История Рима от основания Города
Шрифт:
26. (1) И не только это упустил Персей из-за своей скаредности, когда, заплати он Эвмену, мог либо добыть себе через него мир, который стоило купить хоть за часть царства; либо, если бы оказался обманут, мог выставить перед римлянами Эвмена мздоимцем и навлечь на него – поделом – их вражду. (2) Нет, еще раньше готовый уже союз с Гентием провалил Персей своей скупостью. Упустил он и мощную подмогу галлов, бродивших тогда по Иллирии73. (3) Шло к Персею десять тысяч конников и столько же пехотинцев, быстрых, как конники, – в сражении они вскакивали на коней, потерявших всадников, и продолжали бой. (4) Договор с галлами был такой: по прибытии каждый конный получал десять золотых, пеший пять, а вождь – тысячу. (5) Персей с половиною своего войска шел из элпейского лагеря им навстречу, объявляя по окрестным селениям и городам вдоль дорог сбор продовольствия, чтобы всего было вдоволь: хлеба, вина, скота. (6) Сам он вез дары галльским начальникам – коней, конские уборы, плащи; было у него и золото, но самая малость, чтобы раздать немногим, а толпу он думал завлечь посулами. (7) Дойдя до города Алманы, Персей стал лагерем на берегу Аксия, а галльское войско уже дожидалось обещанных денег подле Десудабы, в стране медов74. (8) Туда Персей отправил одного из своих придворных, Антигона, с приказом: перенести лагерь к Билазоре (это в Пеонии), а начальникам всем
(12) Когда царю об этом доложили, он собрал совет, но, увидев, к чему все станут склонять его, и привыкши лучше стеречь казну, чем царство, принялся твердить, что галлы и вероломны и дики, что и в прежние времена от них многие пострадали (13) и что опасно впускать в Македонию такую большую толпу – как бы не натерпеться от этих союзников больше, чем от врагов-римлян. Довольно-де будет и пяти тысяч всадников, которые будут и на войне полезны, и не так многочисленны, чтобы их бояться.
27. (1) Всем было ясно, что царь боится только платить, но никто не отваживался подать ему совет, хоть тот и просил его, и снова Антигон отправился к галлам объявить, что царю надобны только всадники, числом пять тысяч, а остальных он не держит. (2) Услышав это, варвары подняли ропот. Возмущались оставшиеся без дела: понапрасну-де снялись с места. А Клондик вновь спрашивает: есть ли у царя с собою золото хоть для тех пяти тысяч, которых он хочет? (3) Но Антигон снова пустился в околичности, и галлы, не тронув лукавого вестника, на что он и сам едва ли надеялся, воротились к Истру, опустошив по пути придорожные области Фракии. (4) А ведь стоило провести этих галлов по ущелью Перребии в Фессалию, и они бы не только поля ее опустошили до последней травинки, оставив римлян без надежды на пропитание, (5) но и города сравняли бы с землей, а Персей тем временем спокойно стоял бы у Элпея, не пуская римлян за реку, чтобы не вступились они за союзников. Да и о своих делах пришлось бы римлянам призадуматься: (6) потеряв Фессалию, они уже не могли бы ни оставаться на месте, ибо здесь кормились они, ни продвигаться вперед, ибо прямо против них был македонский лагерь. (7) Отказавшись от галлов, Персей привел в изрядное уныние своих воинов, возлагавших надежду на эту подмогу.
(8) Той же скаредностью оттолкнул Персей и царя Гентия. Это было так: отсчитав в Пелле его посланцам триста талантов, царь позволил им наложить на эти деньги свою печать, (9) десять талантов из них он отправил Пантавху с приказом тотчас вручить их Гентию, а оставшиеся деньги, меченные иллирийской печатью, поручил везти свои людям, часто останавливаясь в пути, (10) а у македонской границы остановиться и ждать гонцов от Персея. (11) Получивши ничтожную часть денег, Гентий поддался наконец непрестанным уговорам Пантавха, подбивавшего его раздразнить римлян какой-нибудь злостной выходкой, и заключил под стражу Марка Перпенну и Луция Петилия, римских послов, только что прибывших к нему. (12) Узнав об этом, Персей рассудил, что теперь Гентию войны с Римом никак уж не миновать, и распорядился воротить людей, посланных было к нему с деньгами. Он как будто имел одну заботу – чтобы римляне, победив его, получили добычу побогаче.
(13) Вернулся тогда и Герофонт от Эвмена, а о чем они говорили, осталось тайной. Но дело шло о пленных – это и сами македоняне разгласили, и Эвмен сообщил консулу во избежание подозрений.
28. (1) Когда Герофонт вернулся от Эвмена, Персей, отчаявшись, отправил к Тенедосу сорок легких судов под началом Антенора и Каллиппа, и еще пять «рыбок» впридачу76, (2) чтобы оттуда они охраняли суда, вразброд идущие через Кикладские острова в Македонию с хлебом. (3) Выйдя из Кассандрии, суда Антенора дошли сперва до гавани, что под горою Афон77, оттуда спокойным морем – до Тенедоса, где отпустили с миром стоящие в тамошней гавани открытые суда родосцев и начальника их Эвдама. (4) Затем, узнав, что с другой стороны острова Эвменовы таранные корабли под началом Дамия, став в устье гавани, (5) удерживают там пятьдесят грузовых судов, Антенор поспешно обогнул остров и, угрожая неприятелю, заставил его убрать корабли, а грузовые суда отправил в Македонию в сопровождении десяти легких, так, чтобы они, обеспечив грузам безопасный путь, вернулись к Тенедосу. (6) Те воротились на девятый день, когда флот уже стоял у Сигея78. Отсюда двинулись к Суботе – это остров между Элеей и Хиосом. (7) Так вышло, что на другой день после прибытия флота к Суботе тридцать пять судов, так называемых «коневозов», с галльской конницей на борту, отправились из Элеи к Фанам, хиосскому мысу, откуда могли добраться до Македонии. (8) Они были посланы к Атталу Эвменом. Когда с дозорной башни Антенору подали знак79, что суда эти в море, он отчалил от берега и встретил их между Эритрским мысом и Хиосом, в самом узком месте. (9) Эвменовы флотоводцы не ждали встретить в этом море флот македонян: они думали, что это римляне, либо Аттал, либо какие-то люди Аттала, отпущенные им из римского лагеря в Пергам. (10) Когда же суда сблизились и ясно видны стали и очертанья кораблей, и мельканье весел, и загнутые носы, то стало ясно, что это враг; тут началось смятение. (11) Сопротивляться не надеялись – «коневозы» были неповоротливы, и галлы плохо переносили даже спокойное море; (12) поэтому те, кто был ближе к побережью материка, пустились вплавь к Эритрам, а другие – на всех парусах к Хиосу, а там, бросив лошадей, в беспорядке кинулись к городу80. (13) Но македоняне, высадившись ближе к нему и в более удобном месте, вышли наперерез бегущим галлам и перебили одних на дороге, а других – перед городскими воротами, ибо хиосцы, не разобрав, кто кого преследует, ворота заперли. (14) Примерно восемьсот галлов было убито, двести взято в плен; лошади частью погибли с затонувшими кораблями, а уцелевшим македоняне на берегу перерезали поджилки. (15) Двадцать же лошадей отменной стати Антенор велел отправить вместе с пленниками в Фессалонику на тех же десяти суденышках, что посылал и раньше; он приказал им, как только смогут, вернуться к флоту; а он подождет их у Фан81. У города он простоял три дня, (16) потом двинулся к Фанам и по возвращении десяти легких судов, воротившихся быстрей ожидаемого, переправился Эгейским морем на Делос.
29. (1) Тем временем римские послы82 Гай Попилий, Гай Децимий и Гай Гостилий, отправившись от Халкиды на трех квинкверемах, прибыли на Делос, где обнаружили
30. (1) Настала весна84, и новые полководцы явились в провинции: консул Эмилий – в Македонию, Октавий – в Орей85, где стоял флот, Аниций – в Иллирию воевать с Гентием. (2) У этого Гентия, сына царя иллирийцев Плеврата и Эвридики, было два брата, один кровный и единоутробный, по имени Платор, а второй, Каравантий, был рожден Эвридикой от другого отца. (3) Этого Гентий опасался меньше как безродного, а Платора и двух его друзей, Эттрита и Эпикада, мужей весьма деятельных, предпочел убить, чтобы спокойнее было царствовать. (4) Ходили слухи, что он позавидовал брату, когда тот обручился с Этутою, дочерью дарданского вождя Монуна, и как бы получил себе вместе с женою все дарданское племя. Это было похоже на правду, ведь Гентий, убив брата, и впрямь женился на этой девице. (5) А избавившись от страха перед братом, Гентий стал невыносим для соплеменников, ибо природную свою необузданность усугублял пьянством. (6) Он-то, поддавшись, как уже было сказано, подстрекательствам, вступил в войну с Римом и собрал свои силы в Лиссе86, всего пятнадцать тысяч воинов. (7) Отсюда Гентий отправил брата Каравантия с тысячью пеших и пятью десятками конных на племя кавиев87, чтобы подчинить их силой или угрозами, а сам пошел к Бассании, городу в пяти милях от Лисса. (8) Жители Бассании были союзниками римлян. Гентий выслал людей попытать их, не передадутся ли, но те предпочли терпеть осаду. (9) Каравантия у кавиев встречали по-разному – в Дурнии приняли приветливо, в Каравандис не пустили, а когда он стал опустошать земли этого городка, люди с полей, сбежавшись, убили несколько воинов.
(10) К тому времени Аппий Клавдий, пополнив свое войско силами буллидцев88, аполлонийцев и диррахийцев, покинул место зимовки и стоял лагерем у реки Генуса89; (11) узнав о договоре Персея с Гентием и возмутившись насилием иллирийского царя над римскими послами, он решительно вознамерился воевать. (12) Претор Аниций в Аполлонии, получив тем временем сведения об иллирийских делах, отправил к Аппию письмо с распоряжением ждать его у Генуса, а через три дня и сам явился в лагерь, (13) пополнив свое войско вспомогательными силами парфинов – двумя тысячами пеших и двумя сотнями конных (над пехотою начальствовал Эпикад, над конницей – Алгальс). Он готовился идти на Иллирию с главной целью освободить бассанийцев от осады. Наступление его было задержано слухами о разбое на побережье: (14) там было восемьдесят легких судов, посланных Гентием по наущенью Пантавха для разорения полей Диррахия и Аполлонии. Тогда флот у <...>90 и сдались ему.
31. (1) Их примеру последовали и другие города этой области, чему немало способствовала неизменная мягкость и справедливость римского претора, сумевшего расположить к себе жителей. (2) Отсюда путь римлян лежал к Скодре91. Это было самое сердце войны – самый крепкий и неприступный город, волею Гентия ставший оплотом всего царства. (3) Скодру ограждают две реки – с востока Клавзала, с запада Барбанна, текущая из Лабеатского озера. (4) Обе, сливаясь, впадают в Ориунд92, который, рождаясь в недрах горы Скорда, несет свои воды в Адриатику, по пути принимая множество других потоков. (5) Гора Скорд господствует над всей этой местностью: к востоку от нее простерта Дардания, к югу – Македония, а Иллирия – к западу.
(6) Но хоть положение Скодры и было неприступно, хоть и защищало ее все иллирийское племя и сам царь, римский претор решил, что успех первых его шагов будет залогом счастья всего предприятия и что внезапным натиском он сумеет добиться желаемого, а потому он выстроил войско и подступил к стенам города. (7) Если бы защитники Скодры, заперши ворота, разумно разместили силы и обороняли стены и башни над воротами, затея римлян не удалась бы – их бы отбросили. (8) Вместо этого они вышли за ворота в открытое поле и мужественно вступили в сражение, но выдержать его не смогли: (9) были отбиты, бежали толпою, более двух сотен потеряли в самих воротах и такой страх навели на своих, что Гентий тотчас отправил к претору Тевтика и Белла, старейшин племени, с просьбой о перемирии: надобно-де ему спокойно поразмыслить о положении своих дел. (10) На это Гентию дали три дня. Так как римляне стояли всего шагах в пятистах от города, Гентий сел на корабль и отправился вверх по Барбанне к Лабеатскому озеру как бы в поисках тайного места для своих дум, (11) но влекла его, как оказалось, тщетная надежда на приход брата Каравантия с многотысячным войском, (12) набранным в той земле, куда его посылали. Однако все оказалось пустым слухом, и на третий день он спустился к Скодре на том же судне, а вперед послал гонцов, прося у претора дозволения говорить с ним. Получив таковое, Гентий явился в римский лагерь. (13) Сначала он каялся в малоумии своем, потом умолял и рыдал, и наконец, припадая к коленям претора, целиком препоручил себя его воле! (14) Ему велено было мужаться, и он даже позван был на обед – с тем и вернулся к своим в город. В тот же день, отобедав с почетом у претора, (15) Гентий отдан был под стражу войсковому трибуну Гаю Кассию: царь от царя, получил он десять талантов – меньше, чем иной гладиатор93, – и вот какая участь его постигла.
32. (1) Как только Аниций завладел Скодрой, он прежде всего приказал разыскать и привести к нему послов Петилия и Перпенну94. (2) Вернув им прежнее их достоинство, он немедля послал Перпенну схватить друзей царя и его семью. (3) Перпенна отправился в Метеон, город племени лабеатов, и привел оттуда жену его, Этлеву95, с двумя царевичами, Скердиледом и Плевратом, и царева брата Каравантия. (4) Так Аниций в тридцать дней кончил иллирийскую войну и отправил того же Перпенну в Рим вестником победы. Через несколько дней вслед за ним отвезли самого царя Гентия с матерью, женой, детьми, братом и другими знатнейшими иллирийцами-вельможами. (5) Это была единственная война, которая окончилась раньше, чем в Риме услышали о ее начале.