История религии. Том 1
Шрифт:
неслыханно новое, возникшее из желания преодолеть конфликт знания и веры
(См.: Бибосов Е. Тейярдизм: попытка синтеза науки и христианства. Минск,
1970. С. 172). На самом же деле в этом отношении модернистичен у Тейяра
главным образом язык.
Идеал целостного знания уже многие века притягивал человеческое
мышление. К нему стремились еще древнегреческие философы, особенно
Аристотель. И на уровне науки своего времени Аристотель достиг очень
многого.
Аквинатом на основе опыта Аристотеля. Впрочем, Фома вынужден был резко
разграничивать научные и религиозные сферы, чтобы наука могла свободно
развиваться. Поэтому в дальнейшем вместо синтеза стала усиливаться
дифференциация областей знания.
В новое время попытки христианского синтеза возобновились. В известной
степени таким синтезом можно назвать (невзирая на ее пантеизм) и систему
Гегеля, которую отличал дерзновенный размах, свойственный только системам
Аристотеля и Фомы Аквината. В конце XIX века принципиальные основы синтеза
были разработаны Вл. Соловьевым, который проповедовал идеал "цельного
знания", или "свободной теософии"*. В "цельном знании", по его замыслу,
должны были найти свое место как данные позитивных наук, так и отвлеченное
философское мышление и теология. Сам Вл. Соловьев наметил первые шаги к
такому синтезу (См. его: Философские начала цельного знания. Собр. соч.
СПб., 1911. Т. 1.С. 250). Система осталась незавершенной, и некоторые вообще
отрицали возможность подобной всеобъемлющей концепции. Но такое отрицание
игнорирует естественную потребность человека осмыслить свою веру и
окружающий мир. Разумеется, подобные попытки всегда будут несовершенными
(хотя бы в силу ограниченности самой науки и рационального познания), но
правомерность их нельзя отрицать. Таким образом, как интегрист Тейяр вовсе
не является новатором. Однако то, что он соединил в себе ученого, мыслителя
и мистика, придает особую ценность его синтезу.
_____________________________________________
* Не смешивать с теософией оккультистов.
x x x
Тейяр - христианский эволюционист. Некоторые видят в этом какое-то
небывалое новшество. Проблему творения, с торжеством заявляют атеисты, "он
толкует совершенно отличным от богословских догм образом... "Творение" у
него уже не является единовременным актом, а представляет собой, по сути
дела, процесс. Сама эволюция становится у него тождественной "творению"
(Тирдаи 3.
– В кн.: Вопросы научного атеизма. Т. 2. С. 371). Но, как мы видели (гл. 5 и
приложения 5, 6), и в этом отношении Тейяр не является пионером. Эразм
Дарвин и Ламарк, Уоллес и Лайель уже давно стояли на точке зрения,
сочетавшей творение и эволюцию. На необходимости идеи эволюции для
христианского мировоззрения настаивал и Вл. Соловьев (Собр. соч. Т. 8. С.
198). До революции в России церковные издательства выпустили книги зоолога
Э. Васмана (1859-1931) и ботаника Е. Деннерта, где развивалась религиозная
концепция эволюции.
Следует заметить, что Васман, как и Тейяр, был католиком. Католиком же
был Гуго Обермайер (1877-1946), профессор Парижского института по изучению
доисторическою человека, который откровенно поддерживал эволюционизм. Говоря
о библейском сказании, он справедливо сравнивал его не с научными данными, а
с космогониями других народов.
"Оно, - писал Обермайер, - величественно в своей простоте и поражает
силою и красотою выражения. В нем происхождение мира является деянием
личного. Всемогущего Бога. Ни один культурный народ древности не создал
ничего могущего быть приравненным к этой возвышенной космогонии. Но,
признавая ее величие, мы не должны забывать, что библейское сказание не
рисует вовсе исторического хода создания мира. В нем говорится о том, что
все существующее в данную геологическую эпоху, все растения и животные, были
созданы Всемогущим Творцом. Акт творения разделен лишь на чисто внешних
основаниях на моментов, соответствующих неделе, с ее шестью рабочими
днями и днем отдыха... Таким образом, о происхождении мира, в
естественноисторическом смысле этого слова, в Библии мы не находим ни
малейшего намека; в такой форме, впрочем, изложение этого вопроса было бы
фактически бесцельным, так как на протяжении тысячелетий оно оставалось бы
непонятным... Мы знаем теперь в общих чертах, каким способом произошло
творение всею существующего... Многочисленные ряды органических форм
развиваются с постепенностью из более простых основных форм... Было бы
крупною ошибкою пренебрегать высшими ступенями развития (то есть человеком)
из-за того, что они произошли от низших, - то, что в этих высших формах
составляет новое, является в них результатом творческой силы" (Обермайер Г.
Доисторический человек. СПб., 1913. С. 1, 14).