История одной гёзде
Шрифт:
– Вот оно что. Я разговаривала с джарийе Хюснишах кадын эфенди. Её положение намного хуже. Лекарша едва может слышать её сердцебиение. Иншала, всё образуется. Надеюсь и Хюснишах и Сезен пойдут на поправку.
– Увлие-калфа, мне страшно! Ещё Гюльбахар увели на допрос, но я не верю, что она отравила Сезен!
– Эмине уже не смогла сдержать слёз.
– Не реви!
– резко бросила калфа, - Весь гарем сейчас на взводе!
***
Мирза-ага привёл Гюльбахар к хранителю
– Гюльбахар-хатун, - мужчина встал с места и, взяв тарелку, подошёл к джарийе, - Лукум был отравлен. У Энвера-аги нет причин травить наложниц, а ты несла эту тарелку своей хозяйке.
– Яхья-бей, - девушка со слезами упала на колени, - Клянусь, это не я! Аллах свидетель, я даже сама один кусок попробовала перед тем, как отдать тарелку Сезен-хатун, и ничего со мной не случилось!
– Встань!
– спокойно приказал хранитель, - Расскажи всё, что знаешь.
– Энвер-ага приготовил лукум, я его попробовала и отнесла Сезен. Больше мне нечего сказать.
– Тогда получается, - в своей издевательской манере начал Мирза, - Что это ты отравила, раз тебе больше нечего сказать.
– Нет!
– закричала Гюльбахар, но вскоре страх уступил место воспоминанию, - Подождите... Я кое-что вспомнила. Когда я попробовала кусок, ко мне подошла одна джарийе.
– Что за джарийе?
– спросил Яхья.
– Рукие. Ранее я с ней немного общалась. Она спросила, кому я эту сладость несу, я же ответила, что Сезен-хатун.
– Гюльбахар нервно взглотнула, а Мирза в этот момент сильно призадумался, - Она меня отвлекла на одного повара, который готовил перепёлку. Говорила, как оно вкусно пахнет и прочую похвалу вознасила.
– То есть в этот момент тарелка с лукумом не была в поле твоего зрения?
– спросил хранитель.
– Нет, бей.
– Ясно.
– Яхья обратился к Мирзе, - Уведи её в темницу, а затем найди эту Рукие.
Поклонившись чёрный евнух грубо схватил плачущую джарийе за руку и вывел из комнаты.
***
Новость об отравление султанской кадын и гёзде дошла достаточно быстро до султана. Идя по коридору, Валиде и Эсма-султан пытались успокоить падишаха.
– Как я могу быть спокоен?
– Селим был близок к ярости, - Мою жену и мою фаворитку отравили, а этот злодей до сих пор бродит по дворцу!
– Сынок, обещаю, его поймают!
– продолжала успокаивать Михришах.
– Ума не приложу, кто на такое решился?
– Эсма выглядела намного спокойнее Валиде и падишаха.
– Нужно навестить Хюснишах.
– мать султана робко взяла султаншу за руку, - В последние месяцы она сильно болела. Надеюсь, этот яд не сможет добить её и так слабый организм.
– Думаю, вы правы.
– Эсма обратилась к кузену, - Повелитель, с вашего позволения.
Расставшись с матерью и кузиной, Селим направился в покои Сезен. При виде
– Как она?
– спросил султан.
– Повелитель, я кое-как сбила жар.
– сообщила лекарша, - Иншалла, она скоро придёт в себя.
– Аминь.
– тихо молвила Эмине.
Селим, подойдя к кровати, сел у ног Сезен. Лицо гёзде было теперь более спокойнее. Султан провёл рукой по голове фаворитки и опустился к щеке. Губы наложницы вздрогнули, а она сама сделала глубокий вдох.
Когда Сезен приоткрыла глаза, её зрение было расплывчатым, но оно быстро сфокусировалось, и первое, что увидела наложница, было лицо султана. Его глаза, смотрящие на девушку, были полны нежности и беспокойства. Сезен впервые видела, чтобы кто-то, кроме матушки, так о ней беспокоился. Даже от Мити она такой заботы не чувствовала, ибо таких ситуации между ними не было.
– П-по-овелитель?
– очень тихо и слабо произнесла гёзде, девушка попыталась приподняться, но руки как будто её не слушались, - Что слу...
– Не вставай.
– мягко попросил Селим, - Ты пришла в себя, и это главное. Сейчас тебе нужно восстановить силы.
Поцеловав любимицу в лоб, Повелитель приказал лекарше и служанке хорошо ухаживать за гёзде, после чего покинул покои.
***
Тем временем Мирза вместе с Касымом и Нарин искали Рукие, однако ни в общих комнатах, ни в хаммаме, ни на кухне её не было. Когда весь гарем был осмотрен, оставался только большой чулан.
Во время пути троица встретилась с Рабией. Служанка Пакизе выглядела очень встревожена.
– В чём дело?
– спросила Нарин.
– Я не могу найти Зейнеб. Пакизе-хатун уже начала волноваться.
– объяснила джарийе, после чего троица встревожено переглянулась.
– Пропала, говоришь...
– Мирза прижал пальцы к подбородку.
– О чём задумался?
– спросил Касым.
– Просто пропажа в такой момент выглядит странно.
– объяснил чёрный евнух.
– Рабия-хатун, - устало обратилась Нарин, - Ты же видишь, какая сегодня ночь. Не шатайся тут. Лучше возвращайся к Пакизе. Если увидим Зейнеб, то отправим к вам.
Поклонившись, Рабия последовала совету калфы. А троица продолжила путь. Когда же они открыли двери большого чулана, они увидели страшную картину, из-за которой Нарин сжала рот рукой, дабы не закричать. На полу лежала Рукие, из виска которой текла кровь, а рядом с ней лежала Зейнеб, в груди которой торчал кинжал. Очевидно было, что жизнь давно покинула их тела. Касым тут же побежал к Яхье-бею. А пока Нарин прибывала в шоке, Мирза, который не разу не потерял самообладание от увиденного, опустился к трупу Рукие, дабы его осмотреть. Как он и предполагал, в одежде был обнаружен флакон с небольшим количеством прозрачной жидкости, который позднее Мирза отдал пришедшему хранителю султанских покоев.