История одной (не)любви
Шрифт:
Дея много думала об этом. Ей не хватало знаний, чтобы сделать выводы, но все же кое-что она поняла. У них с Рейвеном один Дар, ведь они дети одних и тех же родителей. Но если ее способностью стало возвращать жизнь другим, то ненависть Рейвена вернула его самого.
Несмотря ни на что, Дея любила брата. Ей хотелось, чтобы его душа обрела покой. Хотелось верить, что он осознает свои ошибки, смирится с прошлым и позволит событиям течь своим чередом. Позволит ей жить своей жизнью с тем, кто стал дороже всего.
А еще хотелось однажды снова
— Миледи? — удивленный голос Катарины вырвал из забытья.
Дея вздрогнула, возвращаясь в реальность.
— Да, сейчас… И я уже говорила, прекрати называть меня «миледи».
Она коснулась верхней части кристалла. Та поддалась и легко повернулась по часовой стрелке. Из места соединения двух половинок вырвались серебристые лучи. Развернулись веером, и на их фоне, будто припорошенные лунной пыльцой, возникли очертания скал.
Дея начала медленно поворачивать агрон вокруг своей оси. Веер лучей поворачивался вслед за ним, выхватывая из небытия, словно мощный прожектор из тьмы, фигуры анайхов. Демоны застыли по краю огромного кратера в странных позах.
Не сразу, но Дея сообразила, что они стоят на коленях, лицом к Бездне.
— Мать Всеблагая! — охнула Катарина. — Да они голые!
Да, анайхи были полностью обнажены, с распростертыми крыльями. Их кожу испещряли странные письмена. Высшие держались за руки, образуя непрерывную цепочку. А еще медленно покачивались из стороны в сторону под тихий, монотонный напев.
Но вот вспыхнул свет. Падающая звезда осветила одинокую фигуру, идущую вниз по склону кратера. За ней вторая, третья…
Дея затаила дыхание.
Йеванн. Это был он! Обнаженный, как и другие, и так же, как у других, каждую пядь его тела покрывали тысячи рун. Под ними не было видно кожи.
Звезды зажигались и гасли, падая в Бездну. Их свет был единственным, что сопровождал безумца, рискнувшего спуститься в сердце Альдарика. Единственным, что он уносил с собой в царство Тьмы.
Глава 40.
Бездна.
Вместилище Хаоса. Колыбель первородных стихий.
Место, которого так боятся и жаждут смертные. Ведь оно не только иссушает души, оно еще и дает небывалое могущество.
Плох тот король, что не мечтает стать императором, плох тот маг, что не мечтает стать всемогущим…
Йеванн никогда не стремился ни к первому, ни ко второму. Он давно решил посвятить жизнь служению трону. И честно выполнял клятву, данную Венарию. Пока…
Пока на его пути не встретилась Дея.
Спускаясь в Бездну по узкой, почти невидимой тропке, он думал только ней. Не о сотнях предков, что прошли здесь до него. Не о сине-зеленом тумане, что стелился внизу, закрывая дно кратера. Не о мелких камешках, что с шуршанием падали вниз…
В его мыслях и сердце была только Дея. Он шел, не замечая
По воле насмешника-Случая она стала его тюрьмой. По воле Судьбы она стала его свободой.
Ее чувства омывали теплыми волнами, в них хотелось тонуть. Ее эмоции это сладкий нектар, который он пил и не мог насытиться. Ее любовь стала солнечным светом, разогнавшим поглотившую его Тьму.
Больше всего на свете он боялся ее потерять.
Извилистая тропа уводила все ниже, все дальше от края, где остались анайхи. Йеванн слышал их монотонное пение, но с каждым шагом оно становилось все тише. В сердце Бездны клубился густой туман. Он манил к себе, обещая невиданную силу и власть. В нем вспыхивали и гасли алые искры, похожие на зарницы.
Подойдя к границе тумана, Йеванн вытянул руку и послал вперед огненную плеть. Она рассекла сине-зеленую жижу на несколько метров вперед.
Туман недовольно завозился, словно живой, отступил неохотно. Перед дайэрэ образовался узкий коридор, ведущий в пустоту.
Несколько пассов — и Йеванн пустил впереди вихрь огня, а сам ступил следом. Туман за его спиной тут же сомкнулся и стал гораздо плотнее, чем был.
Взвились вверх сине-зеленые щупальца, высоко, до самого края. Лизнули траву и камни, на которых стояли анайхи, и растаяли, оставив после себя потеки застывшей лавы.
Пение прекратилось. Круг разорвался.
Первым на ноги поднялся Наарх. Вскинул руку и произнес:
— Инициация началась! Он вошел в туман. Теперь остается ждать. Либо дайэрэ погибнет, пытаясь укротить силу трона, либо вернется к нам обновленным.
Дея ненавидела ждать.
Для нее не было ничего страшнее ожидания, которое, к тому же, затягивалось.
Ходики на стене отсчитывали секунды, секунды складывались в минуты, минуты — в часы. Время закручивалось в спираль бесконечности без конца и начала. Как мифическая змея Уроборос, что кусает себя за хвост.
— Не переживайте, льерэ, — сказал заглянувший завьяр. По его приказу даранхи принесли напитки и засахаренные фрукты, чтобы ночь не казалась такой тоскливой. — Ложитесь спать. Инициация может затянуться до рассвета.
Дея кивнула Катарине, и та унесла Ноэля в соседнюю комнату. Бедняга заснул прямо за столом, набив за обе щеки орешки в медовой глазури.
Агрон показывал только то, что происходило у края Бездны. Сначала анайхи долго пели и раскачивались, а фигурка Йеванна спускалась по склону кратера все ниже и ниже, пока не исчезла из поля зрения. Затем вверх взметнулись ядовито-зеленые языки густого тумана, расплескались по земле жуткой жижей, едва не задев коленопреклоненных демонов, и впитались в камни. Под этой жижей скальная порода потекла, будто расплавленная.