История про доброго слона

Сент-Джон Лорен

Мартина поставила книгу обратно, погасила свет в комнате и вышла в сад — посмотреть, не видно ли у ограды белого жирафа. Каракалы поплелись вслед за ней: наверное, решили охранять ее. Джемми нигде не было — ни возле ограды, ни у водопоя. Она уже подумывала, не вернуться ли в дом за свистком, с помощью которого вызывала Джемми, когда нечто другое — тоже белого цвета, но не жираф, — привлекло ее внимание. Это был личный самолет Ройбена Джеймса, который она уже видела издали раньше и о котором ей говорил Бен во время ужина. Еще он сообщил, что слышал, как Джеймс велел пилоту подготовить машину к вылету на пять утра — они возвращаются в Намибию, а сюда прилетят снова только к Рождеству, то есть через две недели, когда Джеймс рассчитывает

стать законным хозяином Савубоны.

Свет в доме Мартина больше зажигать не стала, а взяла фонарь, проверила, работает ли, но сразу погасила и вышла из дома. Вышла и без всяких колебаний направилась прямо к небольшому самолету, словно договорилась встретиться там с кем-то и ее ждали.

Однако никто ее не ждал: ни в самолете, ни возле него. Она подошла вплотную к машине, включила фонарик и стала осматривать самолет. Это был шестиместный В-58 с отделением для багажа. Спереди на фюзеляже большими красными буквами значилось: «Файерберд» [8] . А ниже названия, если хорошо вглядеться, можно было увидеть… Мартина вгляделась и от удивления выронила из рук фонарь. Он покатился под колеса, она достала его и снова осветила нос воздушного корабля, где под красными буквами названия был нарисован четырехлистник.

8

По-английски это слово означает — «торпеда», реактивный снаряд.

Она вспомнила непонятные слова тетушки Грейс: «четырехлистник приведет тебя в круг…» Так сказала ей сангома, когда они вышли из пещеры.

Мартина в раздумье опустилась на землю. Рысята присели рядом в ожидании: когда же она проявит к ним интерес? Но ей было не до них: у нее в мозгу созревал план действий. Незамедлительных действий!

Значит, Ройбен Джеймс улетает сейчас в Намибию — страну, находящуюся на севере от Савубоны, то есть как раз в том направлении, которое указывали огромные слоновьи бивни — там, на склоне горы, над пещерой с таинственными рисунками. И еще припомнила Мартина слова бабушки о местности в Намибии под названием Дамараленд, где родилась, как написано в дневнике у деда, слониха по имени Добрячка…

Все эти отдельные мысли в голове Мартины начали сейчас соединяться в одну — в решение отправиться вместе с мистером Джеймсом туда, куда тот собрался, — в Намибию! Решение, может быть, фантастическое, несбыточное — но, собственно говоря, почему нет?.. Разве самолету трудно поднять на одного человека больше, да еще такого легкого по весу, как Мартина? Только никто ее, конечно, не пригласит в кабину, а значит, нужно забраться туда самой и хорошенько спрятаться…

Разумеется, выполнить это не так просто, она понимает, — зато она сумеет тогда выведать много нового и важного про Ройбена Джеймса и про его дела. Даже не дела, а делишки, темные и неприглядные, в которые тот втянул и ее дедушку… Понятно, что бабушка никогда не одобрит ее решение и будет сердиться, но если Мартине удастся все-таки что-то разузнать и хоть немного помочь в спасении Савубоны, то сама же миссис Гвин признает, что (есть такая поговорка) «овчинка стоила выделки», и Мартина просто «брик», или «молоток», как говорят у них в школе… Ко всему еще, можно считать, что тетушка Грейс натолкнула ее на такое решение своими предсказаниями, — так что если ругать, то и тетушку тоже…

Впрочем, эти рассуждения уступили место совсем другим: что я такое придумала?! Уж не сошла ли с ума? Ведь меня могут убить… Или посадить в тюрьму за незаконный переезд границы… Или, что хуже всего, отправить в колонию для малолетних преступников и бродяг.

Однако более смелые мысли с легкостью взяли верх над более разумными, и Мартина осталась при своем решении: сделать все, что в ее силах, для того, чтобы Савубона не стала

еще одним местом охоты на зверей; чтобы на белом жирафе не катались, как в зоопарке на пони; чтобы Бену было где учиться мастерству следопыта, а Тендаи, Сэмпсону и другим — где зарабатывать себе на жизнь; чтобы у бабушки Гвин остались ее любимый дом и любимое дело… И, наконец — об этом тоже подумала Мартина, — чтобы открылась та правда, о которой говорила ей сангома Грейс, и чтобы эта правда была в пользу дедушки Генри…

Разобравшись со всеми этими мыслями, Мартина перешла к главному: как? Как осуществить все, что замыслила? Но долго раздумывать над этим не стала: ясно было, что первым делом следовало забраться в самолет — так, чтобы никто не видел, и спрятаться так, чтобы никто не нашел; потом надо было так же незаметно вылезти из него, а дальше… Дальше, думай не думай, ничего не ясно. Решать придется на месте, которое называется Дамараленд, Намибия. Но окажется она там, только если долетит. А долетит — только если сядет (вернее, ляжет) в самолет. А сядет в него — если дверца открыта… И, значит, надо поскорей попробовать эту дверцу…

Она попробовала — дверца открылась…

Мартина перевела дух. Так… Пока все благоприятствует ее решению. Она взглянула на часы — как медленно идет время! Еще нет трех часов. Но скоро начнет светать, а залезть в самолет нужно еще в темноте. В общем, на сборы минут двадцать… ну, полчаса от силы. Вперед!

Она побежала обратно в дом, начала укладывать самое необходимое в свой видавший виды дорожный мешок: запасные носки, ветровка, еще одна рубашка, майка, зубная щетка, набор лекарств (главным образом, для животных)… Что еще?.. Ах, да!

На цыпочках она побежала на кухню, положила в коробку два бутерброда с сыром, два — с абрикосовым вареньем, бутылку с водой. Так же, на цыпочках, вышла из кухни. Но перед этим положила на кухонный стол записку.

Дорогие тетушка Грейс, Тендаи, Бен, я поехала, чтобы узнать правду. Пожалуйста, не забывайте про Джемми и других животных, которые нездоровы, и сделайте, если можно, чтобы бабушка не беспокоилась обо мне и не сердилась.

Я всех вас люблю.

Мартина.

Она вышла из дома, оставив рысят внутри за дверью, и по пути к калитке подумала о Бене. Конечно, с ним ей было бы намного легче, но разве может она впутывать его в такие дела, из которых, сама не знает, выберется ли живой…

Кругом стояла тишина. Света нигде не было. Она добежала до самолета, огляделась. Как будто никого. Забравшись в кабину, улеглась в задней ее части, под брезентом.

Как просто и легко все получилось! Даже не верилось. Потянуло в сон — ведь она почти не спала этой ночью. Она устроилась поудобней, плотно накрылась брезентом, подложила под голову мешок, закрыла глаза. И тут послышался какой-то шорох: вроде бы открылась дверца самолета. Неужели пилот уже пришел? Или сам Ройбен Джеймс?.. Но еще так рано — не полетят же они в темноте? А может, заметили, как она влезла, и явились, чтобы разделаться с ней? Выгнать, посмеяться, возможно, даже побить? А что — шофер Люк может это за милую душу, он такой.

Она замерла, старалась не дышать. Ее охватил ужас. Неужели все окончится, не успев начаться?.. Минуты шли. Ей не хватало воздуха, она стала задыхаться под брезентом, словно на голову надели целлофановый пакет, — как показывают в кинофильмах…

Кто-то начал приподнимать брезент… Ой!.. Она открыла глаза — в полутьме различила улыбающееся лицо Бена. Он был одет, как в дальнюю дорогу, и тоже с дорожным мешком за плечами.

— Хотела удрать без меня? — сказал он, устраиваясь рядом с ней и натягивая на себя брезентовое покрывало. — Не выйдет!