История одной гёзде
Шрифт:
– Эсма, - Валиде обратилась к султанше, - Надеюсь, тебе нравится твоя же задумка?
– Да, Валиде. Вы прекрасно всё организовали.
– отпив щербета, Эсма робко перешла на другую тему, - Вы ведь поговорите с Повелителем, чтобы он разрешил мне навестить Мустафу в кафесе?
– Да, но я не могу тебе обещать, что он разрешить посетить кафес.
– Я уверена, что он вас послушается.
– Эсма, - Михришах-султан накрыла ладонью руку госпожи, - Твой отец - покойный султан Абдулл-Хамид хан - хорошо относился к моему сыну и заботился о его
– Аминь, Валиде.
– Я никогда не забуду его доброту, поэтому я помогу тебе, чем смогу.
Сезен, вспоминая своё самое первое поручение, знала, что юная султанша не так проста, как кажется. Русская наложница решила отвезти взгляд от султанш, пока они ничего не заметили. Сезен обратила внимание на Пакизе, которая наблюдала за танцем одалык. В последние месяцы девушки практически не общались. Конечно, между гёзде не было открытого конфликта, однако между ними словно выросла стена. Причина была очевидна без слов. Если Сезен хотя бы одну ночь в неделю посещала султанские покои, то к Пакизе Повелитель и вовсе потерял интерес. Русская наложница хотела объясниться с подругой, но всё никак не решалась.
В этот момент к Сезен подошла Хюснишах кадын эфенди. Русская наложница стала замечать, что жена султана в последние месяцы выглядела очень болезненно. В гареме ходили слухи, что она неизлечимо больна, но никто ничего не знал точно.
– Сезен-хатун, я составлю тебе компанию?
– в последний месяц голос жена султана не превышал шёпота.
– К-конечно, кадын эфенди!
– русская наложница протянула Хюснишах тарелку с лукумом, - Угощайтесь!
Султанская кадын с благодарностью взяла кусок лукума из тарелки. В это время Эсма-султан взяла Валиде за руку, вместе с ней подошла в центр комнаты и начала учить мать султана танцевать кадриль. Михришах-султан этот танец вызывал улыбку вместе со смехом, а Эсма-султан смеялась вместе с ней.
Сезен обратила внимание, что, когда Хюснишах робко хихикала, смотря на эту весёлую картину, она держала руку у груди. Складывалось впечатление, что кадын было трудно совершать любую горловое действие, кроме дыхания. Сезен не хотела верить, что девушка тяжело больна, однако с каждым днём это становилось всё очевиднее. В этот момент русская наложница почувствовала головокружение.
– Сезен-хатун, - Хюснишах вызвало беспокойство, что гёзде прижала ладонь к голове, - Ты в порядке?
– Всё хорошо, кадын эфенди.
– решив, что головная боль скоро пройдёт, Сезен слабо улыбнулась, - Я надеюсь, что Всевышний вам пошлёт долгую жизнь.
Жена султана, ничего не ответив, улыбнулась. А тем временем Валиде велела всем кадын и гёзде попробовать станцевать кадриль.
– В этом нет ничего сложного.
– поддержала Эсма-султан, - Это очень весело!
Кадын и гёзде решили последовать совету Валиде и султанши. Однако стоило Сезен и Хюснишах встать с места, как головная боль русской гёзде стала ещё сильнее, и в этот момент наложница обратила внимание,
– Кадын эфенди...
– у Сезен появилась отдышка.
– Сезен-хатун...
– Хюснишах трясущейся рукой указала на нос гёзде.
Когда русская наложница провела рукой по ноздрям, на белой перчатке появились маленькие пятна крови. Сезен начало трясти, и это было вовсе не из-за паники. Девушка хотела убежать из комнаты, но стоило ей сделать пару резких шагов, как она тут же с большим шумом потеряла сознание, вызвав испуганные возгласы всех присутствующих. И почти сразу же после русской гёзде на пол упала без чувств Хюснишах кадын эфенди.
XVI. Поиски злодея
Варвара сидела возле большого дерева рядом с барской конюшней, смотря на книжку с картинами Рембрандта. Солнечный свет ласкал кожу, а вокруг не души. Девушка не могла поверить своему счастью, ведь такой тишины и покоя она в своей жизни ещё не разу не испытывала.
– Варенька...– мамин голос эхом раздался на весь двор.
Закрыв книгу, девушка поспешила на его зов. Варя прибежала в их избушку. Параскева, стоя спиной к дочери, молилась у красного угла.
– Мамочка, – улыбнулась Варвара, - Я так по тебе скучала!
– Варвара...– голос Параскевы резко понизился, - Как ты могла?
Девушка нервно взглотнула. Параскева повернулась к дочери. Лицо женщины было белым и распухшим, а из её синих губ сочилась вода.
– Как ты могла продать душу свою христианскую бусурманам?– закричала мать, заставив Варвару завизжать.
***
Пока Сезен лежала в бессознательном состояние в своих покоях, мучительно стонав, рядом с ней сидела лекарша, а по комнате нервно расхаживала Эмине.
– Нурбахар-хатун, она ведь поправиться?
– спросила джарийе у лекарши, будучи уже готовой разреветься.
– Жар пока ещё не спал.
– Нурбахар смочила компресс и положила его на лоб гёзде.
Эмине, дабы сдержать слёзы, начала очень часто дышать. Джарийе присела на кровать. Смотря на Сезен, она видела, как русская наложница, также очень часто дыша, шептала что-то непонятное для уха служанки.
– Эмине-хатун, мне только тебя сейчас не хватало успокаивать!
– раздражённо произнесла Нурбахар, - Лучше сбегай за льдом.
Утвердительно кивнув, джарийе пулей выскочила из покоев в коридор. Свернув за угол, Эмине столкнулась с Увлие. Увидев служанку подруги, калфа её затормозила, взяв за руку.
– Как она?
– Увлие также была очень взволнована.
– У неё очень сильный жар, но, к счастью, Нурбахар-хатун смогла остановить кровотечение из носа. Машалла, что нету внутреннего.