История Рима от основания Города
Шрифт:
(8) Такую «черепаху» и придвинули к стене в самой низкой ее части. Воины, стоявшие на верхнем краю, оказались наравне с защитниками стены; их опрокинув, два манипула римлян перебрались в город. (9) Та «черепаха» отличалась от потешной лишь тем, что стоявшие спереди и с боков не поднимали щиты над головою, а ставили перед собой, как в бою, чтобы тело не осталось незащищенным. Потому пущенные со стены стрелы не могли никого уязвить, а те, что попадали в «черепаху», скользили по гладкой ее спине точно дождь, не причиняя вреда.
(10) Взяв Гераклей, консул перенес туда свой лагерь, собираясь как будто бы идти к Дию и оттуда, потеснив царя, в Пиерию. (11) Но он думал уже о зиме и приказал привести в порядок дороги для подвоза продовольствия из Фессалии, выбрать подходящие места для складов и устроить постоялые дворы для доставщиков.
10. (1) Персей
(5) Тем временем Гай Марций, явившись с флотом от Гераклея к Фессалонике и высадив своих воинов во многих местах побережья, широко опустошил поля, а кто выбежал на их защиту из города, тех несколькими успешными схватками поверг в трепет и загнал обратно. (6) Он грозил уже самому городу, как вдруг защитники его выставили метательные орудия всех возможных видов, поражая снарядами не только тех, кто, бродя вокруг, неосторожно приближался к стенам, но даже тех, кто оставался на кораблях. (7) И потому римляне отозвали своих воинов назад на корабли и, бросив затею с осадой Фессалоники, направились к Энее. Город этот лежит в пятидесяти милях от Фессалоники, напротив Пидны; земли там богатые. (8) Разоривши эти места, двинулись в Антигонию, держась берега. Высадившись тут, они произвели повсюду опустошения и немало добычи снесли с берега на корабли. (9) Потом, однако, на их рассеянные отряды напали македоняне – и пешие, и конные, – которые преследовали бежавших до самого моря, перебив около пяти сотен и в плен взявши не меньше. (10) В отчаянном этом положении, отрезанные от кораблей, римляне пришли в ярость – и от отчаянья, и от негодованья. (11) На берегу возобновилось сраженье; с кораблей им была оказана помощь. Там перебили около двухсот македонян и столько же взяли в плен.
От Антигонии флот двинулся к Палленской области23, где сделал высадку, чтобы опустошить тамошние земли, (12) которые принадлежали городу Кассандрии. Земли были самыми богатыми на всем пути римского флота вдоль побережья. Тут римлян встретили царь Эвмен, пришедший из Элеи24 с двадцатью крытыми кораблями, и пять таких же кораблей, присланных царем Прусием25.
11. (1) Ободренный таким подкреплением, претор решился идти на Кассандрию. (2) Этот город был построен царем Кассандром на самом перешейке, соединяющем Палленскую область с остальной Македонией, между морями Торонским и Македонским26: (3) тот полуостров, где расположена Кассандрия, вдается в море не меньше, чем знаменитая гора Афон, и обращен к Магнесии двумя мысами, из коих больший зовется Посидейским, а меньший – Канастрейским27.
(4) На Кассандрию пошли с двух сторон: у Клит, как их называют, претор провел укрепления от моря до моря, расставив и рогатки, чтобы отрезать путь врагу, а со стороны канала наступал Эвмен. (5) Труднее всего оказалось заполнить ров28, недавно проведенный Персеем. Когда претор осведомился, почему нигде не видно куч вырытой земли, ему показали на крытые ходы29, объяснив, что здесь стены не так толсты, как старые, а выложены только в один кирпич. (6) Тут претор и решил пробиться в город, а неприятеля обмануть – подвести к стенам лестницы совсем с другого боку и так, внеся сумятицу, отвлечь защитников города.
(7) Гарнизон Кассандрии составляли молодые горожане – немалый отряд, а кроме них – восемьсот агриан30 и две тысячи столь же воинственных иллирийских пенестов, присланных Плевратом31. (8) Покуда они обороняли городские стены, а римляне всею силою к ним подступались, стены крытых ходов были пробиты в мгновенье, и брешь открыла дорогу в город. Он был бы тотчас же взят, если бы в этом месте доставало людей при оружии. (9) Когда известие
12. (1) Вначале неприятель изумился, не понимая, что означает этот внезапный шум. (2) Когда же Пифон с Филиппом, начальники гарнизона, узнали, что город открыт, то бросились через брешь на вылазку с отрядом агриан и иллирийцев, решив, что дело обернется на пользу тем, кто первым ее захватит, и нестройная толпа римлян, (3) которые сходились и созывались отовсюду, чтобы ворваться здесь в город, была отогнана и в беспорядке бежала; их преследовали до самого рва, и, загнанные туда, они падали, заполняя ров своими телами. До шестисот было там убито, а ранены почти что все, кто был застигнут между стеною и рвом. (4) Так погубила претора собственная его затея, и он уже больше не мог ни на что решиться. Не двигалось дело и у Эвмена, приступавшего к Кассандрии сразу с моря и с суши. (5) А поэтому оба решили, раз не удался открытый натиск, расставить под стенами осадные орудия, но прежде усилить стражу, чтобы из Македонии не явилась никакая подмога. (6) Но пока они готовили осаду, десять Персеевых легких судов, присланных из Фессалоники с отборным отрядом галлов, увидев с моря вражеские корабли, дождались ночи и, выстроившись в ряд, самым берегом подошли к городу. (7) Весть о прибытии новых сил к неприятелю заставила и римлян, и Эвмена оставить мысль об осаде. Обогнув мыс, они пристали у Тороны32 (8) и уж готовы были напасть теперь на нее, но увидели, что город охраняется сильным отрядом, и, бросив пустую затею, двинулись к Деметриаде. Приблизившись, они увидели, что и тут на стенах полно воинов при оружии, а потому прошли мимо и причалили у Иолка с намереньем отсюда напасть на Деметриаду, опустошив прежде здешние места.
13. (1) Тем временем и консул, не желая сидеть в неприятельской земле сложа руки, отправил Марка Попилия с пятью тысячами воинов брать Мелибею. (2) Город этот лежит у подошвы горы Оссы, там, где она обращена к Фессалии; оттуда удобно угрожать Деметриаде33. (3) Сначала появление врага всполошило жителей, но затем, взяв себя в руки и преодолев страх, они бросились с оружием к воротам и стенам, туда, где мог подступиться враг, и тотчас его лишили надежды на успех первого натиска. (4) Тут римляне принялись готовиться к осаде и возводить надобные для того сооруженья.
Персей же, узнав, что и к Мелибее приступает войско консула, и в Иолке стоит флот, готовый напасть на Деметриаду, отправил к Мелибею военачальника своего, Эвфранора, с двухтысячным отрядом отборных бойцов. (5) Ему дан был приказ: если сумеет он оттеснить римлян от Мелибеи, пусть тогда тайком войдет в Деметриаду, прежде чем римляне передвинут туда свой лагерь от Иолка. (6) И вот, когда Эвфранор вдруг явился на высотах над Мелибеей, римляне, пораженные страхом, осадные работы оставили и все подожгли. (7) Так римляне ушли от Мелибеи. А Эвфранор, освободив от осады один город, тотчас повел своих к Деметриаде. Ночью он вошел в город, и жители тут34 уверились, что не только стены сумеют они защитить, но даже поля от опустошения; и действительно, их вылазки против грабителей, бродивших там и сям, оказались небезуспешными – у противника были раненые. (8) Однако претор с царем объехали вокруг городских стен, присматриваясь, нельзя ли где-нибудь подступиться к ним – орудиями ли, живой ли силой. (9) Разошелся слух, будто через критянина Киданта35 и Антимаха, начальника Деметриады, Эвмен с Персеем договариваются об условиях замирения. Во всяком случае, осада Деметриады была оставлена. (10) Эвмен отплыл к консулу и, поздравив его с успешным вступлением в македонскую державу, удалился к себе в Пергам. (11) Претор Марций Фигул, часть флота отослав на зимовку в Скиат36, сам двинулся в Орей, что на Евбее, – из этого города, считал он, всего удобней снабжать войска – и те, что в Македонии, и те, что в Фессалии.
(12) О царе Эвмене пишут очень по-разному. Если верить Валерию Антиату37, то он ни претору не помог флотом, хотя тот звал его, отправляя письмо за письмом, ни с консулом добром не расстался, а ушел в Азию, негодуя на то, что ему не позволили-де стоять в одном лагере с римлянами; (13) его не упросили даже оставить римлянам галльских конников, каких он привел с собой; (14) Аттал же, его брат, не только оставался с консулом, но неизменно являл ему искреннюю свою преданность и замечательное усердие.