История первая. Гарри и Теория струн
Шрифт:
– Погоди ты заранее переживать, - добавил он.
– Может, за тобой еще и не придет никто!
Но за мной пришли…
В субботу мы тихо-мирно завтракали, когда в дверь постучали, да так, что затряслись стены и задребезжали окна, а кот Игнатий свалился со шкафа.
Кот не наш, просто иногда заходит в гости - вообще-то он живет у миссис Эдвардс, а к нам заглядывает после того, как навестит кошек миссис Фигг, нашей соседки. Полностью кота зовут Игнатий Лойола, так его нарекла хозяйка, но он далеко не благочестив! По-моему, в нашем городке если не все коты —
Так вот, Игнатий плюхнулся на пол, зашипел и удрал под лестницу: в чулане он тоже сиживал за компанию с нами, а иногда и просто так дрых, особенно утомившись после своих похождений.
Тетя Пэт выглянула в окно — стук тем временем повторился, - и вздохнула.
– Похоже, это за тобой, Гарри, - сказала она.
– Во всяком случае, на коммивояжера этот тип не похож!
– Мам, ты поосторожнее открывай, - сказал Дадли серьезно.
– Через цепочку спроси, кто это…
– Милый, посмотри сам, - вздохнула тетя, - если он захочет, то дверь пальцем проткнет, какая уж тут цепочка!
Она пошла открывать, а я сосредоточился и… И очень удивился! Дело в том, что в привычном уже переплетении ниточек нашего дома (которое я давно выучил наизусть и время от времени подправлял что-нибудь на свой вкус), появилась новая нить. Я говорил, что ощущаются они по-разному? Так вот, эта, новая, была куда толще и грубее всех, что мне доводилось ощущать прежде, а еще она, такое впечатление, гудела и вибрировала, ну, как струна, когда ее случайно заденешь! (Вот ведь прицепилось сравнение Дадли!) Еще эта нитка казалась будто бы упругой, словно и впрямь это была не нить, а леска или та же струна.
“Наверно, так ощущаются волшебники”, - решил я.
Тем временем на кухню поступью, от которой сотрясался дом, вошел настоящий великан с огромной косматой бородой и спутанной шевелюрой. Честное слово, он был ростом под потолок, и на кухне разом стало тесно.
– Гарри, - чуточку нервно произнесла тетя Пэт, с трудом протиснувшись к своему месту, - познакомься, это мистер Хагрид, он…
– Хранитель ключей и земель Хогвартса!
– басом представился великан и протянул громадную лапищу.
– Очень приятно, - выдавил я, привстав и пожав его мизинец. Ей-ей, не шучу, я мог бы у него в кармане спрятаться, если б захотел!
– А я…
– Гарри, малыш!
– радостно протрубил великан.
– Какой большой ты вырос, вылитый отец! А глаза мамины…
– Я знаю, сэр, - ответил я.
– Фотографии видел.
– И ты это… - замялся вдруг Хагрид, и я ему помог:
– Я в курсе, что с ними случилось, сэр. Тетя показала мне письмо от мистера Дамблдора, которое было при мне. А на письмо из школы я не ответил, потому что не знаю, как это сделать.
– Уф, слава Мерлину… - выдохнул он.
– Все так и подумали! Вот, меня отправили на подмогу!
Мы с кузеном переглянулись и тяжело вздохнули.
– И ты, конечно, знаешь, что знаменит?
– продолжал великан.
– Я знаю, что этот ваш злодей не смог меня прибить, - вежливо сказал я, - а почему, не представляю.
– Так никто этого не понимает!
– вскричал
– Неизвестно, почему он попытался убить тебя. Может, как я думаю, потому что хотел замести следы, или потому что просто любил убивать людей… Но ему это не удалось. Никогда не задумывался, откуда у тебя эта метка на лбу? Это не обычный порез! Такое случается, когда на тебя насылают сильное злое заклятие… разделалось оно с твоими папой с мамой, даже с домом вашим… но на тебя не подействовало, и поэтому ты знаменит, Гарри! Никто не выживал, если он решался на убийство. Никто, кроме тебя. Он убил столько сильных волшебников… а ты был всего лишь ребёнком, но выжил!
– Что-то я не вижу никакой заслуги в том, что у меня какой-то особенно крепкий лоб, - честно сказал я, переварив эту тираду, и машинально почесал шрам. Никогда не задумывался, откуда он у меня. Подумаешь, стукнулся обо что-то или стекло головой вынес, бывало и такое! Его и не видно почти.
– Ну или этот дядька промазал, оцарапал только…
– Он не мог промахнуться!
– ужасным голосом произнес Хагрид.
– Более того, он исчез! Некоторые говорят, что он не умер, а просто сильно ослаб и может еще вернуться, но о нем давно уже ничего не слыхать… И это тоже твоя заслуга, Гарри! Что-то, что было в тебе, остановило сам-знаешь-кого!
– Ну ладно, - покладисто сказал я.
– Он попал, я выжил. Это радует, конечно, и то, что злодей пропал, тоже здорово, но…
– За десять лет могли бы уже и успокоиться, - вставил Дадли, озвучив мою мысль.
– Ладно бы ты отличником был или еще что. А так этот ваш маньяк мог на лестнице споткнуться и шею сломать. Что ж теперь, эту лестницу в музей тащить?
– Экскурсии по ней водить, - поправил я.
– Показывать: вот с этой ступеньки пал лорд как-его-там, и земля содрогнулась… Типа того.
– Ты шрам фломастером подкрась, - посоветовал кузен, - а то его не видно ни фига под твоими лохмами. Как люди знаменитость-то узнавать должны?
Хагрид поморгал маленькими медвежьими глазками, пытаясь осмыслить услышанное, а тетя Пэт невозмутимо предложила:
– Быть может, чашечку чая?
– Э… не откажусь, мэм, - смутился великан, и тетя выставила на стол громадную керамическую пивную кружку на две пинты. Когда-то ее подарили дяде Вернону, но он пива не пил, выкинуть же сувенир было жаль, так что кружку использовала тетя Пэт — отмеряла ей муку и всякое такое прочее.
– Только я постою, пожалуй, а то мебеля у вас больно хлипкие, еще сломаю…
Я хотел было сказать, что дядю Вернона эти “мебеля” вполне выдерживают, но промолчал. Я вообще решил брать пример с Дадли и держать язык за зубами.
– Ну так это… - произнес Хагрид, одним глотком ополовинив кружку.
– В школу-то хочешь? Ты ж туда с рождения записан! Вот увидишь, это самая замечательная школа чародейства и волшебства в мире!
– Покажите мне хоть одного ребенка, который любил бы ходить в школу, даже волшебную, - усмехнулась тетя Пэт, и мы с Дадли закивали. Учиться, конечно, нужно, но иногда так лень…