История науки доклассического периода. Философский анализ
Шрифт:
А. Позиция В. И. Вернадского. Будучи натуралистом (когда за точку отсчета берется не человек, а природа, природные факторы), а также космистом (в свою очередь, природа рассматривается в космическом масштабе, а все земные события – с учетом того, что Земля является космическим телом), он приходит к выводу, что наука с неизбежностью должна была возникнуть в условиях жизни на Земле. Для него наука – закономерный этап развития геологических процессов, когда сформировавшаяся биосфера постепенно трансформируется в ноосферу – сферу научного разума и его практического воплощения. Вот одно из важнейших положений его концепции: «История научной мысли, научного знания… есть одновременно история создания в биосфере новой геологической силы – научной мысли, раньше в биосфере отсутствовавшей. Это история проявления нового геологического фактора, нового выражения организованности биосферы, сложившегося стихийно, как природное явление, в последние несколько десятков тысяч лет» 1 .
1
Вернадский
В каких бы формах ни существовала научная мысль (а они могут быть совсем не похожими на современные формы и даже, казалось бы, неадекватными ей (научной мысли), как например, алхимия и астрология), ее главный существенный признак – воспроизведение в ней реальности, действительности. Поэтому наука нацелена на истину и базируется на фактах. Следовательно, когда в человеческом отношении к миру появляются указанные признаки – ориентация на истину, воссоздающую в мышлении реальное положение дел, добывание фактов, – тогда и возникает наука. По данному поводу у Вернадского мы находим: «Мы можем говорить о науке, научной мысли, их появлении в человечестве – только тогда… когда отдельный человек сам стал раздумывать над точностью знания и стал искать научную истину для истины, как дело своей жизни, когда научное искание явилось самоцелью. Основным стало точное установление факта и его проверка, выросшие, вероятно, из технической работы, вызванной потребностями быта» 2 .
2
Там же. С. 67.
Приведем также предположение В. И. Вернадского о начале появления таких авангардных областей науки, как астрономия и математика: «По-видимому, 5–6 тыс. лет назад были сделаны первые точные записи научных фактов в связи с астрономическими наблюдениями за небесными светилами. Были созданы их центры в области Месопотамии, в районе одной из древнейших культур.
Может быть, еще раньше выявилась математика – как арифметика, алгебра, так и геометрия. Из потребностей земледелия и связанной с ним ирригации при создании культурных обществ были тогда же выработаны начала геометрии, а из потребностей сложного быта больших государств – торговли, военных и фискальных нужд – развились основы арифметики» 3 . При этом В. И. Вернадский оговаривает, что указанные даты приблизительны и в будущем подлежат существенным уточнениям.
3
Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. С. 62.
В. В современной отечественной литературе по истории и философии науки достаточно распространена позиция академика В. С. Степина 4 , которая отражена и в программе ВАК для аспирантов и соискателей по данной дисциплине. Он считает, что для понимания генезиса науки важно знать развитое ее состояние. Аргументы подобной методологической установки были хорошо известны еще в немецкой классической философии и восприняты марксизмом. Развитое состояние – это своеобразный итог развития того или иного явления. А самое развитое – это, как правило, современное состояние. Поэтому отличительные признаки современной науки позволяют понять, как она зародилась. В связи с этим В. С. Степин выделяет два состояния или две стадии науки: первая – стадия зарождающейся науки (он называет ее преднаукой) и вторая стадия – наука в собственном смысле слова.
4
См.: Степин В. С. История и философия науки: учеб. для аспирантов и соискателей учен. степ. канд. наук. М.: Академ. Проект: Трикста, 2011.
Отличительные признаки преднауки обусловлены тем, что она целиком и полностью погружена в практическую деятельность человека и зависит от нее. Преднаука и зарождалась для того, чтобы обслуживать потребности практики, предвидеть ее возможные и желаемые результаты. Сопровождавшая практическую сферу жизни человека мыслительная деятельность постепенно получала относительную самостоятельность: она создавала в сфере мыслительных образов идеализированные объекты (числа, свойства и признаки мира явлений и предметов, окружающих человека, но уже оторванных от самих предметов и явлений, а также способы их изменений и отношений и пр.) и средства оперирования ими. Постепенно над нижним слоем идеализированных объектов, еще непосредственно связанных с практикой, надстраиваются другие, более сложные, все более и более оторванные от реальной действительности (только один маленький пример: так, натуральный ряд целых положительных чисел дополняется отрицательными числами и вводятся те же правила операций над ними – сложение-вычитание, умножение-деление). Вместе с тем оказывается, что целиком оторванные от реальной действительности, весьма изощренные идеализированные построения (как, например, иррациональные числа) с успехом применяются на практике. Вот эта стадия развития мыслительно-познавательной деятельности, когда она вращается в кругу собственных творений – идеализированных объектов, целиком и полностью зависящих в своем функционировании от самих себя, и является наукой в собственном смысле слова, т. е. развитой наукой.
При всей внутренней логичности данной методологии она не является безупречной и неуязвимой для критики. Что вызывает вопросы в данном подходе? В методологии гражданской истории подобная методология давно получила оценку: модернизация прошлого под современность. Само по себе осовременивание прошлого вряд ли можно осуждать. Но весь вопрос заключается в том, не искажаем ли мы само прошлое при его осовременивании? Конечно, нет никаких гарантий.
С. В контексте наших рассуждений интерес представляет работа К. Леви-Стросса «Первобытное мышление». Обращаясь к многочисленным исследованиям в области культурной антропологии, свидетельствам о жизни людей, до сих пор находящихся на первобытной стадии развития, он приходит к выводу, что на этом этапе существования человечества была выработана особая стратегия научного познания мира, которая радикально отличается от науки современного типа. Поэтому попытки переноса признаков науки современного типа (по В. С. Степину, развитой науки) не могут быть успешными. Что отличает тип науки на этапе первобытного мышления? По мнению К. Леви-Стросса, данное мышление обладает в плане мыслительных способностей всеми теми возможностями, что и мышление современного человека. Но эти способности перегруппированы и отточены таким образом, что данное мышление имеет конкретный, а не специализированный характер, отсюда и название главы, где речь идет о первичном стратегическом типе науки, – «Неприрученная мысль». Для выражения специфики первобытного мышления он ввел новый, весьма значимый для него термин с таким пояснением: «Существует одна форма деятельности, позволяющая достаточно хорошо воспринять… то, что… могло быть наукой, которую мы предпочитаем называть “первичной”, а не примитивной. Такую деятельность обычно называют словом “бриколаж”. В наши дни бриколер – это тот, кто творит сам, самостоятельно, используя подручные средства, в отличие от средств, используемых специалистом» 5 .
5
Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. С. 126.
Что касается первобытной науки, то К. Леви-Стросс использует словосочетание «интеллектуальный бриколаж». Привязку к конкретике, «подручность» этой мысли наглядно он поясняет так: «Чтобы преобразовать сорняк в культурное растение, дикого зверя – в домашнее животное… потребовалась, несомненно, поистине научная установка ума» 6 . Но ведь за этой конкретикой, ситуационностью стояли глобальные достижения первобытной науки (с позиций мыслителя, такое словосочетание вполне допустимо): «Именно в неолите человек утверждает господство великих искусств цивилизации: гончарства, ткачества, земледелия и доместикации животных… Каждая из техник предполагает столетия активного и методичного наблюдения, проверки смелых гипотез» 7 . И, несмотря на то, что К. Леви-Стросс оперирует понятием «мифологическая рефлексия», он признает ее существенные отличия от научной рефлексии современного типа, поскольку первая держится на восприятиях, воображении, интуиции, тогда как вторая стремится максимально избавиться от них. И вот еще одно пояснение на сей счет: «элементы мифологической рефлексии всегда расположены на полпути между перцептами и концептами. Первые невозможно отделить от той конкретной ситуации, в которой они появились, в то время как обращение ко вторым потребовало бы, чтобы мышление могло, хотя бы на время, заключить в скобки свои проекты» 8 . «Заключить в скобки свои проекты» – значит отделить концепуально-понятийное мышление от его корней, всех тех мыслительных процессов, которые непосредственно связывают человека с действительностью, сделать его автономным, превратить в «чистое мышление».
6
Там же. С. 124.
7
Там же.
8
Леви-Стросс К. Указ. соч. С. 127.
И еще одно важное для К. Леви-Стросса положение: никакой решающей зависимости первичной науки от практики не было. По этому поводу он приводит много аргументов. Сошлюсь только на один из них: «Когда мы ошибочно полагаем, что дикарь исключительно руководствуется своими органическими либо экономическими потребностями, то упускаем из виду, что он адресует нам тот же самый упрек и что его собственная жажда познания выглядит для него более сбалансированной, чем наша» 9 . Но приведенный им пример еще более убедителен: «Для описания составных частей и свойств растений хануну употребляют более чем 150 терминов, коннотирующих категорий, по свойствам которых они идентифицируют растения… Пинатубо, у которых насчитывается более 600 наименованных растений, не только обладают чудесными знаниями этих растений и способов их употребления; они используют около 100 терминов для описания их частей и характерных аспектов… Ясно, что настолько систематически развитое знание не может быть функцией лишь практического употребления» 10 .
9
Там же. С. 115.
10
Там же. С. 119.
Думаю, приведенных аргументов достаточно для того, чтобы сделать вывод: методологический подход в понимании начала науки К. Леви-Стросса в корне отличен от того, который предлагается В. С. Степиным. Во-первых, он отрицает возможность идти от науки современного типа к первобытной науке, поскольку считает невозможным рассматривать первую в качестве развитого состояния второй; для него первичная и современная наука – два самостоятельных стратегических типа (или уровня) развития науки. Во-вторых, он отрицает решающее значение практической жизнедеятельности для возникновения науки и считает, что любознательность и интерес к объективному положению дел – отличительная черта человеческого существа вообще. И, наконец, в-третьих, он не признает постепенный процесс обособления концептуального мышления и превращения его в мир идеализированных объектов и схем.