История Римских Пап. Том III. Григорий I – Сильвестр II

Задворный Виталий Леонидович

«Dialogi de vita et miraculis Patrum Italicorum» (Диалоги о жизни и чудесах италийских Отцов и о (593–594 годы) – первый западный патерик, содержащий жития святых, а также размышления метафизического характера о бессмертии души, в том числе размышления, положившие начало формированию учения о чистилище. Также в книге имеются рассказы о загробном мире, которые послужили импульсом для обширной средневековой литературы в жанре «видений», венцом которой стала «Божественная комедия» Данте.

Registrum epistolarum (Собрание писем) состоит из 848 посланий, написанных по различным вопросам: от инструкций по ведению хозяйственной деятельности до искренних и задушевных писем близким друзьям.

Григорию I

приписывается также авторство двух литургических сборников: «Sacramentarium» («Сакраментарий»), и «Antiphonarium» («Антифонарий»), его имя также носит григорианский хорал (Ashwort, 1969, p. 107–161). Но ни один из ранних биографов Григория I – ни Исидор Севильский, ни Павел Диакон – не пишет о его музыкальном творчестве. Только у Иоанна Диакона (Ioannes Diaconus, Sancti Gregorii Magni Vita II, 6), то есть спустя два века после его кончины, появляется сообщение, что Григорий I составил (compilavit) «Антифонарий», а также основал певческую школу (schola cantorum). Хотя в настоящее время тот факт, что Григорий I занимался музыкальным творчеством, не вызывает сомнения исследователей, установить его собственный вклад в литургическое пение не представляется возможным. Эти литургические сборники неоднократно редактировались и дополнялись, а древнейшие их списки восходят к IX–X векам (Карцовник, 1985, с. 34; Ефимова, 1990, с. 77–80).

О «Сакраментарии» Григория I впервые упоминается в конце VIII века в послании Папы Адриана I к Карлу Великому. Иоанн Диакон сообщает о том, что Григорий I отредактировал и дополнил «Сакраментарий Гелазия»: «Кодекс Гелазия, содержащий торжественные мессы, многое опустив, кое-что изменив и кое-что добавив, для объяснения евангельских чтений, он объединил в одну книгу» (Ioannes Diaconus, Vita S. Gregorii Papae, II, 17).

В традиции Восточной Церкви Григорию I приписывалось также авторство «Литургии преждеосвященных Даров», которая ему в действительности не принадлежит (Успенский, 1901, с. 243–255).

Литературное наследие Григория I в России. Григорий I, получивший на Руси имя «Двоеслов», стал одним из самых известных в России Римских Пап. Хотя ему, в отличие от Папы Римского Климента I, не посвящались храмы, тем не менее ни один из понтификов не был настолько известен древнерусским книжникам, как Григорий I [Подробнее см.: Задворный, 2011, с. 280–291).

«Диалоги о жизни и чудесах италийских Отцов и о бессмертии души» были переведены на славянский язык уже в Великой Моравии, по-видимому, учениками просветителя славян св. Мефодия, так как лексика перевода содержит явные «моравизмы» (Соболевский, 1904, с. 1–2). Поэтому «Диалоги» Григория I можно считать одной из первых книг на славянском языке. Сохранилось большое количество древнеславянских рукописей «Диалогов». Лучшим считается текст рукописи «Синодальной Библиотеки № 265», датирующийся XV–XVI веками: «Григория святейшего и апостольского Папы старейшаго Рима. Беседования къ Петру архидиакону тояжде Церкве. О жительстве различныхъ отецъ, иже в Италии обретшимся».

Также в Великой Моравии был выполнен перевод на славянский язык «Гомилий на Евангелие». Язык перевода «Гомилий на Евангелие» очень близок к языку так называемых «Киевских глаголических отрывков» – фрагментов переводов на древнеславянский язык латинской мессы (Соболевский, 1900, с. 153–159). Древнейший список перевода «Гомилий на Евангелие» датируется XIII веком (Соболевский, 1910, с. 160–161). Фрагменты сочинений Григория I вошли в состав различных древнерусских литературных сборников, таких как «Пролог» и «Минеи-Четии».

Помимо собственных произведений Григория I, в древнерусскую литературу вошли и его жизнеописания, написанные восточными авторами. С древнейших времен на Руси был известен патерик «Луг духовный» Иоанна Мосха, который на страницах своей книги несколько раз обращается к образу Григория I, восторженным почитателем которого

он был.

В монашеской среде Востока, особенно в Византии, сформировалось негативное отношение к миру с его заботами, недостатками и пороками; другой характерной чертой было сформированное в ожесточенной борьбе богословских учений нетерпимое отношение к еретическим воззрениям. Поэтому эти мотивы часто присутствовали на страницах восточных аскетических сочинений. Древнерусские книжники, составлявшие сборники, наоборот, часто опускали сюжеты о развращенности мирской жизни, а также пассажи с обличениями ересей, но, напротив, не пропускали ни одного повествования о делах милосердия и сострадания. Поэтому сюжеты из «Диалогов» Григория пользовались особой популярностью древнерусских книжников и особенно – его рассказы о Феофане Милостивом, Бонифации Милостивом и другие подобные им повествования (Петров, 1872, с. 218–219).

Тот же мотив милосердия выделялся древнерусскими книжниками в жизнеописаниях Бенедикта Нурсийского и самого Папы Григория I. Очень характерным является «Слово о святомъ Венедикте, како искупи нища, у Бога испросивъ злато», сюжет которого был заимствован из «Диалогов» (II, 27). В «Прологе» этот краткий рассказ Григория I вырастает в большое повествование, предваренное введением, в котором дается характеристика отца западного монашества, где особо подчеркивается как личное нестяжание святого Бенедикта, так и нестяжание монахов основанного им бенедиктинского ордена. Этот рассказ, где изображен идеальный образ монаха, важнейшими добродетелями которого являются евангельская бедность, а также бескорыстное и радостное служение ближним, являлся, по-видимому, одним из аргументов в полемике «нестяжателей» против «иосифлян». В таком же ключе трактуется и образ самого Григория I. Образ щедрого и милосердного Римского Папы изображается древнерусским книжником в назидание или даже в укор монахам, охваченным жаждой стяжания материальных благ.

Об интеллектуализме древнерусских составителей сборников свидетельствует рассказ, озаглавленный «Слово Григория Двоесловца на подвигъ прочитающимъ и слышащимъ», в котором утверждается не характерный для Средних веков тезис: проповедь, а, следовательно, литературная и интеллектуальная деятельность, значительно важнее, чем совершение материальных чудес. И это несмотря на то, что в то время совершение чудес считалось высшим достижением и непременным атрибутом святых.

«Рече Григорий Двоесловецъ: больше есть чюдо словесное проповедание молитвы, помогающее еже словомъ учения обратити грешныя на покаяние, ниже восресити мертвеца. В семъ бо восстаетъ плоть и паки умираетъ, в оном же восстаетъ душа, во веки живуща. Аще ли отъ дела разумети хочеши истинно глаголющее: воскреси Богъ Лазаря телесно, что сотвори Лазарь? Помолче Писание о немъ, воскреси Богъ душу в Павле, что сотвори душа Павла? Силы многи учениемъ своимъ».

«Говорит Григорий Двоеслов: слово проповеди, которое помогает обратить грешников к покаянию самим словом учения, является большим чудом, чем воскрешение мертвого. Ведь в этом случае воскресает плоть, но затем все же умирает, а в первом случае воскресает душа, живущая вечно. Если хочешь в действительности понять это, то истинно скажу: воскресил Бог Лазаря телесно, чем прославился Лазарь? Молчит Священное Писание о нем. Воскресил Бог душу в Павле, что сделала душа Павла? Много великих дел учением своим».

Во второй половине XVII века фрагменты из сочинений Григория I входили в русскую литературу через переводные латинские сборники «Speculum magnum exemplorum» в русском переводе – «Великое зерцало», и «Elucidarius» – «Златой бисер», а в конце XVII века выдающийся русский поэт и драматург Симеон Полоцкий осуществил перевод «Пастырского правила».

В XIX веке значительная часть сочинений Григория I была переведена на русский язык, появилась обширная научная литература, посвященная его деятельности и творчеству.