История одного филина
Шрифт:
— В чем дело, Йошка?
— Бензину не помешало бы залить, дядя Пали.
Фельдфебель пристально взглянул на шофера.
— Бледен ты что-то…
— Бывает…
— Получил нагоняй?
— Без этого на службе не обойтись…
— Уж не от «старика» ли?
— Нет, от старшего лейтенанта, вот, что стоит у бункера. Вези, говорит, меня на почту. А я прошлый раз его уже возил, ну и проторчали мы там часа два, а полковник это время был без машины, ну и попало мне как за самовольную отлучку. После того господин полковник выдал мне
— Плюнь, сынок! Не принимай близко к сердцу…
— Правда ваша, дядя Пали. У меня просьба: заправляйте машину помедленнее, никак неохота мне возвращаться к бункеру, а то он опять прицепится…
— Умно! — кивнул фельдфебель. — Что-то мне показалось, будто зажигание у тебя барахлит… давай-ка покопаемся для виду, но так, чтобы после можно было в два счета собрать…
Когда офицеры — майор и какой-то незнакомый полковник — закончили совещание, Йошка повез их вместе со старшим лейтенантом на станцию. «Должно быть, — подумал Йошка, — на этот раз совещались о чем-то особо секретном, если уж старшего лейтенанта туда не допустили» — и здесь смекалистый парень оказался прав.
— Не опоздать бы к поезду, — тревожился незнакомый полковник.
Йошка взглянул на часы.
— Придется мчать во всю, господин полковник.
— Ну так жми, как только можешь…
Йошка не был злопамятным по натуре, но сейчас просто сам бог велел показать старшему лейтенанту, что он всецело зависит от умения и ловкости «серой скотины». Старший лейтенант всю дорогу сидел, мрачно уставясь перед собой, и при каждом резком повороте лицо его дергалось, будто ему наступили на мозоль. И когда автомобиль развернулся у станции, он вздохнул с нескрываемым облегчением.
— Ну, прокатил ты нас с ветерком, приятель.
— Как раз к поезду, господин полковник, но теперь можно не спешить; начальник станции нас приметил…
— Ну, спасибо тебе. — Йошка в ответ лихо козырнул полковнику и так браво прищелкнул каблуками, как редко кому удается… А на старшего лейтенанта Йошка даже не взглянул.
Оставшись один, Йошка по-хозяйски обошел вокруг машины, не спеша проверил баллоны, выкурил сигарету и стал дожидаться встречного поезда: а вдруг кто-нибудь еще направляется к ним в часть, но никто не приехал. Он сел в машину и двинулся к расположению части.
Погода была чудесная, лес по краям дороги стоял такой свежезеленый и родной, что расставаться с ним не хотелось. Мысли парня то уходили к далекому дому, то вновь возвращались к теперешней его военной жизни.
Ему вспомнилась мать и Ферко, и агроном, и старый тракторист… А ведь кукуруза требует сил — сможет ли мать в одиночку управиться с полем… Еще вспомнил Йошка кое-кого из девушек и парней — своих приятелей, и после, само собой, возникла главная мысль: неужели и в правду быть войне.
Молодой
Доехав до вершины горы, Йошка замедлил ход, перед ним открылась река со светло-зеленой каймой ивняка на ближнем берегу и крутой скалой на дальнем.
«Интересно взглянуть, как там пещера филинов», — подумал Йошка; он остановил машину и вытащил из чехла, прикрепленного к дверце, военный бинокль. Устье пещеры сразу придвинулось, но ни единого признака жизни нельзя было заметить ни внутри пещеры, ни около выступа.
«Значит, Янчи хорошо видел, что погибли филины, — подумал Йошка. — Придет время, и, глядишь, какие-нибудь другие птицы поселятся в пещере, а может, залетит откуда-нибудь другой бездомный филин». Такого же мнения был и аптекарь, который знал, что, кроме убитой пары, других филинов не встречалось в округе.
Он снова направил бинокль на пещеру, но ничего там не увидел.
Река по-прежнему казалась неподвижной.
Она походила на старинное серебро, края серебряной ленты тускнели и исчезали у горизонта.
«Ну, пора ехать!» — напомнил себе Йошка, и через полчаса он уже докладывал в бункере о своем прибытии.
— Как вижу, к поезду вы успели, — встретил его полковник. — Что, здорово пришлось гнать?
— Да, господин полковник, пришлось поднажать, но поспели в самый раз…
Полковник молча смотрел на парня.
— Больше тебе нечего мне доложить?
В голове Йошки пронеслась мысль о старшем лейтенанте, о «серой скотине», вспыхнуло недоброе чувство к унизившему его офицеру, но парень сдержал себя.
— Никак нет, господин полковник…
Полковник испытующе посмотрел на подчиненного, и нахмуренный лоб его чуть разгладился.
— Хорошо. Иди поешь и отдыхай, я позову, когда понадобишься.
— Слушаюсь! — отдал честь Йошка.
Стояла мягкая, ясная весенняя погода. Но люди, те, кто привык думать, те, кому довелось хлебнуть горя в первую мировую войну, следовали не за цветущими деревьями, а за газетными листами, полными лихих призывов, чтобы и Венгрия вступила в начатую Германией войну, обещаний побед и выгод от новой войны.
Правда, агроном не проявлял никакого энтузиазма, и его друг секретарь управы и Ферко тоже не приходили в восторг от такого оборота событий.
Каждый без лишних слов делал свое дело; в этом году посевы поднимались дружные, скотина дала хороший приплод, однако село притихло, и это была не только усталая тишина нелегкой весенней страды, но и то затишье, что бывает перед грозой. Повестки парням приходили все чаще, значит, все больше работы наваливалось на тех, кто остался на месте. Ходили слухи, будто скоро введут карточную систему, будто и карточки на хлеб, сахар, смалец и мясо уже лежат в сельской управе, только секретарь не решается объявить о них населению.