История ордена тамплиеров (La Vie des Templiers)
Шрифт:
Статуты далеки от аскетизма цистерцианцев и первых Бедных рыцарей Храма, грубых и неотесанных, «никогда не умывающихся, редко расчесывающихся, воняющих потом и выпачканных кровью». Жизнь общины не настолько уж изолирована от жизни, которую ведут мирские рыцари в крестовом походе. Элегантность, благопристойность, вежливость являются самыми ценными качествами; ни один брат никогда не должен браниться ни в гневе, ни в удовольствии, ни произносить скверные и мерзкие слова. Однако выражение «ругаться, как тамплиер» вошло в разговорный язык: настойчивое требование вежливости в приведенных статутах как раз не свидетельствует о том, что тамплиеры были вежливы на деле.
Тем не менее монастырский дух продолжает присутствовать, религиозные обязанности не позабыты. Тамплиеры следуют правилам латинской Иерусалимской церкви, близкой к кармелитской практике. Их прекрасный Бревиарий датируется 1233 г., ибо оригинальная редакция санкторала {75}
431
Breviaire du Temple. Национальная библиотека в Париже, ms. latin 10478. Введение брата Кирилла из пьяченцского кармелитского монастыря, 1756.
«Ни в каких церквях не были службы богаче, чем в наших», — скажет Жак де Моле. По статутам [432] новоприбывшие и те, кому возраст или ранения мешают совершать обычные коленопреклонения, размещаются в глубине часовни. Мессы были открыты для мирян и очень посещаемы.
Братия причащалась три раза в год: на Рождество, Пасху и Троицу.
Здесь снова у составителя в избытке наивные житейские детали. Для церемоний Великого Четверга, когда каждый монах омывает ноги тринадцати беднякам, он советует капеллану подготовить кувшины с горячей водой, «и знайте, что капеллан должен позаботиться, чтобы сии бедные люди не имели бы страшных болезней ступней или ног, ибо случайно можно было бы принести душевную боль какому-либо брату». А в Страстную Пятницу, когда община трапезует за столом без скатерти, составитель сообщает, что следует мыть доски, прежде чем положить на них хлеб.
432
Regle, церковные службы.
Те же послабления деликатным желудкам приведены в своде лекаря. Больные, страдающие дизентерией, рвотой, горячкой, имеющие гнойные раны, должны быть уложены в отдельные комнаты, чтобы они не стесняли других. Очень заботятся и о кухне лекарни. Брат-лекарь имеет право реквизиций из винного погреба, большой кухни, печи, свинарника, курятника и сада. Больным не дают «ни чечевицу, ни нелущеные бобы, ни капусту, если они не свежие; ни говядины, ни свинины, ни мяса козы, ни козла; ни баранины, ни угрей, ни сыра. Лекарь может попросить для больных те блюда, которые они могли бы есть <…> и заставить приготовить их им и давать до тех пор, когда они смогут есть общую пищу». [433] Тамплиеры обладают некоторыми медицинскими познаниями: впридачу к возвратной лихорадке (малярии) и дизентерии — двум бичам Востока, — они признают заразные болезни и эпилепсию, рассматриваемые как болезнь, а не как демоническая одержимость. Подробностей о медицинском уходе тех времен мало; командор Провинции должен найти лекарей и необходимые снадобья. Больным дают также «сироп», — возможно, это тростниковый сахар, изготовлявшийся в Палестине (другое местное средство, менее приятное, приготавливалось из гадюк, сваренных живьем с фигами и солью [434] ). Тем, кто болен легко или переутомлен, позволено «есть три обеда в своей постели», их не обязывали отправляться в лечебницу.
433
Idem. Статуты брата-лекаря.
434
Ernoul. Chronique.
Самые тягостные подробности касаются забот о прокаженных, однако и здесь мы не обнаруживаем жестокости, которую столь часто проявляли к этим несчастным.
Когда случится какому-либо брату волей Господа нашего стать прокаженным, и это доказано, достойные мужи Дома должны наставить его и просить его распроститься с Домом и отправиться в орден святого Лазаря. И если он человек благородный, он должен им повиноваться; а еще лучше было бы, если бы он попросил названного удаления сам, прежде чем его вразумят или попросят <…> и магистр и братья должны усердно заботиться, чтобы такой наш брат, который таким образом бы отправился в орден святого Лазаря, не сильно нуждался бы в вещах, кои были бы ему необходимы в его поддержке, покуда он будет жить.
По Каталонскому уставу, ему отдают «все его платье для ношения и для сна, и раба — прислуживать ему, и осла для езды, и пятьдесят золотых монет, и одежду, как для брата». [435] Тот же устав добавляет, что если подозревают случай проказы, — два или три тамплиера провожают больного в госпиталь св. Лазаря [436] , чтобы заставить осмотреть его «теми братьями из этого ордена, которые наиболее
435
Delaville-le-Roulx. Un nouveau manuscrit de la Regle du Temple. Archives de la Couronne d'Aragon, 2344. Cartas Reales//Annuaire Bulletin de la Societe de I'Histoire de France, 1889.
436
Духовно-рыцарский орден, ведший военные действия и одновременно содержавший госпитали. Братия ордена изобиловала прокаженными, покровителем которых считался св. Лазарь. Рыцари-лазариты носили зеленый крест.
ГЛАВА XVIII Правосудие Дома
Возможно, еще раз следует сказать, что «Статуты» и «Установления» не являются ни более или менее отвлеченными декларациями генерального капитула, ни апологетическими произведениями. Составившие их рыцари ордена Храма обращаются к своему личному опыту и опыту наиболее уважаемых братьев своей общины, чтобы наставить великих бальи и командоров в управлении Домом. Составители говорят об обычаях, хорошо известных их читателям; говорят упрощенными фразами, настоящим «жаргоном Дома», из чего явствует, что наказание провинившихся — дело обычное и повседневное. Выражения etre par terre, etre a deux jours, a un jour, regarder a l'habit{76} и прочие постоянно появляются в этих текстах без дополнительного объяснения.
Можно говорить о важном значении, придаваемом уставу — «закон суров, но это закон», — и на абсолютно феодальном уважении обычаев Дома. Братья воспитаны в школе, в сущности, более военной, чем монастырской. Недисциплинированность могла стать фатальной для нерадивых, оттого и повиновение усилено чувством постоянной опасности, неведомым мирным монастырям.
Тамплиеры собираются в капитулы двух видов: генеральные капитулы ордена, где обсуждаются вопросы внутренней или внешней политики и ведутся апелляционные процессы по наиболее серьезным дисциплинарным нарушениям, а также капитулы еженедельные, проводимые в каждом командорстве или повсюду, где находится не менее четырех братьев. Правосудием Дома не предусматривается различий между рыцарями и сержантами. Среди «Установлений» обнаруживаются приговоры, вынесенные против братьев-ремесленников, подчиненных той же дисциплине, что и рыцари. Порой, если обстоятельства проступка нам неизвестны, невозможно определить ранг осужденного. Однако, думается, решения выносятся рыцарями по совету с командором, проводящим капитул. Еженедельные капитулы в основном собираются по воскресеньям после мессы, в большом зале или в часовне. «И знайте, — говорится в статутах, — что следует тщательно остерегаться, дабы ни один человек, если он не является братом ордена Храма, не мог слушать, когда они проводят капитул». Тамплиеры одеты в свои плащи, в шапки из белого войлока и в чепцы (ленты из куска белой материи, подвязанные под подбородком) — довольно неожиданная мода сеньоров XIII в. Прежде чем сесть, каждый снимает шапку «и свой чепец, если он не лысый», и читает «Отче наш».
Командор (или магистр, если он присутствует) открывает заседание краткой речью.
Он должен начать свое наставление именем Господа и сделать его столь прекрасным, сколь сумеет, и лучше некуда, и должен наставить братьев, и просить, и приказывать, чтобы они повинились. Под конец проповеди каждый брат, который считает, что совершил проступок, должен подняться и снять свою шапку и чепец <…> и должен подойти к тому, кто ведет капитул, и должен один, или два, или более раз опуститься на колени и быть смиренным, подобно тому, кто исповедуется, и обязан сказать следующее: «Дорогой сир, я взываю к милости Бога и Божией Матери, и к вашей, и братьев, за то, что я допустил ошибку в том-то»; и поведать о заблуждении полностью и правдиво, как было бы, когда он не может солгать ни из плотского стыда, ни из страха пред правосудием Дома, ибо если он солжет, это не будет исповедью. [437]
437
Regle, начало обычных капитулов.
После публичного признания командор выставляет виновного — отправляет его из капитула «в такое место, где не слышно, что говорят братья». Затем он излагает суть поступков, «ничего не изменяя, и принимает мнение большинства о налагаемом наказании». Существует обычай «спрашивать в первую очередь мнение тех, кто наиболее сведущ в этих делах, потому как они стоят и знают больше всего и потому как они наилучшей жизни».
После того как решение обсуждено, командор призывает «упомянутого брата, чтобы указать ему на его заблуждение и удалить его, если оно велико и если братья считают его совершившим проступок; и он должен приказать ему сделать то, что решили братья, и повторить ему решение. Но он не должен говорить: „такой-то брат вынес такое решение или согласился с этим“, — ибо он сделал бы этим свой капитул открытым».