История моей простой любви
Шрифт:
Огромные глаза – это большие порталы. Туда затягивает даже тех, чьи вибрации на самом деле не настроены на обладателя таких огромных глаз. У меня и у моего любимого глазки маленькие и тёмные. Наши с ним шансы затянуть кого-то в своё измерение почти мизерные. Но вибрации наши оказались настолько в резонансе, что портал настроился мгновенно. Я заглянула, наверное, до самой его души. И там был виден огромный, абсолютно гармоничный для меня мир.
Лето
Счастье – это только лето
В ожидании весны.
Вокруг плавало Лето. Со всеми своими тёплыми волнами, с зеленью и ароматами, щебетом птиц, с настроением, когда кажется, что жизнь прекрасна и так будет длиться вечно…
I was follen in love… Я провалилась в Лето и в свою влюблённость.
Наш роман не был страстным или особенно романтичным. Он был точно таким же, как это лето – тёплым, мягким, лёгким и нежным как летний ветерок. Когда утром замечаешь распустившийся цветок или шмеля на нём, а потом весь день этому радуешься. Когда солнце и жара погружают в слегка нереальное состояние – когда ощущаешь свою кожу, себя в себе и полный комфорт для себя в этом мире.
Но крышу от этого комфорта сносило! Не зря летом устраивают каникулы! Невозможно учиться, трудно работать, хочется ехать на море или уходить гулять в парк, или хотя бы просто плыть по течению, отпустив все возможные проблемы до других времён. Хочется сидеть в открытых кафе, напротив любимых глаз, и кормить с рук воробьёв хлебными крошками. Меня затягивало в Лето, в портал наших отношений, и собирались все силы для того, чтобы как-то оставаться в реальности.
Первой, главной реальностью была работа. Благо, это был тот ещё отлаженный до автоматизма мир, и через 15–20 минут за компьютером я осваивалась и попадала в нужный поток. Во-вторых, вне работы нужно было делать множество обыденных дел, таких как: закрывать дверь, уходя из дома, смотреть на светофоры или дорогу, покупать и готовить еду, есть, в конце концов! Вместо того, чтобы мечтать и быть в своих мечтах наяву.
Как-то раз, после выходных, мне пришлось ехать в согласующую контору в пригороде. Ехать на электричке (и это было во времена, когда в интернете не выкладывали расписания транспорта, просто потому, что интернет только развивался, да и был интернет только на работе). Расписания я не знала, спать я могла совсем немного, если не считать, что и бодрым моё мечтательное состояние никак нельзя было назвать. Поэтому приехала на вокзал заранее, нашла кассы, где работало пока только одно окошко. Организм отказывался воспринимать реальность, если она не была связана с моим прекрасным личным миром. Не хотел открывать рот, не хотел общаться с незнакомыми людьми, выдёргивая для этого себя из эйфории. Собравшись, дотащилась к окошку и, тщательно проговаривая слова, заказала билет на нужную станцию.
Кассир в окошке – молодая девушка, с умными глазами и взглядом, который отмечает всё, – в отличие от меня, существовала именно в этой реальности. И в этом реальном мире она явно скучала. Глаза у неё были настолько умные, что казалось непонятным, что она вообще делает в кассе? Ей бы мировые проблемы решать или как минимум ездить на согласования, а не сидеть в окошечке! Но жизнь есть жизнь. Сейчас она продавала билеты и от скуки рассматривала всех пассажиров.
Она продавала мне билет и рассматривала меня. Не назойливо, очень незаметно. Тактично. Тогда я спросила: во сколько же идёт эта электричка?
Девушка показала мне на что-то за моей спиной, терпеливо объяснив, что там есть расписание, проводила меня взглядом. Такую малахольную,
Электричка обещала быть через 20 минут. Я, страшно гордая собой за такую деловитость, – шутка ли, доехала до вокзала и билет купила! – решила продолжить делать что-то полезное. Подошла к мусорнику, вытряхнула мусор из сумки, перебрала бумажки и выбросила мусор из карманов. Окончательно гордая, проверила время – десять минут, пора на перрон. Сунула руку в карман, но билета там не было… Проверила сумку, снова проверила карманы – пусто. Вздохнула и заглянула в мусорник. Тот был чистый и практически пустой. Снова вздохнула, запустила в него руку и перебрала обрывки бумаг, но билета мой уплывающий мозг там не опознал. Время поджимало, я снова потащилась к окошечку.
Тщательно проговаривая слова, заказала билет на нужную станцию. Но девушка в кассе не просто так наблюдала мир, она наблюдала его с интересом.
– Вы его уже покупали, – констатировала она.
– Я его потеряла, – призналась я.
Девушка не сдавалась:
– Как можно здесь потерять билет?
– Я чистила сумку и теперь не могу его найти.
Она участливо наклонилась ближе к окошечку и тихо посоветовала:
– У нас вечером чистят мусорники, они сейчас пустые. Посмотрите там.
– Я уже смотрела. Там нет, – сдалась я, отвечая и сама осознавая, какая же я странная, беспомощная, неприспособленная к такой простой действительности…
Девушка продала мне новый билет. И когда я удалялась от кассы, то ощущала на себе её сочувствующий и удивлённый взгляд: как же живут такие вот малахольные? Как они справляются, как они себе на жизнь-то умудряются заработать?
Я и сама не знала, как существовать между двумя моими мирами. Но как лето всегда проходит, так и этот период не мог продолжаться вечно, и даже долго, а возможно, это вообще должен был быть только краткий миг моей жизни. Поэтому я не могла тратить его на то, чтобы думать как, а могла только стараться удержать как можно дольше таким, каким он был.
Мы встречались без огласки. Когда опускаешь глаза в другого человека, бывает, что портал создаётся между двумя людьми, не подходящими друг для друга по общепринятому социальному мнению. Разница не была заметна, но она существовала, и в очень неправильную сторону. Одно дело, когда мужчина старше женщины на четырнадцать лет, а другое – когда женщина старше партнёра лет на пять.
Мы часто недооцениваем это самое общественное мнение, а оно влияет, формирует, оно диктует и даже давит… Мои подруги периодически звали меня на тусовки, познакомиться с кем-то. Это не может быть серьёзно, говорили они. Его друзья вообще обо мне не слыхали. Даже моя мама говорила: девочка моя, не плачь, когда вы расстанетесь. Он тебе не пара.
Может быть, поэтому? Однажды он позвонил и трагичным голосом сообщил, что нам не стоит больше встречаться.
И лето продолжало плыть дальше, но для меня всё перевернулось вверх тормашкми, topsy turvy. Один из двух миров разбился вдребезги. Он потерял смысл, я умирала в том своём мире.
Но теперь реальный мир получил ко мне доступ, выхватил меня из рушащегося зазеркалья и стал держать как мог своими большими грубыми руками. У меня каждый день, каждый час, оказывается, могли быть цели и какой-то смысл. Надо было работать, надо было покупать продукты, готовить, что-то есть. Платить за съёмную квартиру и отчитываться перед хозяевами. Все маленькие и большие дела, которые нельзя было отложить, как могли старались тянуть меня из разбитого зазеркалья.