История одной практики
Шрифт:
— Как миледи Лазурика? — спросил я.
— Ага, — ответил Эрик. — Она — один из лучших специалистов. Может быть, даже самый лучший.
А еще она красивая. И пахнет приятно.
— Он тут в экипаж сел, — сказал я.
В старом городе мы были, на Закатной улице, от Управления городской канализацией недалеко. Еще тут, в двух кварталах дальше, пирожковая неплохая есть. «Веселый пирожок» называется. Пирожки там вкусные, надо Эрику сказать, чтобы потом зайти.
Я посмотрел внимательно и к дому высокому пошел, трёхэтажному. На нем вывеска «Пансион «Экономичный».
— Отсюда
— Ну, пошли, — сказал Эрик и толкнул дверь.
Внутри прохладно. Слева от входа — стойка. За ней гном сидел, пальцем в носу ковырялся. Мы клейма свои показали, он ковыряться перестал, со стула встал, представился.
— Кирк Громдрязина, метрдотель тутошний. Чем помочь?
— Мы эльфа ищем, — сказал Эрик. — Метр семьдесят пять, темноволосый, глаза голубые, молодой. Одет был в серый костюм и темный плащ с капюшоном. Был здесь вчера.
— Это Вирифель что ли? — поинтересовался гном. — Так ведь нет его, вчера как ушел, так и не возвращался.
— Он у вас комнату снимает? — спросил Эрик.
— Ага, — ответил гном. — Недели две как.
— Что вообще сказать про него можете? — спросил Эрик. — Полное имя, род занятий, откуда он, как себя вел?
— Серьезный мужик, слова лишнего не вытянешь, — ответил гном. — Звать Вирифель Зарафатаэль. Вроде родом из-под Лук Голема, говор-то ихний. Заехал две недели назад, во вторник, оплатил две недели вперед, и за комнату, и за стол сразу. Вроде как из военных. Что еще сказать? Ни драк, ни шуму от него не было, баб не водил, пьяным я его не видел, посетителей к нему, вроде как, не было, но это еще у Хали надо спросить, сменщицы моей. Вот вроде и все.
— Комнату его осмотреть можно? — спросил я.
— А ордерок есть? Без ордера не пущу, уж извините. Придет он, ругаться станет. Нажалуется хозяину, что я делать тогда стану, а?
— Не придет и не нажалуется, — сказал Эрик. — Его подстрелили вчера. Не волнуйтесь, оформим все как положено: протокол, свидетели, все такое. Кстати, давай понятых сразу… И эту вашу сменщицу, Халю, где найти?
Эрик протокол дооформлял, а я еще раз посмотрел на вещи, что мы нашли. Особенного ничего: два костюма, четыре смены нижнего белья, шесть использованных билетов в театр на разные дни, медаль «За отвагу», приказ об увольнении Вирифеля Зарафатаэля из XVI стрелкового имперского полка по выслуге лет, путеводитель по городу с картой, такой тридцать грошиков стоит в книжной лавке. Еще паспорт подорожный на его имя. Ни денег, ни ценностей, ни оружия. Я все это, кроме одежды и белья в пакет бумажный для улик упаковал.
Пахло в комнате пылью, простынями стираными и немного носками несвежими. Но кроме эльфа самого сюда никто с неделю не заходил.
— Не убирают у вас в комнатах? — спросил я у Хали, сменщицы гнома-метрдотеля, которая тоже тут жила, в пансионате.
— За отдельную плату — убирают, а так — жильцы сами за чистотой следить должны, — ответила она. — Это в комнатах, а в сортире и в душевой убирают, конечно. Они же общие.
Я в лесу родился, в норе. Когда из леса вышел, мне такая комната дворцом бы показалась. А сейчас — не стал бы я тут жить. Места мало, окно маленькое, кровать
— Здесь подпишите, — сказал Эрик понятым. — Все, все свободны, всем спасибо.
Понятыми Халя была и еще один мужичок, от которого вином дешевым пахло. Гном внизу остался, ему нельзя от стойки надолго отходить — он только Халю позвал, нам ключ дал и за стойку вернулся. Понятые протокол подписали и ушли, а потом и мы следом. Ключи господину Громдрязине отдали и на улицу вышли.
Эрик закурил и задумался.
— Отставной военный, приказ об увольнении вторым апреля подписан, — сказал он. — И больше, кроме имени, ничего про него не известно. Что делать будем?
— В пирожковую пойдем, — ответил я. — Это в той стороне.
В пирожковой мы большой пирог со свининой заказали на двоих и бульон куриный в кружках. Не я один голодный был, Эрик тоже пирогу должное отдал. Мы стоя ели, за таким столом высоким. Кроме нас, тут двое еще только были, в другом конце зала.
— Что думаешь? — спросил Эрик меня.
— Наемник, — ответил я. — Кто-то его нанял, чтобы он Соню убивал. А ты видел, он на карте отметки делал?
— Нет, — ответил Эрик, — нет там никаких отметок.
Я достал карту из пакета, развернул.
— Сейчас их нет, он их стер, — сказал я. — Но запах карандаша остался. Он химический, пахнет сильно. Вот смотри. Тут отметка, вот тут, вот тут, вот тут, здесь и здесь.
— Эльфская королевская роща, городской театр, банк, таверна какая-то на улице Невода, особняк какой-то на Малой Цветочной и пансионат. Ну и где он мог, по-твоему, с заказчиком встретиться?
— Где угодно, — ответил я. — Не обязательно пометку на карте делать, если идешь куда-то.
— Логично, — согласился Эрик. — Тогда давай с другой стороны посмотрим…
— Давай, — кивнул я, — с какой?
— А кто вообще мог бы желать смерти Сони, да еще настолько, чтобы оплатить наемника? — спросил он.
Я пожал плечами. Люди вообще странные. Мы вот убиваем только ради еды, или когда защищаемся. А люди убить могут из-за чего угодно.
— Не знаю, — сказал я.
— Я тоже. Но, может быть, она сама знает? Давай у нее спросим?
В храме было прохладно — не то, что на улице. В лесу жару не чувствуешь, там деревья, там тень. В городе тоже тень, но дома из камня прогреваются долго и остужаются долго. А еще мостовые из камня. Если несколько дней жара, то совсем жарко становится, хочется в лес убежать, под деревья. Или хотя бы в парк, к Ицке поближе.
Соня в глубине храма у фонтанчика нас встретила. Мы поздоровались, на камни рядом с фонтанчиком сели, вопрос задали. Она задумалась. Ненадолго, на пару секунд всего.
— Нет, конечно, — ответила она, — зачем кому-то желать моей смерти?
— Ну не знаю, — сказал Эрик. — Разве у вас нет врагов?
Соня плечами пожала.
— Откуда?
— Ну, вы же убили стольких оборотней, вампиров всяких разных…
— Я убиваю чудовищ, — согласилась Соня. — И?
— Ну, может быть за них кто-то отомстить захотел, — сказал Эрик.