История одного филина
Шрифт:
Перенеся птенцов к воде, кряква сперва укладывает их возле берега, кверху лапками, чтобы малыши не разбежались, пока вся семья не будет в сборе. Потом легким толчком ставит беспомощно барахтающихся птенцов на ноги и ведет всю компанию к воде.
И конечно же, здесь вопрос чистой случайности и удачи, не заметит ли сорока, серая ворона или вороватая сойка — не говоря уж о четвероногих хищниках — барахтающихся на берегу птенцов. А если заметит — то одного-двух наверняка унесет. Кряква-мать никогда не узнает этого, хотя, может, у нее и зародятся смутные подозрения. Но ни на размышления, ни на пересчитывание
И вот, наконец, вся утиная семья на воде, и маленькие пушистые комочки плавают так уверенно, словно они практиковались в этом неделями…
Сейчас, однако, мелкие водные заводи средь камышовых прогалин пусты: полдень, солнышко парит, и все живое пережидает зной; малыши кряквы тоже, по всей вероятности, сбившись в кучу, дремлют на какой-нибудь укромной кочке под крылышком матери.
Потому что не жди добра от этого слепящего света.
Бурый коршун непрестанно кружит над камышами, и беда, коль заметит посреди чистой заводи промышляющую жучками мирную семейку крякв. Именно потому кряква-мать держит птенцов при кормежке как можно ближе и спасательным камышам, на первый взгляд как будто бы просто водит их от протоки и протоке, а на самом деле преподает малышам великую науку жизни.
В пыли, на проплешине среди трав, купается фазанья курочка со всем своим выводном. И откуда только известно курочке, что пылевые ванны очищают птицу от паразитов? Но как ни приятно барахтаться в пыли, курочка не забывает, что жизнь полна смертельной опасности: по временам она замирает, вытягивает шейку и настороженно прислушивается. Тотчас же замирают и малыши. И после одной такой стойки курочка вдруг подскакивает в воздух и одним движением сметает в траву птенцов… а в следующий миг на проплешину в пыль грузно хлопается серый ястреб.
Ястреб с высокого бука обозревал окрестность и заметил какое-то шевеление на островке пыли. «Проверим, что там!» — решил ястреб и кинулся с дерева, но секундная его заминка позволила курочке вовремя заметить опасность… и когда ястреб пал на место, где, он видел, мгновением раньше что-то шевелилось, хищник поднял лишь облачко пыли.
Ястреб, однако, не сразу смирился с неудачей, на бреющем полете он сделал еще один круг и улетел прочь, лишь когда убедился, что добыча действительно ускользнула.
Искать затаившийся в черном ельнике выводок — занятие совершенно бесплодное. Деревья стоят часто, и между ними не развернуть ястребу своих крыльев. А мелкие птицы тоже неглупы, понимают, как поступать в таких случаях: не лететь, ни в коем случае не подниматься в воздух, а нырять прямо в ельник и прятаться там, в его глубине!
Ястреб взмыл ввысь, тут же снова спикировал вниз и низко, над самой землей, со свистом пронесся вдоль просеки. Но поскольку никто нигде не шелохнулся и не выскочил, ястреб взмыл над ельником и бросился на беспечную горлинку. Расстояние между ними оставалось еще довольно значительным, и горлинка успела заметить опасность, а горлинки, когда надо, тоже умеют летать… Чем закончилась эта гонка, узнать невозможно, но горлинке, можно считать, очень и очень повезло, если она осталась цела.
Через мгновение-другое край снова замер в покое. Лишь нагретый воздух дрожал над просекой, да тянуло размягченной смолой, ароматами хвойного бора.
Погода установилась,
А бравый перепел в одиночку бродит по таинственным травяным зарослям покосного луга, и деток своих он просто и не узнал бы, вздумай он разделить с перепелкой-матерью заботы о потомстве. Первый выводок вылупился из яиц несколько дней назад, и крохотные, величиной с орех, птенчики, чуть обсохнув, тотчас подтвердили законы естествознания, которые предписывают всем членам семейства куриных покидать гнездо сразу же, как только появятся на свет.
Невероятно крохотные — много меньше игрушечных — цыплята уже через несколько часов после того, как вылупятся из яйца, снуют, как шарики ртути, отыскивая корм в траве, не доходящей человеку и до колен, но встающей вокруг малышей густой чащобой. Трогательно наблюдать за маленькой, размером едва с кулак, перепелкой-матерью, когда она вечером прячет к себе под крыло десять-пятнадцать крохотных пушистых комочков.
А сколько с ними забот, сколько опасностей подстерегает юных перепелят на каждом шагу! Ведь поначалу они так малы, что ими может полакомиться, вместо жучка, даже невеличка-сорокопут. Что уж тогда говорить о других хищных птицах: сарыче, пустельге, воронах… Опасность не только летает, она может ходить или ползать по земле. Перепелятам опасны змеи, крысы, ласки, бездомные собаки и кошки, ну и, конечно, человек. Было время, когда этот «венец творения» всеми доступными ему средствами ловил перепелок, чтобы полакомиться ими в жареном виде. А ведь они — необычайно полезные птицы! Так длилось, пока было что истреблять.
Но теперь перепелок почти не осталось, потому что, если измученным долгим перелетом птицам при полете над Балканами и в Италии и удавалось избежать гибели от ружья, ножа или сети, то, когда они достигали Африки, местные жители нередко сметали в кучу смертельно измученных и бессильно падавших на берег птиц, как мы сметаем мусор.
Затем перепелок собирали и отправляли обратно в Европу, сотнями тысяч, но уже замороженными в холодильных камерах гигантских пароходов. Они поступали на рынки европейских столиц, в рестораны роскошных отелей… Но крохотные птенцы всего этого не знают, сейчас они беспечно прыгают в траве и ищут себе букашек.
Солнце радует все живое, хлеба поднимаются дружные, овцематки принесли богатый приплод, овощные культуры уже окучены, скошено первое сено, и непонятно чем, собственно, озабочен агроном, когда все в хозяйстве идет так ладно, так гладко, как случается, может, раз в десять лет.
И даже Ферко, который, сидя на козлах, ждет хозяина у конторы, не знает, что в кармане у агронома лежит письмо от аптекаря, в конце которого он пишет племяннику:
«Я получил письмо от Пали, он пишет: «Мы переживаем сейчас решающие дни и с большим воодушевлением думаем о событиях самого ближайшего времени…»