История, рассказанная в полночь

Сербжинская Ирина

— Я в прошлом году даже почетную грамоту от библиотекаря получил! Как самый прилежный читатель.

— Замечательно. Но нам практикующий маг требуется, а не…

Куксон умолк, перебирая в памяти имена.

Размышлял сосредоточенно, правда, пришлось на минутку отвлечься: дочка почтенного булочника Крендегля мимо проходила и до слуха гоблина донесся тонкий голосок:

— Хорошие женихи на дороге не валяются, их искать надо. Нам подойдет человек состоятельный, солидный…

Куксон взглянул на хрустальные серьги девушки: любящий папаша за

большие деньги для дочки приобрел. Серьги-то не простые, а говорящие, правда, слышать их могли не все: только магические существа да тот, кто их носил.

— Я бы на месте хозяйки обратила внимание на того прекрасного собой мага, что мы вчера видели. Он молод, красив, — тараторила одна серьга.

— С деньгами у него негусто! — отрезала другая серьга.

— Это о ком же они? — пробормотал гоблин Куксон.

— Заработает!

— Как же! Много ты видела богатых мастеров иллюзий? Вот то-то. К тому же, хозяйка не настолько глупа, чтобы влюбится в сильфа!

Куксон хмыкнул, догадавшись, о ком шла речь.

— Сильфы клянутся тебе в любви, потом выходят за порог, посмотреть, не идет ли дождь, и исчезают на много лет. Искать бесполезно: они появляются лишь тогда, когда сами захотят. Могут и вообще не вернуться!

Фирр Даррик (тоже, разумеется, слышал болтовню сережек), кашлянул в кулак и незаметно покосился на Грогера.

— Надо прибить на дверь веточку омелы. Сильфы любят омелу и непременно явятся туда, где…

— Не поможет, — заявил Пичес, который благодаря «улучшенному» заклинанию, тоже мог слышать разговор сережек. — Сильфы и омела — это просто красивая легенда и больше ничего.

Серьги на мгновение умолкли. Потом одна подала голос.

— Как все-таки неприятно, когда тебя слышит обычный человек, — проворчала она. — Кстати, совершенно напрасно один маг по общеполезным заклинаниям зачастил в нашу лавку, якобы, за булочками. Как жених он нам совсем не подходит: и жалованье у него так себе, и перспектив особых по службе нет. Мы узнавали.

Уши Пичеса заалели.

Девушка удалилась, болтовня сережек стихла.

Куксон (сделал, разумеется, вид, что разговора не слышал: бедняга Пичес и без того сквозь землю провалиться мечтал), продолжил:

— В Судейской Гильдии у меня хороший знакомый служит, напишу-ка я ему записочку. Попрошу по старой дружбе заглянуть в «Омелу», посмотреть, что к чему, с постояльцами потолковать. Разумеется, в частном порядке, без огласки. А?

Он вопросительно посмотрел на Грогера, тот, помедлив, кивнул.

— Только скажи, нет ли сейчас у тебя… — Куксон умолк, дожидаясь, пока пройдет мимо компания гномов, явившаяся на обед. — Э-э-э… особых постояльцев? Особых, понимаешь?

Куксон многозначительно повел бровями.

— Тех, кому не хочется нос к носу столкнуться с магом из Судейской палаты. Вот в позапрошлом году, помнится, останавливался у тебя парень, которого сразу в четырех королевствах разыскивали. За ним на следующий же день из Тайной службы явились, да только его и след простыл!

Грогер

усмехнулся.

— Таких сейчас нет. Постояльцы самые обычные, неумирающих четверо, — он вздохнул. — Было больше, но трое сегодня исчезли: боятся, не хотят искушать судьбу. А остальным идти некуда: зима, дороги в горах уже замело снегом, а почтовые кареты бесплатно никого не возят. Все в страхе, даже призраки — и те попрятались…

Он умолк, глядя на языки темно-синего пламени, в которых плясал Граганьяра.

Пичес, листавший книги, вдруг замер и наклонил голову набок, словно прислушиваясь.

— Призраки? — переспросил он и уставился на «страшный чучел». Целую минуту молчал, будто слушал кого-то, потом кивнул и повернулся к Грогеру.

— Бонамур желает знать, не ведут ли призраки себя как-то особенно?

— Кто желает? — удивился Грогер.

Пичес терпеливо повторил:

— Бонамур. Он желает узнать насчет призраков. Ты говоришь, они попрятались?

— Так и есть, — ответил Грогер, недоуменно покосившись на «страшный чучел». — Они ни с кем не разговаривают, висят себе под потолком в углу коридора. Но со вчерашнего дня их не видно. Забились куда-то и не показываются. А ведь того, кто был когда-то охранником Золотого каравана, напугать не так-то просто!

Фирр Даррик строго посмотрел сначала на «чучел», потом еще строже — на Пичеса.

— Юный маг Пичес, при чем тут призраки?

Тот отодвинул книгу.

— Бонамур говорит, может, они спрятались, потому что боятся убийцы?

— Глуп твой чучел как… как чучел! — буркнул гоблин Куксон, недовольный тем, что «страшный чучел» влез в разговор. — Боятся убийцы? Растолкуй ему, призраки не боятся живых, на то они и призраки!

— А Бонамур говорит: а что, если, убийца — потустороннее существо, поэтому его никто и не заметил?

Куксон хмыкнул.

— Чучел твой тоже, видно, умных книжек начитался, мелет невесть что!

— Потустороннее? — Грогер пожал плечами. — Откуда оно могло взяться?

— Бонамур этого не знает, — ответил Пичес. — Он говорит, не мешало бы опытному магу призраков расспросить.

Из камина вылетела туча синих искр.

— Чтоб мне сгореть, «страшный чучел» дело говорит! — воскликнул Граганьяра.

— Еще бы, — Пичес гордо улыбнулся. — Он очень умный! Он ведь, до того, как я его купил, в библиотеке Гильдии магов без малого сотню лет под потолком провисел. Для красоты его подвесили, вместе с другими чучелами, — пояснил он.

— Гм… — проговорил Куксон, неприязненно поглядывая на чучел. — То-то, приятно, небось, в сумерки в библиотеку наведаться да над собой этакую «красоту» увидеть!

— Зря вы так, почтенный Куксон, — с упреком проговорил Пичес.

Грогер прищурился.

— А под «опытным магом» чучел, конечно же, тебя в виду имеет?

Пичес залился краской.

— Отказываться не стану. Школу магии я тому назад целых два года закончил, заклинаниями владею прекрасно, так что…

Фирр Даррик с сомнением взглянул на Куксона.