История Нового Каллена — Недосягаемая

ElleNikita

Карлайл все распространялся о чем-то для меня, по его неоспоримому мнению, существенно важном, в то время как мой взгляд сосредоточился на парнях и девушках, что со счастливыми улыбками пересекали стоянку. Легкомысленные, со свежими лицами и мокрыми головами, они располагались группками и беспечно болтали, некультурно зевая, стукаясь кулаками в знак приветствия, беспечно закинув рюкзаки за спину или водрузив сумки на капот машины.

Меня охватило непреодолимое желание просочиться сквозь поры кожаного сиденья. Перед глазами все плыло, мое тяжелое дыхание, казалось, было слышно за версту. Надоедливая дрожь с ладоней распространилась

на все тело.

Внутри боролось два образа, от каждого из которых желудок стягивался в морской узел. Меня ждала одна из двух крайностей: любимчик или изгой. И в свое время я побывала в обоих образах.

Одинокий столик в самом дальнем углу кафетерия напротив огромной компании, гул от голосов которой разносился по всей столовой. Президент класса, волонтер, все предметы повышенной сложности, вызывающие мутную смесь зависти и восхищения наряды. Забитая одиночка, кое-как вытягивающая базовый уровень тригонометрии и не помнящая, при каком президенте велась Вторая Мировая Война. Величественность сцены, одинокий софитовый луч и зал, который замирал, стоило моим пальцам коснуться клавиш. Обратная сторона медали показывала скрытый во мраке помост, где за одиноким расстроенным инструментом сгорбилась девушка, аудитория которой все громче скандировала: «Твой папаша, должно быть, гризли из Денали, сиротка!»

Я не могла покинуть машину доктора. Нет, определенно не могла. Мумифицируюсь и останусь тут на всю жизнь, пусть он делает со мной, что хочет, только вот официального диплома о среднем образовании и очередную дурацкую шапочку выпускника не получит.

— Лиззи? — тихий голос Карлайла вырвал меня из конфликтующих дум.

Мой ошарашенный взгляд остановился на докторе. Я даже не замечала, как остервенело цепляюсь за ремень безопасности, больно сдавивший мне грудь. Голос его звучал из-за стучащего в ушах пульса, как из-под ватного одеяла.

— Нет. Простите меня, доктор Каллен. Я правда не могу. Не могу пойти туда, — обреченно, едва слышно прохрипела я, обнимая себя за плечи и пытаясь отдышаться. Нехватка кислорода остро чувствовалась в теле.

Карлайл сделал глубокий вздох и обвел меня оценивающим взглядом. На секунду на его лице отразилось нечто похожее на сомнение или замешательство.

— Пожалуйста, доктор Каллен. Дайте мне посидеть дома еще хотя бы денек-другой. Я освоюсь, приду в себя и отправлюсь в школу как миленькая…

Я с надеждой посмотрела на Карлайла, но сочувствие растворилось на его лице, как капля горького лекарства в стакане с прозрачной водой. Глаза его снова были решительными.

— Дальнейшее промедление не принесет тебе ничего, кроме вреда. Постарайся успокоиться, Лиззи. Сделай глубокий вздох.

Одним легким нажатием он заглушил двигатель и машина затихла на пустой стоянке. Мне все еще спирало грудь, даже когда доктор, сообразив, что самостоятельно двигаться я не собираюсь, с легкостью отстегнул мой ремень безопасности. Даже не взглянув на меня, Карлайл стремительно покинул машину, оставляя свою дверцу приоткрытой и впуская внутрь свежий осенний воздух.

— Идем, Лиззи. Схожу в Административный офис вместе с тобой, если тебе это поможет, — спокойно произнес он, открывая дверь с моей стороны и терпеливо дожидаясь, пока я соберусь с силами и сумею выбраться на прохладную, остро пахнущую соснами улицу.

Руки дрожали, я крепко прижимала к груди рюкзак, словно

пытаясь отгородиться им от всего мира. Перед глазами все то и дело кружилось, так что шла я неторопливо и осмотрительно, проходя вслед за доктором внутрь небольшого кирпичного здания, отделенного от основных корпусов.

— Все будет хорошо, Лиззи, — ладонь Карлайла легла мне на плечо и внимательный взгляд прошелся по моему лицу. Без эмоций и интереса. Словно сканер.

Когда мы вошли в Административный офис, я схоронилась за спиной Карлайла и затеяла непродолжительную игру в его тень. Теплая, пожалуй, даже уютная комната едва ли отличалась от леса за окном, настолько много зелени в горшках и вазах скопилось на подоконниках и подставках, стульях и полу. Пробковая доска была испещрена зазывающими лозунгами, объявлениями о мероприятиях и датами матчей Форксовской команды по регби.

Карлайл, конечно же, всех здесь знал. Поприветствовал, завел светскую беседу с дамочками за приемной стойкой и небрежно представил меня как свою младшую дочь. Наверное, он надеялся привлечь мое внимание, но я лишь безразлично пробежала глазами по всученным мне аляповатым листовкам о киноклубе, музыкальном классе, арт-студии, сборной по легкой атлетике, неумолимых черлидершах и регбистах. Чья-то жизнь словно лежала у меня перед глазами, отражаясь на этих ярких бумажках.

— Лиззи в небольшом смятении. Все-таки первый день в школе, — тепло произнес доктор, пытаясь оправдать мою молчаливость, и его ледяная ладонь в правдоподобном отеческом жесте коснулась моего плеча, от чего я поежилась, но не вздрогнула. Привыкла к тому, что Таня может оказаться за моей спиной в любую секунду и устроить непрошеные, но всегда желанные обнимашки… Таня. Я так и не прочла открытку, что она мне оставила.

— Конечно, я все понимаю, доктор Каллен. Мы будем с ней поласковее. — Даже не вникая в суть их бесконечного разговора, я отметила этот неприятный заискивающий тон. Сомневаюсь, что Карлайл хоть раз появлялся в этом офисе с кем-то из своих бессмертных и бесстыдных детей до этого самого момента.

Начались какие-то неимоверно важные объяснения, которые я с ловкостью пропустила мимо ушей, поглаживая мягкую нашивку на своем рюкзаке и считая количество белых бутонов на лимоне, что раскинулся под постоянно мигающей флуоресцентной лампой. Интересно, насколько ядовитые на нем плоды?

— Лиззи, сосредоточься, пожалуйста, — требовательно обратился ко мне доктор, сбивая меня со счета.

Я глубоко вздохнула и подошла к стойке, рассматривая еще теплый после принтера бланк со списком предметов, что могла предложить мне школа. Собственно, особого выбора у меня здесь не было — заморачиваться на повышенном уровне сложности я не собиралась. Да и вряд ли была способна.

Я сделала вид, что заинтересованно слушаю о расположении аудиторий в этой школе, обо всех имеющихся (а было их аж пять) корпусах и даже о меню в столовой (занятой доктор Каллен, разумеется, тоже расположился рядом, теряя свое драгоценное время вместе со мной). Карта школы тоже имелась; а после походов с Таней на Мак-Кинли в картах я разбиралась неплохо. Правда, эту бумажку можно было назвать разве что каляками четырехлетки. Арчи рисовал так план нашего дома — или что-то похожее. Я всегда находила больше смысла в его каракулях, чем изначально предполагал сам юный художник.