим сценическим образом.
— Вы же сами сказали, что жанры в музыке — формальность, и если что-то идёт из души, значит просто идёт.
Виктор приподнялся на локти и стал
— Да, но, к сожалению, в моём случае рамки всё-таки есть. Но это не мешает мне продавать свои произведения. К примеру, есть текста, которые слишком даже для меня, поэтому я отдаю их другу, которому вполне они подходят.
— За просто так? — удивилась девушка.
— На то мы и друзья, — улыбнулся он.
А после Виктор вновь упал на кровать, прикрыв глаза рукой. И Вика смотрела некоторое время на молодого репетитора, так и не решаясь сказать, то давно сделала тест и начала второй.
Удивительно, как быстро он заснул. Прошло всего пару минут, а в комнате раздалось тихое равномерное сопение, которое совсем не отвлекало Цветаеву от работы.
Раньше её злила мысль, что Виктор совершенно не знает, как построить занятие, взял её первой ученицей, и её не покидала мысль, что он, скорее всего, вряд ли её чему-то толковому научит.
Но теперь она прекрасно понимала, как сильно всё зависело от неё на олимпиаде. Да, Виктор показал несколько приёмов, которыми можно воспользоваться, если вдруг что-то забыл, но Вике давно стоило признать, что парень научил её нечто более важному, чем основы истории новейшего времени, в которой ей было сложнее всего разобраться.
Дневная норма была выполнена в двойном объёме, и, отодвинув тетрадку, девушка посмотрела в окно, где уже практически стемнело. Дни становились всё короче, ночи длиннее, а сон молодого репетитора так и не прервался.
Девушка тихо собрала вещи, написав короткую записку, и остановилась лишь на мгновение возле кровати, где неподвижно лежал человек, который стал дорог девушке, как всегда летающая в облаках Нюша, романтичная Элла, хохочущая Нилова, влипающий в неприятности Саньчоус. А теперь и Виктор Владимирович, который показал, что фобию можно превратить в нечто иное, что железные стереотипы в собственной голове всегда можно сломать в одночасье и взглянуть на жизнь по-другому.
Сжав плеер в руках в последний раз, который пробыл с ней некоторое время и помог узнать и открыть в себе нечто новое, она аккуратно положила его рядом с подушкой.
— До свидания, Виктор Владимирович, — шепнула она на прощанье, и вскоре зарыла за собой дверь в комнату.
Граф пошёл прямо по следам девушки, и еще долго не собирался отпускать приходящую суда гостью, которая никогда не забывала его погладить.
— Ну же, Граф, мне пора! — девушка почесала за ухом огромного мастифа, который вновь стал облизывать лицо девушки.
Виктор открыл глаза, когда услышал странный шорох на другом коне дома. Голова весила не меньше тонны, и как только он нашёл в себе силы встать с кровати, под ноги сразу же упал знакомый плеер.