История про доброго слона
Шрифт:
— Но где же был Тобиас? — с беспокойством спросила Мартина. — Не случилось с ним чего?..
— Ты права, детка, — сказал Тендаи. — Я не хотел говорить. Его чуть не убили: так ударили по голове, что он потерял на время сознание. Я уже повидал его, он мне все рассказал. Это случилось часа в три утра. Он услыхал шум, пошел проверить, и возле калитки его стукнули. Больше ничего не помнит. Сэмпсон нашел его и отвез в больницу. Мы уже вызвали полицию.
— Тобиаса чуть не убили! — воскликнула Мартина. — Это самые настоящие преступники! Но что они могли здесь искать?
— Сам не знаю, — ответил Тендаи. — Насколько могу понять, сейф и другой железный ящик не тронули, а насчет документов… тут уж ничего не скажу.
— Наверное, искали что-то секретное, — предположил Бен.
Мартина сразу поддержала его мысль.
— Даже знаю, кого могут интересовать секреты моей бабушки, — сказала она. — Если они у нее есть. Только одного плешивого…
Однако Тендаи не одобрил ее намека.
— Ты говоришь, детка, о мистере Джеймсе, — с легким порицанием произнес он. — Понимаю твои чувства и сам разделяю их к человеку, который собирается лишить всех нас любимой Савубоны. Но времена сейчас не такие, чтобы богатые люди, подобные мистеру Джеймсу, врывались по ночам в чужие дома. У них есть другие способы для решения своих дел. Они действуют по закону и, если надо, подкупают его.
Он бы, может, говорил еще что-нибудь, а Мартина возражала бы ему — ей было что сказать и о мистере Джеймсе, и о его водителе, — но в это время снаружи послышались звуки полицейской сирены, и у входа остановилась машина с зажженными фарами и со сверкающей мигалкой.
• 9 •
К середине дня Мартина окончила наконец уборку дома после урона, нанесенного преступником (или преступниками), а также полицейскими. Ей пришлось собирать обрывки бумаг с пола, задвигать ящики стола, замывать многочисленные следы на полу в коридоре, на кухне и в рабочей комнате бабушки, оставленные как преступниками, так и слугами закона. Стерла также пыль, поднятую посетителями, убрала крошки от бутербродов — ими закусывали проголодавшиеся полицейские, — и остатки порошка, с помощью которого сыщики надеялись разобраться в следах от преступных пальцев и подметок.
Отставив щетку и отложив тряпку, Мартина увидела через окно, что к воротам в лечебное отделение заповедника приблизился белый жираф. Джемми! Зачем он сюда пришел? Не заболел ли?
Она вышла из дома, пригляделась, и вот какая картина предстала перед ней: у ограды парка стоял не кто иной, как сам мистер Ройбен Джеймс, и, судя по всему, пытался кормить жирафа.
Мартина бросилась на помощь животному: от этого человека она ожидала любых гадостей. Но мистер Джеймс встретил ее вполне дружелюбными словами:
— А, Мартина. Рад тебя видеть. Твой жираф — его зовут Джереми, не так ли? — сам захотел со мной познакомиться. Я слышал, в этих краях существует такая легенда, что ребенок, который сможет оседлать жирафа, будет наделен особой силой. Не о тебе ли ходят эти слухи? — Мартина молчала, и он продолжал: — Мой водитель рассказал мне о больном буйволе, который валялся на земле, словно мертвый, но, как только ты до него
На это Мартина ответила. Она сказала:
— Удивляюсь, что ваш Люк нашел время хоть что-то заметить: у него были другие дела. Сначала он попытался поджечь саванну и чуть не полез в драку с Тендаи, потом решил напугать слонов.
Мистер Джеймс ухмыльнулся.
— Ну, у меня другие сведения. По-моему, какой-то бешеный слон здорово напугал его. Вообще, насколько знаю, слоны намного опасней, чем люди о них думают. Взять хотя бы ту слониху, которую я преподнес твоему деду. Она была тогда кожа да кости, ноги заплетались одна за другую. А сейчас, я слышал, в полном порядке. Лучше всех.
Мартине стало интересно, знает ли этот человек, что слониха, напавшая на его водителя, и есть та самая «кожа да кости»? Наверное, не знает. И говорить ему об этом я не буду, решила она: вдруг захочет как-нибудь отомстить Добрячке за своего шофера, когда станет полным хозяином заповедника.
Тут же она вспомнила, что и Джемми скоро будет полностью во власти этого дяденьки, а значит, не нужно его понапрасну злить, и потому следующую фразу, обращенную к нему, постаралась произнести более мягким и вежливым тоном:
— Пожалуйста, если не трудно, не кормите жирафа. Он любит только листву акаций и вообще боится посторонних и может что-то сделать…
Ройбен Джеймс с подозрением взглянул на жирафа, потом скосил глаза на Мартину и недовольно произнес:
— Не думаю, что он откажется получить хорошее угощение даже от постороннего. Тем более что уже совсем скоро я таковым для него не буду… Эй, а вот это возьмешь?
Вопрос был задан жирафу, и вслед за этим Джеймс протянул ему ветку с цветками жимолости. От такого лакомства жирафу трудно отказаться: несмотря на страх, Джемми потянулся к угощению, но все же осторожность взяла верх, и он отпрянул, а даритель раздраженно крякнул.
Мартине хотелось выцарапать глаза упорному надоеде, но она нашла в себе силы не сделать этого, а просто повернулась и пошла обратно к дому, по пути резко хлопнув калиткой изгороди, чтобы показать: пока еще Савубона — ее территория.
Джемми провожал ее взглядом, тянул за ней шею, а мистер Джеймс произнес вдогонку:
— А что здесь ночью случилось, не знаешь? Кого-то ограбили, что ли?
Мартина остановилась, повернула к нему голову.
— А вам-то что? — сказала она, совершенно забыв о своем намерении оставаться вежливой с будущим владельцем заповедника. — Вы разве имеете к этому какое-то отношение?
Он ответил на удивление спокойно, даже улыбнулся.
— Ну-ну, Мартина, нам совсем не надо ссориться. Хотя понимаю, при твоей любви к Савубоне ты не можешь испытывать ко мне особую симпатию. Но уверяю тебя, не в моих привычках врываться в чужие дома и устраивать там погром.
— А отнимать у других людей то, что они так любят… к чему так привыкли?.. Это в ваших привычках?
Ройбен Джеймс отбросил ветку жимолости, которую продолжал держать в руке, вынул из кармана красивый платок с монограммой, отер руки.