История Мариан

Rana1

Я была подавлена и чувствовала себя ужасно с тех пор, как Линдир покинул нас возле водоёма. Не знаю почему, но я ощущала на себе вину.

В течение этих нескольких дней я должна была обо всём догадываться, слушала какие-то абсурдные рассказы. Человек в здравом уме не выдержал бы и двух минут. А я осталась и слушала, как дура. И даже начала ощущать некую привязанность к этим трём сумасшедшим, но почему-то кажущимся мудрыми, людям. Почему, покидая их, я чувствовала за собой вину? Почему у меня было такое ощущение, будто я упускаю возможность

сделать что-то важное, отвергая их? Было ли это только потому, что Линдир так и не рассказал то, что я всё ещё хочу узнать; что они были искренни и открыты, потому что нуждались в моей помощи, а я отвернулась?

Я вытащила из-под футболки кольцо Джейсона, пробежала пальцами по его замысловатой поверхности. Вспомнив реакцию Ородрена, когда тот нашёл кольцо, я задумалась. Линдир не возвращал его только затем, чтобы удержать меня? Или оно для них что-то значит? И если значит, то что?

Для кого сегодня будет петь Ородрен? Элберет скрыта облаками. Споёт ли он Ниэнне, оплакивающей увечья Арды? Или он будет петь Манвэ, петь, чтобы корабль унёс их в Валинор?

Как эти люди так уверились в своих странных взглядах на себя и мир?

Я закрыла глаза, но всё, что видела перед собой – это лицо Линдира, его глубокие голубые глаза, чем-то напоминающие Джейсона, но другие: спокойные, вечные, полные мудрости и тайн. Тайн, о которых я могу узнать, если только попрошу.

В сотый раз я пожалела, что Кевина нет рядом. Он дал бы мне совет, поддержал бы. Он был так нужен сейчас.

«Дар Смертных», о котором говорил Линдир, вовсе не был даром!

Он ушёл, твёрдо напомнила я себе. Нужно положиться на себя, сделать то, чего я хочу.

Вопрос в том, чего же я хочу. Пойти домой, вернуться на работу, где всё пойдёт по-старому, а я продолжу биться головой об стену? Вернуться и открыть своё дело, создавать эко-дома, если смогу найти клиента, достаточно заинтересованного в этом, но не понимающего настоящей разницы?

Разве все те здания, которые я создала, не были призваны улучшить жизнь людей, придать смысл и комфорт, важность, даже вдохновение, обыденным вещам? Разве я не стремилась достичь этого, сделать их полезными и не наносящими вред природе?

Линдир намекнул, что «дар», который они хотели преподнести мне, каким-то образом поможет Земле. Разве не это я всегда хотела сделать? Что, если их дар поможет достичь моей цели, придаст сил изменить что-либо в моей жизни? Я слишком спокойно и размеренно жила последнее время. К чему это привело?

Они были странными, Линдир, и Ородрен, и Гладрель. Странно прекрасными и обаятельными. Они сливались с окружением, словно действительно были его частью. А это волшебное свечение, окружавшее их, а их глаза!

Не будь смешной, сказала я себе. Я позволила их фантазиям, их одержимости завладеть собой. Они просто были хорошими манипуляторами, как любые сектанты.

Слабый отсвет скользнул по моему лицу. Я открыла глаза, отбросив подальше невесёлые мысли. Это был Адам. Не буду ли я возражать, если он задаст

очень личный вопрос, прошептал мальчик. Конечно, нет, ответила я и предложила войти. Он присел рядом с Бруно. Здорово, что я была здесь, сказал он, но почему я не осталась с эльфами? Выпади ему такой шанс, он бы обязательно остался!

Изумлённая, я быстро вспомнила, что Линдир говорил Адаму; он ни разу не намекнул, что был эльфом, а уж от меня он этого точно не слышал.

Я осторожно спросила, почему он считает, что Линдир – эльф.

Просто потому, что он – эльф, был ответ.

– Адам, возможно, они сделали пластическую операцию, чтобы их уши были острыми, - мягко объяснила я. – Они хотят заставить всех думать, что они эльфы. Нет, они всего лишь горстка помешанных людей.

– Ты не права! – обиженно надулся Адам. Дело не в ушах, и он уже достаточно взрослый, чтобы понять это.

Что тогда заставило его думать, что они эльфы?

Он не думал, он просто знал. Я видела, мальчик растерялся, пытаясь объяснить. Это не какая-то одна черта, медленно произнёс он. Это было… всё. Он почувствовал. Он знал, что родители его не поймут. Большинство взрослых ему не поверят. Но он считал, что я тоже должна была это почувствовать. В конце концов, я была с ними.

Я сбита с толку и не знаю, что ответить.

Бруно заскулил, когда Адам разочарованно встал и собрался уходить. Ты нужна им, сказал он со слезами в голосе. Ты должна вернуться! С этими словами он убежал.

Утром, проснувшись, я всё ещё не приняла решение. И после завтрака тоже. И когда мы собрались, тоже…

Мы спускались с холма. Я шла за Адамом. Он повернулся и посмотрел на меня, огорчённо нахмурив брови.

С каждым шагом я чувствовала себя всё хуже и хуже. Бруно остановился, оглянулся, натягивая поводок, и посмотрел на меня своими большими карими глазами.

Неужели я действительно хотела провести остаток жизни, прячась от всех? Мне уже 45 – если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю никогда. В нерешительности я остановилась и взглянула на Бруно. Рассудок утверждал, что это невозможно, эльфы не существуют. Сердце говорило об обратном.

Я остановилась. Адам повернулся и тоже встал, с надеждой глядя на нас. Я отпустила поводок Бруно и стала ждать. Он пробежал немного назад по тропе, оглянулся и заскулил. Вот оно! Я всплеснула руками. Взрослая женщина позволяет одиннадцатилетнему мальчишке и лохматой собаке указывать ей, что делать. Мальчишки и собаки. И эльфы. Единственное, что имело смысл. Чёрт…

Я сказала родителям Адама, что передумала и возвращаюсь обратно. Когда они с удивлением спросили, почему, я посмотрела на Адама, улыбнулась и ответила, что у меня есть одно незаконченное дело. С улыбкой до ушей он подбежал и обнял меня. Мы попрощались, и я отправилась вверх по склону. Бруно практически тащил меня за собой, и я отпустила его. Иди, сказала я, найти их! Я улыбалась, не переставая. Много лет я не ощущала такой свободы, как сейчас!