История Нового Каллена — Недосягаемая
Шрифт:
— Я знаю, медвежонок. Вот и наше такси, — улыбнулась я и поставила брата на землю, не отпуская его руку и дожидаясь, пока родители с вещами выйдут из дома.
Мы успели поиграть с соседским псом, и кое-как я убедила этого непоседу не делать снежного ангела прямо сейчас: он бы весь промок. Бесконечные разговоры отца по телефону не заканчивались даже с чемоданами в обеих руках. Мама же вручила наши рюкзаки и отправила в машину.
Я помогла Арчи пристегнуться и вытащила свой телефон, прочитывая несколько сообщений от подруг и начиная переписываться с Кевином, пока Артур
За окнами медленно проносился снежный город, а в салоне велись бесконечные разговоры на тему преимуществ континентальных завтраков в гостинице или же возможности шведского стола. Я прыснула от смеха и подняла глаза к потолку, чувствуя как к щекам приливает кровь от весьма недвусмысленной фразы Кева — мама мгновенно отреагировала и перевела взгляд сначала на меня, а потом и на телефон в моих руках, поджимая свои тонкие губы и откидывая назад светлые волосы.
— Зря отец вернул его тебе! — довольно категорично объявила она, и я моментально закатила глаза.
— Мой арест вроде уже закончился, что опять не так? — зло процедила я, и маленькая ладошка сжала мои пальцы — Арчи не любил, когда мы с мамой начинали ругаться, но в последнее время это происходило все чаще.
— Что за тон, Элизабет? — прозвучал весьма жесткий вопрос отца, и я отвернулась к окну, чувствуя себя как загнанное в клетку животное. Та строптивость, к которой пытался приобщить меня Кевин, мгновенно испарялась, когда доходило до противостояния с авторитетами всей моей жизни.
— Я всего лишь прощаюсь с подругами… — пробормотала я, нервно крутя в своих руках кусок пластика. — А она опять взъелась!..
Ноздри матери мгновенно вздулись, уничижительный взгляд заскользил по моему лицу.
— Не «она», а мама, Элизабет, — сухо произнес отец и обернулся, встречаясь со мной взглядом. Удержать я его не смогла, вместо этого начиная рассматривать приближающийся терминал аэропорта.
— И когда ты стала такой грубиянкой? — шепотом поинтересовалась мама и брезгливо скривила губы, словно смотрела на пятно от кофе на столешнице, а не на свою дочь. Что ж, я начинаю к этому привыкать, я ведь смотрю на ее попытки сделать из меня великую пианистку с таким же выражением лица.
Кевин открыл мне глаза на мир! Открыл глаза на несправедливость, основанные на вине отношения и рамки, в которых я жила всю свою жизнь. Научил не бояться противостоять. Как же я за это его любила!
Мои губы растянулись в улыбке, и я уже собралась высказать ей, когда именно я стала такой грубиянкой и кто послужил катализатором, но вместо этого на меня вздернулась красная макушка с двумя горящими глазами Железного Человека. Теплая ладошка все так же требовательно стискивала мою руку, а в уголках этих горящих, словно светодиоды, глаз появились первые намеки на слезы. Он выпятил нижнюю губу, и, казалось, вот-вот собирался расплакаться.
— Расскажи мне про самолеты, Бет! — разбито, но одновременно требовательно прошептал Артур. Все колкости и гнев магическим образом покинули мое тело.
Я сжала челюсти
Я стала рассказывать Артуру про детские наборы на борту, про то, какими пушистыми кажутся облака в иллюминаторе, и про разные виды самолетов. Конечно же, он надеялся прокатиться на одном из тех истребителей, которые гоняли Тони Старка по небу — пришлось его разочаровать.
Родители тоже успокоились и отпустили ситуацию, вслушиваясь в вопросы сына. Почему-то в нашей семье один лишь только Артур умел свести едва ли не любой спор на нет. Если у Тони был его железный костюм, у моего брата внутри сидел дипломат.
Аэропорт Теда Стивенса был одним из крупнейших транзитных пунктов не только во всей Америке, но и в мире. Шагая по терминалу, мы с Арчи занимались тем, что считали, сколько самолетов взлетело и село, благо, широкие панорамные окна это позволяли. За те десять минут, что мы без конца наблюдали за взлетными полосами, поднялось в небо и приземлилось по меньшей мере семь самолетов — да уж, оправданное звание!
— Бет, Арчи, не отставайте, — позвал отец, и мы потянулись ближе к ним, провожая в путь очередной самолет с черным хвостом, взлетающий с кучей чьих-то посылок на борту.
На нашу ручную кладь прилепили бирки, и я расстегнула куртку счастливому Арчи, который без конца глядел по сторонам и заваливал меня своими вопросами. Эскалатор доставил нас в зал ожидания, и мы со счастливыми улыбками продолжили подсчет алюминиевых птиц, уверенно взмывающих в небо.
— Ты у меня такой смышленый! Вас в садике так хорошо научили считать, — мама стала тискать Арчи за щечки, и он с довольным видом вздернул подбородок.
— Меня научила Бет, — заявил он, и я пожала плечами, опуская историю о том, как мы умяли пачку конфет, чтобы наглядно показать мальчику счет.
— Весьма похвально, — мама прошлась по мне оценивающим взглядом, и я никак не ответила, отвлекаясь на сообщение от Кевина.
За время, что мы просидели в зале ожидания, взлетело порядка двадцати самолетов, приземлилось немногим больше. Арчи успел дважды выгулять маму в туалет и прямо перед самой посадкой вернулся счастливый, с банкой желейных бобов, которые мы с ним принялись поглощать, пытаясь угадать по цветам их вкусы.
— Я думаю, это манго! — улыбнулась я брату и прищурилась. Я-то прочитала на банке, что означает каждый из цветов.
— Нет, это апельсин, — и он закинул конфетку в рот, разжевывая и устремляя на меня свой лисий взгляд. — Ты угадала!
— Дети, пора на борт, — поднялся отец и указал на работников аэропорта, которые открыли гейт.
— Давай мне крышку, — улыбнулась я и закрыла банку, вручая её брату и подхватывая свой рюкзак.
Он со счастливой улыбкой стискивал мою руку и ему прямо-таки не терпелось оказаться внутри самолета — это он и рассказал приветливым стюардессам, которые стали запускать первых пассажиров в длинный коридор, ведущий прямиком на борт лайнера.