История одного вампира v 2.0

НекроХРЫЧ

— Хорошая подготовка, — оценил Браун и стремительно раскрутил алебадру, поднимая потоки ветра.– Очень хорошая. Для человека. Но для вампира — слабовато.

Девушка искренне удивилась — она ранила своего собрата, тренера и новообретенного друга раз шесть, хотя он сам задел ее раз двадцать, но следовало учесть и длину оружия. Выходило, что их техника примерно равна, так откуда же такое пренебрежение?

Ответ пришел спустя мгновение. Марк исчез, а из ее груди выбило воздух.

П.А: «Методика вычисления и анализа демографических показателей». Ебаное ОЗЗ, сука, как все заебало (((

— Я сражаюсь без Ускорения и Усиления, — услышала она над головой голос парня. — Стоит мне применить хоть что-то — и я тебя

раздавлю. Ты прекрасно владеешь и телом, и оружием, но для вампира этого мало.

— Чтоб тебя… — простонала Кейт и попыталась пырнуть на звук, но была разоружена в два счета.

— Пока хватит, — парень развеял алебарду и упал на траву. Странное дело, Кейт заметила, что на полигонах целыми днями топчутся десятки вампиров, но трава как была, так и осталась такой же мягкой, словно не знала ноги человека. Еще одна странность из тех, которыми переполнены Цитадель и Найттаун, как, например, почти постоянная солнечная погода, что казалось нереальным для Туманного Альбиона.

— Расскажи немного о себе, — попросил Марк. — Как тебя готовили?

— В семь лет меня забрали из детского дома и отвезли в лагерь подготовки, — начала рассказывать Кейт. — Потом я поняла, как мне повезло, что на первые три года были три отдельных лагеря подготовки, это уже с десяти лет нас готовил вместе. Сначала год нас откармливали, общие тренировки, укрепление организма упражнениями, магией и зельями. Затем — год общевойсковой подготовки с требованиями, предъявляемыми срочникам — нашим солдатам срочной службы. Одновременно с этим нас обучали магии, начальные основы и прочее, велось обучение по школьной программе с углубленным изучением истории и языков. Затем, с десяти лет, нас перевели в общий тренировочный лагерь. Дедовщина, побои, наказания, тяжелые тренировки, внушение, что мы — элита, и должны соответствовать, постоянная промывка мозгов, в двенадцать — разделение на курсы. Я попала на курс внешней разведки. Там меня нашел Северин и насиловал почти год, после чего получил звание полковника и исчез — делать карьеру. Как выяснилось позже, никто, кроме курсантов, не знал о его… предпочтениях. И то лишь слухи. Он нас запугивал, две девочки с моего курса покончили с собой, я тоже хотела, но поняла, что лишь обрадую эту мразь. Дальше три года я жила лишь надеждой, что однажды я его убью, пока не узнала, что он стал генерал-майором и возглавил внешнюю разведку. Тогда я чуть не сломалась… прости, ты просил рассказать о подготовке, а не о моем прошлом…

Девушка так и не заметила, как по ее лицу покатились слезы, и как она оказалась в объятиях едва знакомого парня, но при этом одного из лучших людей, которых она только встречала в своей жизни.

— Нет, продолжай.

— Но я поняла, что мне нужно сделать. Мне нужно сделать карьеру, подобраться к нему и уничтожить его. Нет, не убить, а сделать хуже, чем он сделал мне. Разрушить то, что он создавал так долго и упорно — его карьеру. Потом закрутилось — конец учебы, обучение на Разрушителя Проклятий, стажировка, сбор информации и компромата, попытка все это реализовать и встреча с вами.

— То есть, в общем, вас готовят тринадцать лет.

— В целом — да. Есть, конечно, гении, которых забирают на стажировку и в восемнадцать, и в шестнадцать, но они — редкость, и их выделяют, обычно, еще на начальном этапе подготовки, после чего учат отдельно. Я полгода служила с таким парнем, гений пиромантии и в восемнадцать получил звание майора за абсолютную исполнительность самых сложных операций. Вот, как-то так…

— Теперь понятно, откуда ты так хорошо управляешься с телом и оружием. У нас средний курс подготовки составляет двадцать пять лет. Я уложился в семнадцать. Наш хозяин — в пять, этим летом он окончательно закончил подготовку.

— А… Марк, сколько тебе лет?

— Сорок восемь. Меня обратили в сорок четвертом году под Берлином.

— Но ведь это и было сорок восемь лет назад!

— Я потерял память и заново родился в

сорок четвертом году. А тебе сколько? Раз ты — старший лейтенант, не меньше двадцати двух, хотя выглядишь ты на двадцать.

— Мне двадцать три. Марк… расскажи про хозяина. Про его прошлое, про то, какой он, что он любит и ценит…

— О его прошлом мне известно немного, он сам не очень любит распространяться на эту тему, — медленно произнес парень. — Я знаю только, что в пять лет его забрали у родственников и обратили в Лорда, что его обучали лично Старшие, и лишь с девяти он присоединился ко всем. В десять лет он принял титул лорда Поттера и возглавил свой отряд. Тогда же он выдвинулся в поддержку во время боя со стаей мантикор одному отряду. Из того отряда выжил только я, так мы и познакомились. Какой он… он еще мальчишка двенадцати лет, но слишком взрослый, он гениальный боец и тактик, прекрасный стратег, высококвалифицированный маг крови, он изо всех сил цепляется за свою человечность, и это ему удается. Однако, убивает врагов без малейших колебаний. Что еще… прирожденный лидер, неплохой дипломат, достаточно дисциплинирован, уважителен, но требует к себе ответного уважения. Хорошо держит себя в руках, но при этом со штопором в заднице и любознателен сверх меры. В существах он ценит ум, креативность, самосовершенствование, человечность и, конечно же, способности. Терпеть не может трусость, лживость, нахальство, особенно не переносит дураков, нытиков и лентяев. Однако, порой имеет склонность к снисходительности и сентиментальности, но, думаю, с опытом и это уйдет. Тем не менее, ни в коем случае нельзя его злить, пусть для этого и нужно очень сильно постараться. Когда хозяин в ярости, остановить его так, чтобы он остался более-менее цел, могут лишь четверо: Бальтазар, Сара, Вильгельм и Карлхайнц.

— Кстати, а куда это он утром отбыл, ничего не сказав?

Маркус вздохнул:

— Ты еще не доросла, чтобы хозяин перед тобой отчитывался или посвящал тебя в свои дела — в те дела, о которых не знают даже Старшие. И я не дорос. Не тот у нас кредит доверия.

— Неужели хозяин нам не доверяет?

— Он вообще мало кому доверяет. Только отцу, матери и своему первому Птенцу, но Элизабет на деле заслужила доверие, она скорее покончит с собой, чем под пытками выдаст хоть что-то, что может прямо или косвенно навредить хозяину.

Мадрид, музей Прадо

Лорд Поттер прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Все тихо, мирно, спокойно. Его никто не замечает, отвод глаз для магглов работает просто великолепно, поисковое заклинание растянуто по всему музею. Остается только ждать посланца.

Вот одна из ячеек поискового заклинания среагировала на искомую ауру, отпечаток которой остался на письме, полученном вчера. Спустя пару минут к мальчику подошел смуглый мужчина среднего роста, одетый в дорогой черный смокинг и с кожаным портфелем в руке.

— Лорд Поттер, — мужчина коротко кивнул Гарри и встал рядом с ним, рассматривая «Портрет Кардинала» работы Рафаэля Санти.

— Рамиро дель Торро, — Поттер накинул мощный Полог Тишины, наплевав на то, что ауру такого заклинания с высокой вероятностью засечет защитная система музея.

— Ковен одобряет ваши образовательные реформы, но это стоило вам денег, немалых денег.

— Что же, впечатлите меня и назовите точную сумму, — хмыкнул юный лорд.

— Точная сумма мне неизвестна. Но я знаю, что она явно больше двухсот тысяч золотых.

— Один миллион девятьсот семьдесят пять тысяч — именно столько потрачено на новое оборудование, обновление защиты и тридцатилетние контракты каждому из преподавателей.

— И вы вложили столь… внушительное состояние в школу?

— Не один я. Потряс других попечителей, напряг несколько аристократических семейств, тому пригрозил, этому пальчик открутил, кому-то вставил паяльник в задницу — в общем, сам я потратил четыреста двадцать тысяч.

— Пожалуй, я больше не буду спрашивать вас о ваших делах.