История России до ХХ века. Учебное пособие
Шрифт:
Ситуация стала меняться, причём постепенно, лишь в последние четыре с половиной века. Только в середине и второй половине XVI в., после захвата территории Казанского и Астраханского ханств, Россия получила в Поволжье огромный массив довольно плодородных земель. Во времена правления Екатерины Великой наша страна получила большое количество чернозёма – Новороссию. Другие территориальные приобретения не дали русскому крестьянину подобных выгод. Только в середине XX в. по-настоящему была освоена целина – тобольско-ишимские земли (нынешний Северный Казахстан). В силу отдалённости наша страна до сих пор не освоила такие весьма плодородные земли, как Алтай, Южная Сибирь, Приамурье и Приморье. По той же причине царское правительство уже в XIX в. отказалось от борьбы не только за Аляску и Алеутские острова, но и за плодородные Орегон, Калифорнию и Гавайи. Таким образом, многие крестьяне по-прежнему вели земледельческое хозяйство в Нечерноземье. С другой стороны, суровая природа Руси давала разнообразное сырьё для народной
Выводы.
Россия складывается как цивилизация в условиях бездорожья, суровых погодных условий, заболоченной тайги, в лучшем случае, – широколиственных и смешанных лесов. Очень многие факты отечественной истории могут быть объяснены только с учетом того обстоятельства, что большая часть территории России – зона рискованного земледелия, и голод часто влиял, причем радикально, на судьбу нашего народа. В Нечерноземье при ведении оседлого земледелия урожай, обеспечивающий физиологический минимум проживания, в целом был достигнут в середине или даже во второй половине XIX в. Коллективизм, жёсткие уравнительные тенденции, минималистская этика потребления – все это следствия указанных выше факторов. Однако, заболоченная тайга и бездорожье делали невозможным сколько-нибудь прочное завоевание Восточной Европы, даже силами очень мощного и многочисленного войска, например, такого, какое было у Орды в период её наивысшего могущества.
2. Особенности и основные этапы экономического развития России до XVIII в. Собственность в России в доиндустриальную эпоху.
Развитие торговли и ремёсел бурно шло ещё в домонгольское время. Теория, согласно которой Киевскую Русь можно назвать примитивно-торговым государством, где народ был слабо задействован в обменных операций верхушки, в настоящее время полностью отвергнута. Мелкотоварное производство как общественно-экономический уклад появилось в нашей стране ещё в XII в. Русское средневековое ремесло получило высочайшую оценку и археологами XX–XXI вв., и современными, в том числе византийскими, арабскими и персидскими, знатоками. Так, до XV в. на Востоке русские мечи ценились гораздо выше византийских или армянских. Русь была и страной высочайшей городской культуры, причём уже в очень отдалённые времена. Киев, Чернигов, Смоленск, Новгород Великий, Владимир-на-Клязьме и другие в первой трети XIII в. имели 30–50 тысяч человек населения, уступая ряду византийских и восточных городов (Царьграду, Фессалоникам, Кордове и др.), но значительно превосходя западно– и среднеевропейские.
Феодальное землевладение, как правило, состояло из барской запашки и крестьянских наделов. Долгое время господствовала отработочная рента – барщина, размеры которой постепенно увеличивались. Реже встречалась натуральная рента – продуктовый оброк. Труд крепостных крестьян был крайне непроизводительным. Для барщинного типа ведения хозяйства и соответствующего типа экономики характерны натуральное хозяйство и узость рынка, рутинное ведение хозяйства. В XVII в. произошло сглаживание различий между вотчиной и поместьем. Их окончательное слияние осуществилось при Петре I. Указ Петра Великого 1718 г. фактически поднял поместье до уровня вотчины, тогда как, как мы помним, в Уложении о службе 1556 г. вотчина была понижена доуровня поместья. Данный факт был ещё одной причиной постепенного превращения России после смерти великого царя-преобразователя в дворянское государство. Очень многие парадоксы русской истории рассматриваемого периода и даже последующего времени могут быть объяснены только с учётом своеобразия понимания собственности в средневековой Руси. Очень долго право на землю мыслилось только у рода, позднее – у соседской общины, а не у конкретного человека.
Подобное восприятие было частным случаем общего понимание права собственности вообще. Недра земли также считались собственностью общины. Вплоть до XIX в., а кое-где даже позже сохранялось право выкупа родовой земли, обычно в течение 40 лет после покупки, а в древности, видимо, бессрочно. С другой стороны, частной собственности в том смысле, в котором она понимается сейчас, не существовало не только у низших слоёв населения, но и у бояр или у Церкви. Более того, с уверенностью следует сказать, что не было и самой идеи частной собственности. Три «классических» правомочия собственника – владения, пользования и распоряжения, – определённых ещё в римском праве, весьма далеки от русской действительности Средневековья и, частично, XVIII в. В архаичном крестьянском правовом сознании ничего подобного не было и позже – в XIX и даже, кое-где, в начале XX в.
Уподобление вотчины аллоду, а поместья бенефицию во многом условно. Факты истории русского средневековья убеждают в том, что государство было вольно в собственности даже самых знатных бояр и Церкви. Только по «Жалованной грамоте дворянству» 1785 г. дворянство стало единственным сословием, свободным от произвольных сборов на казённые нужды, которые, в первую очередь,
Подобное положение дел однозначно оценить нельзя. С одной стороны, отсутствие понятия о частной собственности сковывало развитие экономики, поскольку без него нет стимула к труду и к купеческой деятельности. С другой стороны, общество с развитым институтом частной собственности, видимо, не смогло бы уцелеть в ходе тяжелейших войн, которые веками вела наша страна. В первую очередь, именно внешний фактор в русской истории обусловил слабое развитие в нашей стране элементов частной собственности как фундамента гражданского общества, поскольку они практически не совместимы с мощным военно-бюрократическим государством, а в условиях страшных и почти беспрерывных войн фактически становятся непозволительной «роскошью». Появление первых элементов частной собственности стало возможным только тогда, когда внешнеполитическое положение России значительно улучшилось. Дворянская собственность после «Жалованной грамоты дворянству» 1785 г. явно стала эволюционировать в сторону частной (буржуазной).
Выводы.
Наиболее ранней формой собственности на землю у славян была свободная общинная земельная собственность. Примерно с конца XIV–XV вв. на Руси начинает господствовать вотчинная форма собственности. Однако, в эту же эпоху довольно быстро развивается помещичье землевладение. Развитие торговли и ремёсел бурно шло ещё в домонгольское время. Мелкотоварное производство как общественно-экономический уклад появилось в нашей стране ещё в XII в. Феодальное землевладение, как правило, состояло из барской запашки и крестьянских наделов. Долгое время господствовала отработочная рента – барщина, размеры которой постепенно увеличивались. Реже встречалась натуральная рента – продуктовый оброк. Труд крепостных крестьян был крайне непроизводительным. В XVII–XVIII вв. произошло сглаживание различий между вотчиной и поместьем и их окончательное слияние (при Петре I). Очень долго право на землю мыслилось только у рода, позднее – у соседской общины или у государя как живого воплощения народа, а не у конкретного человека. Частной собственности в том смысле, в котором она понимается сейчас, очень долго не существовало не только у низших слоёв населения, но и у бояр или у Церкви.
3. Модернизация России в XVII–XVIII вв.
Данный вопрос темы имеет ярко выраженный плюралистический характер. Нет общепринятого определения даже у самого термина «модернизация» (буквально «осовременивание»). Если с модернизацией научно-технической в целом все ясно, то о модернизации политической и, тем более, культурной ничего подобного сказать не возможно. Тем более необходимо рассмотреть данные явления и процессы, чтобы понять завязку многих позднейших событий, вплоть до нашего времени. Фактически под данным термином понимают европеизацию того или иного общества или же его усложнение, например, процессы социального или имущественного расслоения прежде относительно однородного социума. Кроме того, нередко под термином «модернизация» понимают любые серьёзные изменения в обществе, которые воспринимаются исследователями положительно, что даёт основания обвинять таких учёных в субъективизме. Обычно, говоря о модернизации, имеют в виду, в первую очередь, преобразования в экономике, иными словами, – переход того или иного общества к капитализму, хотя, разумеется, изучаемое явление не ограничено последним.
Модернизацию, как правило, разделяют на первичную и вторичную(«отражённую»). К странам первого типа относят наиболее развитые государства Западной Европы – Великобритания, Нидерланды, Франция. Ко вторым – Испания, Португалия, балканские государства, Майсур (Южная Индия), Абиссиния (Эфиопия) и, конечно же, Россия. Первые проходят данный период очень медленно, вторые – значительно быстрее. Модернизация – процесс крайне болезненный, для него характерно массовое обнищание народа. Традиционная крестьянская цивилизация, при всех своих минусах – коллективистских и уравнительных традициях и жёстком подчинении личности коллективу, – давала определённый минимум материальных благ и психологический комфорт. Модернизация не давала ни первого, ни второго. К примеру, уровень жизни русского крестьянина первой половины XVI в. был выше уровня жизни его современника – англичанина из простонародья, поскольку Англия данного времени – это страна, переживавшая модернизацию. К тому же, переход к капитализму возможен только в относительно спокойных условиях. Страна, которая ведёт тяжёлые войны, не может достичь здесь успехов. Кроме России, в данном случае возможно упомянуть Италию XIII–XIV вв. и Индию времён империи Великих Моголов. В первой из них развитие раннекапиталистических отношений было оборвано междоусобицами и вторжениями внешних врагов. Однако, с другой стороны, страна, прошедшая через данные процессы, получала серьёзные преимущества, в первую очередь, во внешнеполитической сфере.