История одной практики
Шрифт:
Нервничает она. Понятно — телефон дорогой.
— А это не вы его случайно разбили? — спросил Эрик. — Ну, уронили там случайно, когда убирались, или еще как-то?
Напряглась, покраснела. В глазах слезы.
— Нет, не я, — ответила она. — Я не разбивала. Убралась и ушла, он целый был.
Волнуется и боится.
— Лайда, не могли бы вы принести какую-нибудь коробку? — спросил Эрик и пояснил для Пфунга: — Обломки мы забираем с собой, надо чтобы на них наш специалист-алхимик посмотрел. Вы не возражаете?
— Нет, — ответил Пфунг. — Конечно, нет. Лайда, сходи, принеси…
Лайда с облегчением вздохнула, глаза вытерла и из комнаты вышла. А Эрик блокнот достал, за стол
— А что там с аквариумом за история была? — спросил я. Интересно.
— С аквариумом? Ах, да… Вы же заметили, что Лайда несколько простовата? Она многое слишком буквально воспринимает. Недели три назад принесла мне кофе. Очень сладкий, не знаю, сколько ложек сахара положила. Я попробовал, и пить, естественно, не стал, сказал ей этот кофе вылить. А она спросила куда выливать. У нее бывает, когда она пугается, глупые вопросы задает. Я возьми и скажи ей: «в аквариум, конечно». Пошутил. А она пошла и вылила почти полную чашку в аквариум, к жарандийским рыбам. Ну, я очень рассердился, рыбы редкие, их очень нелегко доставать.
— И дорогие, наверное? — покивал Эрик, продолжая писать.
— Дело не в деньгах, тем более что рыбы были застрахованы, — отмахнулся обеими руками Пфунг. — Дело в том, что их так просто в Ицкароне не купишь.
— Понимаю, — кивнул Эрик. — А телефон тоже застрахован?
— Конечно.
Честно сказать, я думаю, хозяин сам виноват, что она кофе в аквариум налила. Зачем шутил? Не смешно совсем. И рыбок жалко.
Лайда вернулась с коробкой, я обломки собирать стал, а Эрик закончил писать и дал подписать допросный лист Пфунгу и служанке. А потом мы попрощались и на улицу вышли.
— Что думаешь? — спросил меня Эрик, надевая капюшон на голову.
— Думаю, это Лайда его уронила, — ответил я, перехватывая коробку, чтобы удобнее нести было.
— Я бы тоже так думал, если бы не тот факт, что вчера вечером еще один телефон так же разбился, — сказал Эрик. — Тот самый, что мы с шефом принесли. От Сильвио Амаранта.
— Это тот, который «В брюхе железного кита» написал? — спросил я.
Очень хорошая книга. И писатель. Хорошо пишет, я у него много читал.
— А давай к нему в гости сходим? — предложил я. — Я понюхаю там, вдруг к нему эта Лайда приходила?
Селена де Трие, вампир, следователь-капрал Стражи
— На улицу Четырех императоров, — приказал Квентин извозчику.
— Мы там котолюда будем искать? — полюбопытствовала я.
Бригир рассказывал, что когда-то очень давно на этой самой улице угораздило родиться сразу четырем ицкаронским императорам. Не сразу, конечно, а по очереди, и даже не в одной семье. Последний из них, Кролиус Второй и дал улице такое название. Откуда он знал, что тут не родится пятый император, я не знаю, но угадал он очень точно. Сейчас улица была полна адвокатских контор, больших и не очень, а также ее облюбовали торговцы недвижимостью и нотариусы. Как мне кажется, не самое подходящее место для аристократа из Тропиканы.
— Не совсем, — ответил Квентин.
И замолчал. Неужели еще обижается? Мы вышли из коляски в начале улицы Четырех императоров, возле статуи Кролиуса Первого и пошли вниз. Квентин очень внимательно всматривался в таблички над дверьми контор, вслух произнося написанные на них фамилии. Нужная фамилия обнаружилась довольно быстро на табличке «Сайер, Сайер и Сайер. Все виды сделок с недвижимостью».
— Будем надеяться, что мы не в обеденный перерыв попали, — заметил Квентин.
Войдя в контору, мы были встречены секретарем, у которого Квентин и поинтересовался, тут ли господин Вилион
— Мы на службе, — ответил Квентин, усаживаясь в мягкое кресло. — Вы наверняка догадываетесь, по какому поводу вас беспокоит Стража?
Сказать честно, даже я не очень догадывалась, по какому делу господина Сайера беспокоила Стража, а господин Сайер — и подавно. О чем он нам честно и сказал, побледнев еще сильнее.
— Дело в том, что до нас дошли слухи, что вы продали поместье господину ла Локо, — сказал Квентин. — Это так?
Кажется, с души господина Сайера или что там у него вместо нее, свалился камень. Во всяком случае, лицо его начало розоветь, приобретая нормальный для человека вид. Интересно, в чем же он замешан, что наш приход его так испугал?
— Да, — сказал он, — на прошлой неделе он приобрел через нашу компанию двести акров земли с полуразрушенным строением на ней. Вам приходилось слышать о башне Повелителя зверей?
Я ничего о такой башне не слышала и вообще ощущала себя не очень комфортно. Квентин мог бы и заране рассказать, зачем мы сюда пришли. Обычно он так и делает. Неужели обижается за стул? Признаю, может быть, это было слишком, но уж очень меня из колеи выбил визит профессора Муна и квентиновская глупая шутка оказалась последней каплей.
— Это там лет сорок пять назад жил какой-то безумный маг-алхимик [75] , который делал химер и натравливал их на проезжающих мимо купцов и жителей окрестных деревень? — спросил Квентин.
— Да-да, — закивал Сайер. — Его потом еще сэр Джай лично уничтожил. Собственно, с тех пор башня и стоит разрушенной. Судя по всему, там был большой пожар, и все что могло гореть — сгорело.
— И такое место заинтересовало господина виконта? — спросила я.
— Услышав название, он даже торговаться не стал, — ответил Сайер. — Тут же выписал чек и попросил оформить все побыстрее.
75
«Какой-то безумный маг-алхимик» — на самом деле не кто иной, как профессор Георг Фунтуштерн, предыдущий заведующий Главной алхимической лабораторией. На этом посту он ничем особенным не запомнился и вообще считался весьма посредственным алхимиком, лишь волей случая занявший высокую должность, пока в один прекрасный день не выяснилось, что Повелитель зверей и профессор — одно лицо. Впрочем, этот день прекрасным назвать можно для кого угодно, кроме самого Фунтуштерна, который до вечера не дожил. Ходили слухи, что сэр Джай, оруженосец Нурана, увидев своими глазами, что творилось в подвалах загородной резиденции алхимика, сложил из лабораторных журналов и других письменных трудов профессора костер и сжег на нем их автора.
— И что же, он приобрел это владение, чтобы там жить? — спросил Квентин.
— Сейчас это вряд ли возможно, — ответил господин Сайер, — башня была построена капитально, но ей в свое время хорошо досталось. Из пяти этажей более-менее уцелело три, ни о какой крыше и речи нет, разве что в подвалах там сухо. Но господин виконт дал понять, что так даже лучше — меньше перестраивать. С его деньгами, смею предположить, уже к концу лета он сможет принимать там гостей.
— Конечно, сейчас принимать гостей ему не очень удобно, — согласился Квентин. — Большой прием в гостинице никак не дашь.