История одной буддийской статуи
Шрифт:
Я знал, как важны тактильные касания для прекращения истерик, поэтому подошел поближе, и коснулся руки Жанин. Тактильную терапию давно и успешно используют в психиатрии. Некоторые «продвинутые врачи» в рецепте с перечнем медикаментов даже делают особые отметки: «семь объятий ежедневно», и указывают рекомендованную дневную норму поцелуев.
Я обнял ее и погладил. Провел пальцами по ключицам и скулам. Кожа у нее уже приятная на ощупь, не такая сухая и пергаментная, как вначале. Ненависть к себе, что сейчас змеей окружала талию и шею Жанин, убрать на некоторое время не так уж сложно. Так, чепуха чепуховая. У скольких дев я ее забирал, но она, эта ненависть к себе, была упертая
– Успокоилась?
Она кивнула.
– Давай сфотографирую.
Жанин не разделась полностью, только сбросила с плеч халат и повернулась ко мне спиной. Я достал телефон и сделал очередную фотографию. Сколько их у меня, фото этих изможденных девушек. Если они полностью исцеляются, я отдаю их, чтобы знали и помнили.
Я еще раз на прощание провел рукой по горящей коже щек и покинул палату.
А в это время.
Томас закончил такой сложный день и шел на выход. Его догнал Сэм Бримт. Они никогда не были друзьями – коллеги, не больше. Разные интересы, да и по работе почти не пересекались до этого инцидента со статуей.
Сэм заговорил первым:
– Я думаю, она тут была, эта мумия, возможно, даже еще есть.
Томас глядел на него выжидающе.
– В день, когда она пропала из подвала, томограф включался во внерабочее время. Инженера по томографу в это время уже не было на работе. Значит, включение было внеплановым и с разрешения руководителя клиники. Через месяц такое же внеплановое тайное включение повторилось. Я думаю, они прячут ее где-то здесь. Думаю, Мейсену это известно. Но я не могу просто так лезть в чуланы и закрытые помещения. Постараюсь втереться в доверие к инженеру по обслуживанию оборудования. Тут такое множество техники и такие интересные приборы, просто дух захватывает. С удовольствием бы у них работал. А ты что узнал?
– Да так, пока ничего, – Томас неопределенно пожал плечами. – Первый же рабочий день, что можно узнать? Будем искать.
Они уже дошли до стоянки автомобилей, разошлись и поехали по домам.
Томас жил недалеко. Приехал, перехватил что-то простенькое из еды – от усталости пропал аппетит – и взял планшет. Прежде, чем идти с докладом к Вейлеру, нужно разобраться в его игре, а то, что он что-то скрывал, это точно. Что ему было нужно? Он стал думать и записывать выводы. Итак:
1. Найти мумию и вернуть находку хозяину статуи – смешно, за реставрацию уже заплачено. Скандал никому не нужен. Версия отпадает.
2. Убрать свидетеля позора в виде ожившего артефакта – вероятный вариант, но глупый, а Вейлер не дурак. Вряд ли верная гипотеза.
Томас подумал и записал:
3. Про сенсацию и значимость открытия мирового значения я мог поверить только от неожиданности предложения в кабинете Вейлера. Почему – см. пункт первый. Найти другой поддельный саркофаг и сказать, что они извлекли из него мумию, но она оказалась живой, они отправили ее в клинику доктора Мейсена на реабилитацию, а потом предоставить данные журналистам как научную сенсацию. Ха, ха, ха. Хотя… Томас догадывался, что Вейлер умел и подделывал предметы старины. Тогда возможно. Но что-то не срастается в этой версии. Хотя? Оставляем вопрос открытым.
4. Тут что-то поважней. Закрыть лабораторию реставрации на не очень необходимый дорогостоящий ремонт, внедрить своих сотрудников в чужую клинику.
А) Она знает, как войти в такое длительное состояние самадхи и не умереть.
Б) Она знает рецепт, как не умереть. То есть, как жить долго и очень долго.
«Он ищет рецепт бессмертия», – пронзила Томаса мысль. Только это может подвигнуть его хитрого и довольно прагматичного шефа на такие действия. Поэтому ему нужна девушка живой, здоровой и расположенной этим секретом поделиться. Для этого нужен он, Томас. Его миссия – найти девушку, проконтролировать ее состояние до выздоровления, а потом помочь ее выкрасть из клиники. Вот это похоже на правду.
Мысль бежала быстрее пальцев, набирающих текст.
Доктор Мейсен не знает предисторию попавшей к нему в клинику девушки из саркофага. Если бы он знал, откуда она к нему попала, то уже вышел бы на контакт с Вейлером. Раз не вышел, значит, ничего не знает про статую Будды. Считает девушку удивительным физиологическим чудом, но не подозревает о ее тысячелетней истории. Занятно. У каждого своя игра. Игроков сейчас четверо:
1. Доктор Вейлер – хочет узнать секрет бессмертия (самый опасный игрок).
2. Доктор Мейсен – он пытается разобраться в феномене выживания исхудавшей до состояния мумии девушки.
3. Сама девушка – она хочет…? – вот чего она хочет, он не знал, но хотел узнать, и теперь в игру вступает он.
4. Томас Логан. Что нужно ему? Ему просто интересно. И еще ему не хочется, чтобы эти «доктора» использовали девушку в своих целях.
Он, как истинный мужчина, хотел быть в игре первым. И он считал, что просто по закону молодым везде всегда дорога, он обставит этих старых мудаков.
Томас посмотрел на набранный текст, посчитал его логически выверенным и пошел в спальню. Но еще долго ворочался от усталости, суетного дня, а главное, от перебора возможных вариантов события и просчета, где он может ошибаться.
А время бежало в клинике доктора Мейсена.
Стив Мейсен запретил себе ранее, чем через неделю, выяснять какие-либо отношения с Айей. Сказал, что дает ей неделю – надо держать слово. Для себя он даже решил, что пусть это будет десять дней для того, чтобы она прониклась к нему доверием и рассказала потом о себе побольше. Просматривал записи видеокамер из ее палаты у себя в кабинете, общался коротко во время обычного врачебного осмотра, но ничего пугающего ее не предпринимал. Он наблюдал за массажистом и пациенткой и хмурился от понимания, что что-то пропускает, но отодвигал решение на потом. Сейчас, эту неделю, он был занят Жанин.
Они неоднократно прошли с ней неприятную процедуру, когда на голову надевают очки и человек видит себя как бы со стороны, не всегда понимая, кто перед ним. Прибор транслирует в мозг свой обман и заставляет пациента угадывать реальность или нереальность увиденного. Эта процедура очень раскачивала сознание и разбивала обманную иллюзию анорексичек.
Также была ежедневная Флоп-камера. В полной темноте и невесомости тело и сознание Жанин расслаблялись, и она потом легче шла на контакт. Она уже два раза принимала зеркальные ванны, когда твое тело видно со всех сторон и женщина из медперсонала, находящаяся рядом, сравнивает, подтверждая истинность твоей внешности. Шаг за шагом он лечил ее. Другие пациентки тоже существовали. Он следил за ними как обычно, но ему почему-то очень хотелось вылечить Жанин. Причину этого он объяснял желанием укрепить ее способности к эмпатии и главное – к трансляции своих эмоций другим. Он хотел почувствовать эмоции. Хотел узнать, как это – чувствовать.