История российского сыска

Кошель Петр Агеевич

Предполагалось для начала захватить кассу сельсовета при наи­большем поступлении налоговых сумм.

Вскоре после отъезда Храмова с работы уволились Попов и Пугачев. Я же находился в отпуску.

Все мы трое, а вместе с нами и Пелевина выехали в село Хохлово Ардатовского района для совершения экспроприации кассы сельсовета. По приезде в село Хохлово Храмов рассказал нам, что подготовить экспроприацию ему не удалось. В течение двух суток Попов также пытался подготовить экспроприацию, но ему это не удалось. В связи с этим мы — члены террористической группы — Попов, я, Лаврентьев,

Пугачев и Пелевина выехали в Арзамас. По предложению Попова начали вести подготовку ограбления кассиров, получающих большие суммы в банке.

К ограблению было намечено 3 человека. Ограбление совер­шено не было, так как не было подходящей обстановки».

Таковы факты о контрреволюционной террористической дея­тельности объединенного центра троцкистско-зиновьевского блока.

Выводы НКВД и ВКП(б):

Факты показывают, что троцкистско-зиновьевский контрре­волюционный центр и его вожди Троцкий, Зиновьев и Каменев окончательно скатились в болото белогвардейщины, слились с самыми отъявленными и озлобленными врагами Советской власти и превратились в организующую силу последышей раз­громленных в СССР классов, которые в отчаянии приступают к подлейшему средству борьбы с Советским правительством — к террору.

Они не только превратились в организующую силу последы­шей разгромленных классов в СССР, но они стали еще головным отрядом контрреволюционной буржуазии за пределами Союза, выразителями ее воли и чаяний. Всей своей деятельностью они вдохновляют худшие элементы белоэмигрантщины, состоящие на службе иностранных «охранок» и организованные в террорис­тические группы за границей вроде РОВСа (Российский общево­инский союз), Русской фашистской партии, Фашистского союза молодежи и т. п.

Они превратились в организующую силу худших и наиболее озлобленных врагов СССР, потому что у них не осталось никаких политических мотивов борьбы с партией и с Советской властью, кроме голого, неприкрытого карьеризма и желания во что бы то ни стало прокрасться к власти.

Перед лицом совершенно неоспоримых успехов социалисти­ческого строительства они вначале надеялись, что наша партия не сможет справиться с трудностями, в результате чего создадутся ус­ловия для их возможного выступления и прихода к власти. Но ви­дя, что партия с успехом преодолевает трудности, они делают ставку на поражение Советской власти в предстоящей войне, в результате чего они мечтают пробраться к власти.

И наконец, не видя никаких перспектив, они в отчаянии хва­таются за последнее средство борьбы — за террор.

Если раньше троцкистско-зиновьевские группы мотивирова­ли свою борьбу против партии тем, что партия и правительство якобы ведут неправильную политику, ведут страну к гибели, то сейчас они выдвигают совершенно противоположные мотивы.

Теперь главным мотивом перехода к террору они считают именно успехи, одержанные нашей партией на всех фронтах со­циалистического строительства, успехи, вызывающие у них оз­лобление и толкающие их на месть за свое политическое банкрот­ство. Вот, например, что в своих показаниях на следствии говорит один из вождей объединенного троцкистско-зиновьевского блока Каменев:

«Должен

признать, что действительно никакой положитель­ной программы мы не противопоставляли и не в состоянии были противопоставить политике ВКП(б). В самом начале наших пере­говоров с троцкистами еще намечались бледные попытки обсуж­дать возможность составления положительной платформы.

Однако вскоре мы убедились, что это напрасный труд, что ни­какой идейной политической платформы у нас нет. Ставка же на­ша на непреодолимость трудностей, которые переживала страна, на кризисное состояние хозяйства, на крах хозяйственной поли­тики партийного руководства ко второй половине 1932 года уже была явно бита.

Страна под руководством ЦК ВКП(б), преодолевая трудности, успешно шла по пути хозяйственного роста. Мы это не видеть не могли.

Казалось бы, что мы должны были прекратить борьбу. Одна­ко логика контрреволюционной борьбы, голое, безыдейное по­сягательство на власть повели нас в другом направлении. Выход из трудностей, победа политики ЦК ВКП(б) вызвала в нас но­вый прилив озлобления и ненависти к руководству партии и, в первую очередь, к Сталину» (Каменев Л. Протокол допроса от 24 июля 1936 г.).

Аналогичные показания дает и член московского террористи­ческого центра зиновьевец И. И. Рейнгольд:

«С Каменевым я встречался во второй половине 1933 года, а также в 1934 году, у него на квартире в Карманниковом переул­ке в Москве.

Каменев оценивал положение примерно также, как и Зиновь­ев, причем подкреплял эти свои выводы анализом экономичес­кой и политической обстановки в стране. Каменев приходил к выводу, что «дело все-таки идет не к катастрофе, а к подъему; поэтому все ожидания автоматического краха беспочвенны, а сложившееся руководство слишком твердый гранит, чтобы рас­считывать на то, что руководство это само расколется».

Отсюда Каменев делал вывод, что «придется руководство рас­калывать». Каменев неоднократно цитировал Троцкого, утверж­давшего, что все дело в верхушке и что поэтому надо снять вер­хушку. Каменев доказывал необходимость террористической борьбы и, прежде всего, убийства Сталина, указывая, что этот путь есть единственный для прихода к власти.

Помню особенно его циничное заявление о том, что головы отличаются тем, что они не отрастают.

Каменев предлагал готовить боевиков-террористов. Он гово­рил, что отличительной особенностью нового блока по сравнению с прежним оппозиционным блоком является переход к активным террористическим действиям.

Я уже показывал выше, что никакой новой политической про­граммы у троцкистско-зиновьевского объединенного блока не было. Исходили из старой обветшалой платформы, причем никто из лидеров блока не занимался и не интересовался вопросом раз­работки какой-либо и сколько-нибудь цельной и связной поли­тической программы.

Единственно, что объединяло весь этот разношерстный блок, была идея террористической борьбы против руководителей пар­тии и правительства. На деле блок являлся контрреволюционной террористической бандой убийц, стремившихся любыми сред­ствами захватить в свои руки власть в стране».