История Одного Андрогина

Роттен Морган

– Посмотри на меня по внимательнее! – и повернул свое лицо так, что оно стало перед самым лицом Астрид.

Та уселась поудобнее, развернувшись к Натаниэлю, и рассматривая, сказала:

– И что?

– Смотри! Ничего не видишь?

– Ну-у… - с задумчивым видом, - Кожа у тебя замечательная, чистая. Ах, да! Я вижу шрам возле левого глаза. Он почти не виден, но если присмотреться…

– Нет! Смотри по-другому!

– Как? – сказала Астрид, немного удивившись и продолжив искать невидимое.

Она глазела на миловидную блондинку и не понимала, чего она от нее хочет. Она

уже выдвигала версии о том, что Ева – лесбиянка, или даже ВИЧ-инфицированна, но все это было далеко от той истины, которую подразумевал Натаниэль. Он хотел, чтобы Астрид сама поняла, кто он есть на самом деле. И та, смотря на Натаниэля около двух минут, наконец-то, начала замечать в нем что-то нетипичное. Когда Натаниэль изогнул шею, то Астрид показалось, что она увидела кадык. И присмотревшись в лицо повнимательнее, она сказала с ошеломленным взглядом:

– Да, ну!

– Что?

– Ты парень?

Натаниэль пожал плечами.

– Гермафродит?

– Скорее! – кивая, говорил Натаниэль.

Они оба метались своими взглядами и на их лицах время от времени пробивались неясные улыбки. Астрид сказала:

– Но как? Неужели это правда? Я, конечно, встречала андрогинных людей, но чтобы на столько!..

– Андрогинных?

– Да, но ты…

– Андрогин?

Астрид не знала, что сказать в своем изумлении:

– Да. – произнесла она.

Они оба не знали, что говорить. Казалось, момент говорил сам за себя. Натаниэль, наперекор себе, открылся; Астрид была обескуражена. Она была восхищена своей новой знакомой, которая оказалась новым знакомым, или кем он был. Астрид ничуть не сомневалась в том, что Ева – гермафродит. И этот факт стал для нее самым удивительным в жизни. Двое фриков нашли друг друга. И Натаниэль не ошибся в своем выборе, почувствовав себя счастливым в эти минуты. Он был рад, что, наконец-то, нашел себе друга. Настоящего друга, которого у него никогда не было.

XIX Глава

Прошло несколько дней. За это время Натаниэль с Астрид сдружились невероятно крепко. Будто они дышали друг другом. Каждый день они проводили все свое свободное время вместе, гуляя или беседуя в комнате Астрид. В сереющих днях британской осени они гуляли за руки – черноволосая девушка-вамп и миловидная хрупкая блондинка, словно они знали друг друга много лет.

Однажды Рокси позвала Еву на очередную модную вечеринку, но к ее удивлению Ева отказалась, мотивируя это тем, что будет вечером у Астрид. Рокси ранил данный факт. Она не могла понять, как такая как Астрид и такая как Ева могут дружить. Рокси стало казаться, что Еве попросту надоели ее модные компании, а в особенности она сама. И ее задевали подобные мысли. Особенно ее ранил вид спины, которой Ева повернулась к ней и под руку с Астрид устремилась веселой походкой.

Лишь находясь дома у Астрид, Натаниэль чувствовал успокоение. Словно напряжение уходило от его затылка, растворяя притворство. И это вызывало в нем улыбку, спокойную и душевную. Он наконец-то не чувствовал себя одиноким. Он мог открыть любой укромный уголок своей души и быть уверенным, что Астрид примет его. Единственное, о чем не мог говорить – его

мать. И Астрид не покидал интерес к данному «таракану» Натаниэля. Она спрашивала его:

– И, все-таки, расскажи о своей матери!

– Астрид, нет!

– Но почему? Мне интересно, кем она была? Почему ты не хочешь говорить о ней?

– Потому… Я еще не готов говорить о ней что-либо.

Астрид молча посмотрела на Натаниэля, словно поняла его и отстала, затем предложив:

– Пить хоть будем? – взяв в руку бутылку красного вина и активно демонстрируя ее.

Натаниэль улыбнулся. Они в миг же открыли бутылку и разлили по бокалам, став намного оживленнее. Перед тем как выпить, Астрид решила сказать тост. И придержав руку Натаниэля, она с проникающим взглядом сказала:

– Хочу выпить за то, чтобы искусство никогда не кончалось! Чтобы такие люди как ты, творили его! Хочу выпить за тебя, мой друг! Ведь ты неповторимый!

– Ой, не стоит, родная! Но спасибо! – нечто наигранно сказал Натаниэль, на самом деле питая искренние эмоции к словам Астрид, которая поняла данный жест Натаниэля.

Они выпили по бокалу, после чего налили по второму. Астрид, шутливым тоном, сказала:

– А он у тебя большой? – чувствуя, что пьянеет.

Натаниэль, пытаясь сфокусировать на ней свой взгляд, выглядел удивленным. И прикидываясь дурачком, сказал:

– Это ты о чем?

– Не делай вид, что ты ничего не понимаешь! Ты знаешь, о чем я!

– Уточни.

– О члене я твоем говорю! Большой он у тебя, или нет?

Они оба засмеялись в пьяном смехе, после чего Натаниэль сказал:

– Знаешь, когда я мастурбировал, то не беспокоился о члене.

Они снова засмеялись, и Астрид спросила:

– А о чем ты беспокоился, когда мастурбировал?

– О сиськах!

После данных слов они дико засмеялись, упав на кровать в конвульсиях веселья и судорогах челюсти. Астрид всем своим телом оказалась сверху Натаниэля. И это, поначалу, не стоило внимания двух пьяных друзей, которым было весело и смешно. Лишь через полминуты, когда они оба перестали смеяться, Астрид глянула ему в глаза и задержалась в его черных глубинах. Что-то задержало их взгляды в этот момент. Натаниэль смотрел в темно-зеленые глаза своей немецкой подруги и чувствовал успокоение. Но чем больше эти глаза засматривали ему в душу, тем больше он чувствовал нечто большее, некий магнетизм. Что-то платоническое почувствовали оба в этот момент. И Натаниэля передернуло. Он что-то хотел сказать, но при попытках открыть рот, тут же чувствовал себя безмолвной рыбой.

– А я его сейчас чувствую. – сказала Астрид соблазнительным тоном, продолжая смотреть в глаза Натаниэля.

Натаниэль и сам почувствовал его в этот момент. А еще, с каждой секундой, он все больше стал ощущать давление тела Астрид на своем. Ее лицо вдруг стало приближаться, и он уже чувствовал ее дыхание на себе. Он хотел сдвинуться с места и прекратить этот, как ему казалось, каламбур. Но он не мог. Он замер в ожидании. Он хотел прочувствовать момент, когда Астрид задержала свое лицо на пару сантиметров от его лица, и спустя несколько секунд лизнула его по губам так быстро и так нежно, словно котик лизнул молочко.