История нашей жизни том-3
Шрифт:
6. Военные полигоны.
Пока раздумывал о происходящем, машины выехали за город и повернули в сторону селения Балта, а не в Беслан. Совершенно противоположная сторона Орджоникидзе.
За городом машины повернули вправо и поехали за Лысую гору. До армии знал, что в Куртатинском ущелье и ближе, есть разные военные полигоны. Там проводят войсковые учения. Кавказского военного округа и гарнизона Осетии.
– "Возможно, что там меня будут судить полевым судом?" – подумал сам. – "Так
Толком не знал, что такое полевой суд. Знал лишь, что это высший военный суд над предателями и изменниками Родины. Поэтому решил, раз это полевой суд, то, выходит, что тогда он должен проходить в поле.
Привозят в поле, зачитывают приговор и сразу на месте расстрел. Без дальнейшего разбирательства. Уже было собрался реветь перед смертью, но машины юркнули в расщелину между гор.
Потянуло дымом костра и запахом шашлыка. Прекрасно знал обычаи гор – там, где пахнет шашлыком, расстреливать не будет. Мои горькие мысли от слез, тут же переключились на пищу.
Мне захотелось кушать шашлык и выпить, хотя бы пиво. Прекрасно понимал, что шашлык и арака в горах, это одно целое. Выходит, что сегодня в горах у меня будет хорошее застолье с военными. Иначе, зачем, бы меня сюда везли высоко в горы?
Машины остановились. Солдаты надели мне на глаза плотную повязку. Вывели из машины, повели куда-то по тропинке. Траву со снегом ощущал даже через обувь.
Затем, мы стали спускаться куда-то вниз по ступеням, сделанным из досок. Сразу стал мысленно считать ступени, которых было восемнадцать. Получается, что это военный блиндаж или командный бункер.
Такие подземные сооружения видел в армии, вовремя учения стран Варшавского договора. Мне приходилось в таких сооружениях делать наглядную агитацию и специальные художественные работы. Но сейчас меня привезли, ни в этих целях.
Вот только, интересно, зачем, именно? Зачем тогда солдаты мне повязали на глаза повязку и не сняли с рук наручники?
В самом низу неизвестного подземелья почувствовал запах осетинской кухни, шашлыка и араки. В этом помещении не было слышно разговоров, но почувствовал присутствие людей.
Солдаты осторожно расстегнули с отёкших рук наручники. Не спеша размял свои руки и резко сдёрнул с лица повязку. В командном бункере стоял огромный стол с продуктами и разной выпивкой.
За столом были офицеры армии, милиции, тут же несколько человек в гражданском. Большинство присутствующих офицеров мне были знакомы.
– Ура! – закричали офицеры и захлопали в ладоши. – Поздравляем со свободой, узника психушки!
– Извините. – серьёзно, спросил, с кислым лицом, продолжая игру. – У вас тут вода имеется?
– Зачем, тебе вода? – удивлённо, спросил генерал, стоящий рядом с моим дядей. – Что с тобой?
– Понимаете, такое дело, – смущаясь, ответил, – думал, что меня в горы везут на расстрел и на.
– И наложил со страха полные штаны! – не вытерпел, рядом стоящий со мной офицер. – Вот, парень, даёт!
Все дружно
– Нет! Вы неправильно подумали. – серьёзно, продолжил. – Напоследок в психушке забыл помыть руки.
Офицеры разразились смехом. Они прекрасно поняли, что сейчас их разыграл с психушкой.
– Выйди из бункера. Там наверху воды и снега, хоть утопись – сквозь смех, сказал, офицер-шутник.
И вправду хотел после психушки помыть руки перед едой. Тут же вышел из бункера на свежий воздух. В горах все ещё было светло. Можно пару часов погулять, а там и домой мне пора.
Огляделся вокруг. На вычищенной площадке перед бункером стояли длинные умывальники с водой. Чуть дальше, военные и легковые машины, находились у самой кромке снежных бугров, которые дальше скребли военными бульдозерами от площадки и командного бункера.
Снегу было много, но погода была слегка прохладная. В такую погоду мы загорали в горах на снегу. У нас цвет кожи был какой-то стальной. Все говорили, что этот загар ультрафиолетовый из-за отражения солнечных лучей от снега. Говорят, такой загар, когда в меру, полезен.
– Ну, рассказывай, что у тебя там приключилось в психушке? – стали спрашивать меня, офицеры, когда после умывания опять вернулся в бункер к столу. – Это правда, что ты побил сразу шестерых агентов КГБ?
– Их было семеро. – серьёзно, ответил. – Шестерых точно побил, когда они меня пытались задержать кухонным ножом, а седьмой трусливо бежал с места драки. Пытался его догнать, но мне помешала милиция. Пострадавших отвезли в больницу, а меня в милицию. Там, в милиции, стали выяснять причину драки.
Сколько нас было, которые побили шестерых агентов КГБ? Пытался им нормально объяснить, что был один, но милиционеры, никак не верили. Даже когда свидетели, вызвавшие милицию и скорую помощь, подтвердили мой рассказ, милиционеры мне не поверили. Меня это так сильно разозлило, что милиционеры вызвали себе на помощь парней из психушки. На меня надели усмирительную рубашки и отвезли.
Рассказывал свою правдивую историю, но все воспринимали это, как анекдот и смеялись от всей души.
Даже рассказ о гермафродите Мамочке из психушки офицеры приняли, как мой розыгрыш над ними и все.
– Когда она была бабой, ты успел ей задрать юбку или, что у неё было, халат? – интересовался, капитан. – Ты хоть раз её трахнул?..
– Нет, не успел. – серьёзно, ответил. – В это время у Мамочки менялись половые органы. Мне было трудно определить, кто это, мужчина или женщина? Тут ваши люди мне все испортили. Вывезли меня из психушки.
– Ну, ты, молодец! Повеселил нас. – радостно, заметил генерал. – Тебе нужно было клоуном стать в цирке.
– Пытался поступить в цирк. – парировал ему. – Меня не приняли. Сказали, что им придётся из цирка многих клоунов уволить. Зрители лишь на меня будут ходить смотреть. Но всё равно поступлю в цирк работать.