История одной болезни
Шрифт:
– Тварь, лживая тварь… я пригрел у себя лживую суку…
Наконец Он перестает меня бить, хватает за волосы и тянет в туалет. Запихивает в уборную, с ненавистью плюет сверху, бросив напоследок:
– Здесь твое место сука,– закрывает дверь и выключает свет.
Я сворачиваюсь в комочек у самого унитаза. Слушаю, как Он закуривает, ходит по квартире и что-то бормочет. Потом, Он мочится в ванну, чтобы не открывать меня в сортире, а через время все затихает. Теперь, наконец, я могу пошевелиться. Губа и нос сильно болят – видимо, они разбиты. Я вытираю ладонью
Через неопределенное количество времени, я начинаю ощущать свое тело. Что-то зажато в моей руке. Смотрю – мобильник. Видимо я так и заснула с ним в руке, а потом не отпускала до конца моего наказания. Телефон! Первый раз я оказалась здесь с телефоном. Значит можно позвонить. Но куда? В милицию? В скорую помощь? В голове появляется смутный образ и номер телефона, записанный на моей тетради, который я почему-то запомнила наизусть. Это так глупо, я и видела этого парня всего пару раз. Но почему-то он внушил мне доверие. Но это так глупо, хотя.… И я уверенно набираю сообщение, в котором указываю свой адрес, и что мне нужна помощь. Мне срочно нужна, хоть чья-нибудь помощь!
Глава 8
Рита улетела, зато прилетели моя сестра с племянником.
Странно, но я не рассказал Рите об смс полученном от Ольги. Обычно я говорю ей все, а тут не рассказал. И эти последние дни вместе прошли в каком-то напряжении. По крайней мере, с моей стороны. Я не был весел и беззаботен, я думал. Я думал, что надо, что-то предпринять. Но что? Мои звонки Ольга все также продолжает игнорировать. А ехать по указанному адресу… И что? Выбивать дверь с ноги, ломать кости, лупить подонков? Да, откуда я знаю, что у нее вообще произошло? Поэтому я так ничего и не предпринял. Поэтому и находился в смятении.
Мне кажется Рита, что-то почувствовала. Она не пыталась меня развеселить, надолго пропадала из дома, и только когда я помог ей донести, ее сумку до такси, грустно посмотрела на меня и сказала:
– Держись зайчик.
Поцеловала в щеку, села в машину и даже больше не посмотрела на меня.
А я продолжил жить, как и жил, ходил на работу, ел, спал. Раз в день пытался дозвониться до Ольги, но слышал только длинные гудки, и я ничего не предпринимал. Пока не прилетел Толик с моей сестрой. Пока им не позвонила Ольга и не сказала, что не сможет преподавать Толику французский пару недель. Пока мне не надоело страдать.
И вот ровно в 8-00 утра, в день самоподготовки у Толика, мы с ним на Григоренко 7-б – в засаде. На нас кофты с глубокими капюшонами, бейсболки, на Толике даже солнцезащитные очки – маскировка. Я еле уговорил его не надевать перчатки и не тащить с собой толкиеновский меч. Ему идея следить за домом репетитора, видимо очень понравилась. Не знаю, чего он там наплел маме, чтобы оказаться здесь так рано утром, но видно, что Толик наслаждается приключением. А мне с ним веселей.
Мы облюбовали беседку напротив парадного с нужной нам квартирой, уселись лицом к входной двери, чтобы никого не пропустить.
Минут через пятнадцать, наружного наблюдения, становится ясно, что узнать, что-либо о квартире 15, просто наблюдая за людьми входящими и выходящими из подъезда, вряд ли удастся. Поэтому было решено наблюдать непосредственно за дверью квартиры 15 с лестничного пролета, над указанной квартирой. Благо дверь подъезда на кодовом замке, постоянно оставалась открытой. Такое наблюдение, по крайней мере, могло дать возможность увидеть, кто именно входит и выходит из квартиры. Решили, чтобы не вызывать лишних подозрений, не мелькать вдвоем, нести вахту по очереди – минут по двадцать. Так как все мероприятие было организовано мной, то первым пошел я.
Я вошел в подъезд, поднялся на второй этаж, посмотрел на дверь загадочной квартиры. Дверь, как дверь – обитая, синим дерматином, желтая металлическая цифра 15 и дверной глазок. Я поднялся еще на один пролет, отсюда вид открывался, что надо. Я осмотрелся. Довольно чистый, не загаженный подъезд, видно, что в нем убирают. Стены и лестничные перила покрашены, свежей краской. Все вокруг говорит, что люди здесь живут давно, друг друга знают и уважают свой быт. Пожалуй, не стоит здесь курить, обязательно нападет, какая-нибудь старушка.
Как же мучительно долго тянулись мои первые двадцать минут. Я старался не отводить взгляда от квартиры 15, а все время вниз по лестнице шли какие-то люди, которые меня рассматривали, и мне приходилось делать вид, что я кого-то жду. Эдакого скучающего, но вынужденного здесь находиться человека. И еще все время хотелось курить. Наконец, в моем кармане пикнул мобильный, все пора сменяться. Я зашагал вниз по лестнице, вышел на улицу и закурил – из квартиры 15 так никто и не вышел. Настал черед Толика – дежурить.
В 09-47 мне окончательно сорвало. Сил маячить на лестничной площадке просто больше не было. Толик откровенно скучал, но надо отдать ему должное, не жаловался. И я решился.
– У тебя есть тетрадь? – спросил у него я, когда он вернулся с очередной вахты.
– Блокнот, – удивленно ответил он.
– Давай, и ручку если есть.
Толик порылся в рюкзаке и достал большой блокнот с отрывными листами.
– Ручки нет, есть карандаш, – еще через несколько секунд копания в рюкзаке сказал он.
– Сойдет,– ответил я.
Взял протянутые мне карандаш и блокнот. Открыв блокнот на странице с какими-то математическими формулами, я произнес Толику:
– То, что надо,– и двинулся в подъезд.
Поднявшись на второй этаж, я смело позвонил в квартиру 14. Щелкнул замок на второй, внутренней двери в квартире, и кто-то уставился на меня в глазок. Я снял кепку, пригладил волосы, делая все это нарочито медленно, и так чтобы было видно блокнот с карандашом, громким ясным голосом произнес: