История одного лагеря (Вятлаг)
Шрифт:
Именно при И.И.Долгих завершено формирование организационной структуры и административного центра Вятлага. 7 апреля 1939 года началось строительство "соцгородка" (будущего поселка Лесного), куда штаб лагеря и переехал из поселка Рудничного зимой (официально – 6 декабря) того же года (окончательно переезд завершился уже в следующем году).
Летом 1940 года в "соцгородке" сданы несколько деревянных двухэтажных административных зданий, жилых домов причудливой архитектуры (сохранившихся до наших дней и поныне находящихся в эксплуатации), а также около десятка барачных построек для размещения сотрудников лагеря. Возведены дом культуры, стадион, больница для вольнонаемных и "сангородок" для "контингента": в "светлом социалистическом городе
В октябре 1939 года организовано подсобное сельское хозяйство ("сельхозы"), которое так пригодилось (в большей степени – лагерному руководству, в меньшей мере – простым сотрудникам и заключенным) в голодные военные и первые послевоенные годы.
Тогда же начаты регулярные пассажирские перевозки по Гайнско-Кайской железной дороге – подъездному пути Вятлага…
К середине 1941 года в Вятском ИТЛ исправно функционировали 12 лагпунктов с числом заключенных чуть менее 20.000 человек, стабильно дававших стране "большой лес". Лагерь твердо (как производственный объект) встал на "собственные ноги".
А Иван Иванович Долгих вскоре после начала войны (в июле 1941 года) был переведен начальником в другой, более крупный лесной лагерь: по некоторым данным – в Ивдельский ИТЛ (Ивдельлаг, Свердловская область).
Семейное положение Ивана Ивановича, если судить по анкете, вполне благополучное. Жена, Мария Степановна, родилась в 1903 году в Тамбове. В анкете указано, что по происхождению она – из семьи крестьянина-бедняка, окончила лишь три класса приходской школы. Как и у многих жителей страны (в чем-то благодаря "стараниям" и самого И.И.Долгих) у Марии Степановны имелись репрессированные родственники: дядя, Никита Емельянович Сенников, осужден в 1938 году ("за что – не знаю, связи не имею…"); тетка, Анастасия Емельяновна Хомякова, в 1937 году исключена из рядов ВКП(б) (с ней, разумеется, Мария Степановна также "связи не имеет…").
Анкета на М.С.Долгих оформлялась в отделе кадров Вятлага при ее поступлении на работу в аппарат Управления лагеря. В заявлении Марии Степановны (адресованном собственному мужу) говорится: "…Прошу принять меня на работу по Вашему усмотрению…" И с 22 февраля 1940 года она была назначена на "непыльную" должность – заведующей культбазой культурно-воспитательного отдела (КВО) Управления с окладом 600 рублей. Но проработала здесь Мария Степановна недолго – до июля того же года, а затем уволилась "по собственному желанию"… В предыдущие годы она также в основном была домохозяйкой, проработав лишь краткое время (в начале 1930-х годов) в приемной 4-го секретаря крайкома ВКП(б) в Новосибирске…
В семье Долгих лишь одна дочь – Вера, родившаяся в 1920 году в Тамбове. Поскольку Иван Иванович в это время "махал шашкой" на Алтае и к тамбовским местам и населявшим их юным прелестницам "прямого отношения", надо думать, не имел, вполне допустимо предположить, что Вера являлась для него приемной дочерью…
Таким образом, по анкетным данным Иван Иванович Долгих почти идеально подходил для выдвижения на любую должность в советской управленческой системе: рабоче-крестьянское происхождение, русский, лихой партизан с боевыми наградами за гражданскую войну, член партии с 1920 года, примерный семьянин, исполнительный организатор лагерного хозяйства… И все же этого явно недостаточно для "большой карьеры". Видимо, полезные и надежные связи в ГУЛАГе, неформальная поддержка в Наркомате внутренних дел существенно помогали жить и работать этому крутому лагерному "хозяину" с общим трехклассным образованием. Да и сам он, надо думать, к рубежу 1940-х – 1950-х годов кардинально изменился по сравнению со временами своей бурной молодости, приобретя столь необходимые для службы в ГУЛАГе специфические навыки и качества…
Ной Соломонович Левинсон
Начальник Управления Вятлага с 23 июля 1941 года по 4 января 1944 года.
В среднем кадровом звене НКВД того периода
Ной Соломонович Левинсон родился 13 сентября 1901 года в местечке Глуск Бобруйского уезда Минской губернии в семье мелкого торговца (затем – "счетного работника"). Еврей. Окончил начальную школу (еврейский хедер) в 1914 году, дивизионную партшколу в городе Борисове (1921 год), вечерний комвуз.
Основная профессия – машинист-наливщик минеральных вод. Начало трудового пути: мальчик частного магазина в Киеве (июнь 1915 года – август 1916 года), мальчик 1-ой еврейской больницы в Екатеринославе (август 1916 года – июль 1917 года), чернорабочий, наливщик минводы заводов Мнушкина в Гомеле (август 1917 года – апрель 1920 года). Как видим, довольно обычный пролог биографии выходца из рядовой, многодетной и, по-видимому, ниже среднего достатка еврейской семьи.
В 1920 году проживал на территории, оккупированной белополяками. Имелись и родственники за границей: брат Борис – в Америке с 1907 года, брат жены Абрам – в Палестине с 1913 года. Все эти факты расценивались в "органах" как "серьезные минусы" в анкетных данных…
С мая 1920 года по июнь 1921 года Н.С.Левинсон – красноармеец заградотряда 4-ой дивизии Западного фронта. Участвовал в боевых действиях на польском направлении. В июле-декабре 1921 года – курсант дивизионной партшколы N 4 в городе Борисове. В органах ОГПУ-НКВД – с декабря 1921 года (достаточно раннее и вполне осознанное решение 20-летнего молодого человека). Поначалу служил больше по "политической части": уполномоченный особого отдела 4-го дивизиона в Борисове (декабрь 1921 года – ноябрь 1922 года), политрук роты 19-го Богучанского полка ВОГПУ в Смоленске (ноябрь-декабрь 1922 года), начальник клуба 29-го дивизиона ВОГПУ в Гомеле (1923-1924 годы), политрук дивизиона 1-го полка ВОГПУ в Смоленске (1924-1925 годы)…
Обращает на себя внимание калейдоскопическое мелькание невысоких и в чем-то равнозначных должностей, хотя и с постоянной тенденцией повышения в ранге. Нет резких взлетов и крутых падений, реализуется постепенное, но надежное и восходящее продвижение "кадрового службиста" по избранной им стезе…
С 1925-го по 1929 год Н.С.Левинсон – старший уполномоченный Смоленского губотдела ОГПУ, а в лихолетье коллективизации трудится в "глубинке" (в том числе, надо полагать, и на ниве "раскулачивания") – начальником СПО (следственных подразделений) окружных отделов ОГПУ в городах Ржеве, Клинцы и Брянске (1929-1934 годы). Затем Ной Соломонович вновь возвращается в столь полюбившийся ему Смоленск, где в 1934-1937 годах служит начальником отделения СПО УНКВД Западной области. Таким образом, наш герой вырос в работника НКВД областного масштаба, и в октябре 1937 года – феврале 1939 года (в самую жестокую пору "ежовщины") мы видим его в должности заместителя начальника 4-го отделения, а затем – начальника АХО (административно-хозяйственного отдела) УНКВД Орловской области.
Отъезд из обжитого Смоленска в незнакомый Орел был (в обстановке тотальных репрессий и почти полной смены кадров НКВД) вполне разумным и оправданным решением. Но, видимо, и там ситуация непредсказуемо быстро накалялась, и Левинсон переводится на более "спокойную" службу – в ГУЛАГ. В феврале 1939 года – июне 1941 года он занимает пост заместителя начальника Управления одного из крупнейших территориальных лагерных комплексов – Беломоро-Балтийского комбината НКВД СССР (город Медвежьегорск Карело-Финской ССР), откуда и направляется (с повышением) на службу в Вятлаг в должности уже самостоятельного "хозяина" – начальника Управления ИТЛ.