История одной гёзде
Шрифт:
– Княжна,– после учтивого поклона, Дмитрий перешёл на турецкий язык, - Как успехи?
– Благодарю за вопрос, князь Нелидов. - улыбнулась Елизавета, - С каждым днём мои знание турецкого становятся всё лучше.
– Впечатляет, Елизавета Платоновна.– Митя сел напротив княжны.
– Благо, рядом рынок, и я могу практиковать язык в разговоре с простыми жителями Стамбула. Конечно, как я слышала, подобный диалект называют вульгарным.
– Да, высшие сословия этой
– Я заметила разницу.– Елизавета взяла одну из, рядом лежащих, книжек, а затем, быстро пробежав взглядом по нескольким страницам, перешла на османский диалект, - В нём есть очень много заимствований из персидского. И знаете, когда я овладею им в совершенстве, то думаю, что персидский мне дастся легко.
– Вам хорошо даётся этот язык.
– Мне все это говорят. Для меня турецкий уже пятый язык. Конечно, по статусу, мне положено знать французский. После я самостоятельно выучила английский, итальянский и немецкий.
После княжна Корнилова продемонстрировала свои знания этих иностранных языков. Девушка так увлечено говорила о них и о планах выучить ещё парочку. Так в этой субтильной барышне Митя разглядел очаровательное создание. Эта беседа настолько была увлекательной, что Нелидов на мгновение забыл, зачем он пришёл в библиотеку.
После уже в своём маленьком кабинете Митя ещё долго находился под приятным впечатлением от княжны Корниловой. Теперь он понимал, почему старшая дочь князя Корнилова считалась выгодной партией. И дело было не только в богатом приданном.
Уже вечером к юноше пришёл отец.
– Я почти закончил, отец.– дописав последний лист, Митя отложил его в стопку.
– Дмитрий, я сегодня разговаривал с князем Корниловым. Он смягчённой форме дал понять, что его уже утомило ожидание твоего ответа. Пора принимать решение!
Устало прижав пальцы к векам, Митя опустил голову. Он вспомнил разговор с Лицыным. Действительно, к чему могла привезти его связь с Варварой? Конечно, его любовь к ней горела, словно яркое пламя в маяке, но юноша понимал, что ни одной лазейке, с помощью которой он мог бы с ней обвенчаться, нет. Кто он, а кто она? В эту минуту Дмитрий осознал, что у него есть обязанности перед семьёй, и нужно делать всё, чтобы сохранить честь Нелидовых и приумножить их благосостояние.
– Митя,– голос Александра Артамоновича стал более требовательным, - Я завтра объявляю о помолвке?
– Да!– без эмоций ответил Дмитрий.
X. Второй хальвет
Уже несколько дней прибывая в новом статусе, Сезен, будучи освобождённой от физической работы, сидела в комнате и вместе с Гюльбахар и Эмине читала книги, которые она одолжила у Хюснишах. К сожалению, у кадын была не очень большая библиотека, поэтому их хватило лишь на два дня. После Эмине, по своей инициативе, изображала персонажей из прочитанных художественных произведений. Сезен очень нравились мимика и движение джарийе, однако и это вскоре надоело гёзде.
И вот когда, наложницы обсудили все полученные книги, случилось то, на что Сезен не рассчитывала. Днём в покои гёзде пришла Нарин-калфа.
– Сезен-хатун, - девушка передала русской наложнице фиолетовый
Гёзде уже не знала, как реагировать на приглашение на хальвет. Взяв платок, девушка начала задумчиво на него глядеть. Гюльбаха и Эмине это реакция удивила, как и Нарин-калфу.
– Значит Повелитель ждёт меня.
– сжав в руках платок, Сезен обратилась к своим джарийе, - Нужно подготовиться.
Уже вечером нарядная русская гёзде прошла по Золотому пути. Во вторую ночь этике не был столь унизительным. Войдя в покои султана, Сезен всего лишь поклонилась.
– Вы меня звали, Повелитель?
– не поднимая головы, прошептала гёзде.
Селим, взяв со стола книгу, подошёл к наложнице и свободной рукой, взяв за подбородок, аккуратно приподнял её голову.
– Эсма-султан подарила мне одну книгу. Мне захотелось услышать её из твоих прекрасных уст.
– Как вам будет угодно, мой Повелитель.
Отдав книгу наложнице, Селим лёг на кровать, а Сезен села у его ног. Книга, которую Эсма-султан подарила султану, был сборник стихов английского поэта Александра Поупа, переведённый на османский диалект. Ни для кого не было секретом то, что османская султанша была увлечена западной культурой. Открыв случайную страницу, Сезен начала читать султану “Послание Элоизы к Абельяру”. Русской гёзде всегда было интересно открывать новую книгу, но во время прочтения Поуп не стал её любимым поэтом. Закончив Сезен хотела перелистнуть страницу, но Селим мягким движением руки остановил её.
– Вам не понравилось?
– девушка закрыла книгу.
– Твоё исполнение скрасит даже самый пресный стих.
– улыбнувшись султан взял Сезен за руку, - Твоя история о Михримах звучит намного интересней.
– Правда?
– такая похвала не могла не вызвать у девушки улыбку.
– Просто...
– Селим призадумался, - Просто я хорошо понимаю её. Когда хочешь для всех сделать как лучше, а люди вокруг...
Султан замолчал на полуслове, после чего Сезен на него вопрошающи взглянула. Печальная задумчивость была мимолётной. Слабо улыбнувшись, султан притянул Сезен к себе. Их носы едва соприкасались друг с другом. Сердце девушки забилось быстрее.
– П-повелитель, - наложница робко улыбнулась, - Я много чего для вас могу сочинить, если вам будет это угодно.
– Голос сладкий как мёд, а воображение как бездонный океан?
– смеясь Селим убрал ниспадающую прядь волос наложницы за её ухо.
– Да! Только мне нужен источник.
– немного поколебавшись, Сезен осмелилась на просьбу, - Повелитель, вы мне позволите посетить дворцовую библиотеку?
Селим широко улыбнулся, а затем, не дав ответа уложил Сезен на кровать, а сам оказался над ней словно скала, которая укрывала её от ненастья. В эту ночь Сезен не было страшно как в первую, но её всё равно мучили угрызения совести. Эта ночь стала очередным кинжалом, который ударил по верности Мите. Когда всё закончилось, Сезен, продолжая глубоко дышать, наблюдала, как Селим, сев за стол, начал что-то писать. Решив, что наложницу скоро отпустят, гёзде быстро переоделась и подошла к султану, чтобы поклониться на прощание, но падишах дал ей понять, чтобы она не торопилась. Поставив печать, Селим отдал Сезен документ, который разрешал ей посещать в любое время дворцовую библиотеку. Радости русской гёзде не было предела. Если бы не этикет, то она бы заключила султана в объятья.