История русских обителей Афона в XIX–XX веках
Шрифт:
Но положение русских афонских монахов стало нелегким. Прекратился приток новых иноков из России, прекратился и приток денежных средств. Некоторые русские обители обратились ввиду крайней нужды к своему правительству с просьбой о субсидии, другие делали займы в греческих монастырях [61] . Цены выросли в несколько раз. Затем наступил и страшный момент как для андреевцев, так для всех русских афонцев: полчища немцев и болгар разгромили Сербию и двинулись к Салоникам. До Святой Горы уже доносился гул пушечной канонады, но противник не смог одолеть союзных войск. Вскоре перестали показываться немецкие подводные лодки близ берегов Афона, а аэропланы и дирижабли тревожить афонское воздушное пространство. Когда прибыли русские войска в район Салоник, все русские святогорские обители выразили им свое приветствие и принесли в дар святые иконы. Все военнообязанные иноки, которые не имели возможности явиться на Родину в начале войны, отправились в Салоники, чтобы вступить в ряды армии. Еще ранее была организована дружина братьев милосердия для сербского фронта [62] . Как и все подворья русских обителей, Константинопольское подворье скита было занято турками и отведено под склад. В 1918 г. подворье было освобождено, составлены акты, по которым турецкое правительство обещало вернуть разграбленное имущество, и были временно размещены военнопленные.
61
Здесь имеются в виду все русские обители на Афоне: Пантелеймонов монастырь, скиты, общежительные келльи.
62
Жизнь
Больничный корпус. Фотография начала XX в.
К сожалению, в те годы ухудшились и национальные отношения на Афоне. «Отношения между монахами греческих, болгарских и русских скитов в последнее время сильно обострились. Особенно нестерпимым стало положение русских монахов, которым приходилось подвергаться агрессивным выступлениям болгарских иноков Зографского монастыря. В одном из последних столкновений монахи Андреевского скита были прогнаны со своего участка земли в Кавале, причем около десяти русских монахов при явном попустительстве греческой администрации были объявлены военнопленными. Греческая администрация явно благоприятствовала немцам. Останавливающиеся у Афона германские подводные лодки находят радушный прием и производят фуражировку на острове. В последнее время продовольственная нужда на Афоне достигла небывалой остроты, но суда английской эскадры оказали большую помощь, разрешив провоз необходимых продуктов из Америки. Благодаря этому содействию, а также произведенной союзными правительствами реквизиции на некоторых греческих островах острота продовольственного положения на Афоне миновала» [63] .
63
Положение на горе Афон // Душеполезный собеседник. 1918. № 2. С. 52.
Но «острота продовольственного положения» миновала в первую очередь для греческих монахов. Греческие монастыри практически не понесли убытков во время Первой мировой войны. Некоторые даже немного выиграли из-за повышения цен на сельскохозяйственные продукты, чего не скажешь про русские обители, особенно келльи. Андреевский скит тоже имел слишком мало земли для обеспечения обители. Надо сказать, что война объединила разрозненное русское монашество. В июне 1914 г. в организованное келлиотами «Братство русских обителей» вошли Пантелеймонов монастырь и два русских скита, о чем был составлен соответствующий акт. Общей акцией «Братства», увы, неудачной, было снаряжение судна для приобретения в г. Александрии продовольствия. «Скинулись» многие русские обители. Но в октябре 1917 года судно с грузом зерна затонуло. Афонские монахи единодушно расценили гибель груза как наказание за проведение в Пантелеймоновом монастыре молебна о даровании победы Временному правительству [64] . В 1915 г. Кавала была занята болгарскими войсками, и, соответственно, Андреевский скит на время потерял свой метох «Нузлы», что, конечно же, отрицательно сказалось на благосостоянии обители. В 1917 г. метох был возвращен скиту, но ненадолго. В 1922 г. он был заселен беженцами из Малой Азии и окончательно отчужден от скита.
64
Павловский А. А. Доклад № 30 в российское генеральское консульство в Салониках. 9 декабря 1917 г. (архив Андреевского скита); Талалай М. Положение русского монашества на Афоне после 1912 г… //Россия и Христианский Восток. М.,3004. С. 584.
В 1917 г. была ликвидирована некая смута, причины и последствия которой пока нам неизвестны. Ясно только, что она была причиной натянутых отношений с монастырем. После завершения этой смуты стали возможны переговоры с Ватопедом о постройке скитом собственной пристани. Переговоры были долгими, но завершились успешно, и в 1917 году был получен официальный документ «на право иметь скиту при монастыре в отведенном здании свою собственную пристань» [65] . После того как русско-французский отряд [66] покинул Святую Гору, положение русских обителей значительно ухудшилось. Ватопедский монастырь сначала стал требовать обратно разрешение на пристань, а затем просто признал это соглашение недействительным. Нужда заставила скит в 1917 г. продавать имевшиеся стройматериалы и вещи, так как в сложившейся обстановке скит был не в состоянии платить проценты за взятые у греков деньги [67] .
65
Павловский А. А. Годичный отчет № 5 в российское генеральское консульство в Салониках. 15 декабря 1917 г. (Архив Андреевского скита); Талалай М. Положение русского монашества на Афоне после 1912 г. // Россия и Христианский Восток. М., 2004. С. 611.
66
Для русского православного человека, читающего церковную литературу и не оставляющего без внимания ни одной брошюры об Афоне, будет полной неожиданностью узнать, что в 1917 г. закончилась незаконная оккупация Афона греческими войсками. «По поводу занятия полуострова французским отрядом в дипломатических кругах указывают, что дипломатия давно была озабочена бесправным положением на Афоне русских монахов со стороны греков и уравняла права русских монахов с греческими, вообще проявляющими большую враждебность к русским и за последнее время начавшим вредить и делу союзников». Что же произошло? Многие обвиняли русскую дипломатию, что она многие годы «не замечала» притеснения русских на Афоне, когда это было выгодно для нее. Но началась война, и случилось непредвиденное: несколько монастырей, среди которых особое место занимали Зограф и Ватопед, помогали врагам православной России. Слово опять С. Троицкому: «Столь же дружно действовали греки и болгары в переполнившем чашу терпения союзников гнусном деле снабжения припасами германских подводных лодок. Особенно видное участие здесь приняли болгарский монастырь Зограф и греческий Ватопед. Оба монастыря имеют свои удобные пристани («арсаны»), и оба в течение веков пользовались русскими милостями». Кроме того, после занятия этих монастырей была обнаружена система сигнализации, проложенная инженером-немцем за несколько до этого. И Афон был занят франко-русским отрядом. Троицкий говорит о конце незаконного греческого владычества. «Таким образом, сделанная четыре года тому назад ошибка теперь исправлена. Лучше поздно, чем никогда». Ошибка была в потворствовании дипломатии незаконному захвату Афона греческими войсками. Русская дипломатия тогда не предприняла решительных шагов, чтобы предотвратить давление греков на представителей других народов. «Власть над Афоном Греция приобрела только путем захватнического права и сохранила эту власть исключительно благодаря, если можно так выразиться, добродушию нашей дипломатии».
67
Некоторые аспекты истории Афона начала XX столетия изложены в книге: Троицкий П. Русские на Афоне. XIX–XX век. М., 2003.
Внутренний вид скита. Современное состояние
В России шла Гражданская война, и афонское монашество было отрезано от родины. И все же сведения о страшных событиях доходили и до афонского полуострова, но монахи Андреевского скита и других обителей воздерживались от политических выступлений. Так, в ответ на призыв преосвященного Анастасия (Грибановского) «подать свой голос в защиту угнетенного большевизмом народа» настоятели трех крупнейших обителей ответили, что «едва ли в данном случае найдемся в состоянии произнести влиятельное слово к вразумлению наших соотечественников» (9 августа 1919 г.) [68] .
68
Талалай
Перед тем как говорить о «физическом» закате Андреевского скита, хочется сказать несколько слов о духовном устроении обители. Тот, кто за быстрым возрастанием обители пытается увидеть «сильную руку» Москвы, будет трудиться тщетно. Некоторые сетовали, наоборот, на какую-то «оставленность» как Российским государством, так и Церковью. Эта «оставленность» в XX в. из «некоторой» превратилась в «полную». Большими трудами и скорбями воздвигнут Андреевский скит [69] . Много раз братия хотела покинуть о. Виссариона (к тому времени о. Варсонофий уже отошел к Господу). Однажды один из монахов задремал, ему явилась благообразная жена и говорит: «Ты серайский постриженник?» – «Да», – отвечает монах. – «Нет тебе спасения кроме того места, да и другим скажи, которые хотят бежать, чтобы скит разорился, – не будет сего. Царь хочет послать скиту великое сокровище, да устроится лучше». И с Божией помощью добровольными пожертвованиями некогда могучего русского народа через 50 лет, кроме собора, храм имел еще 9 параклисов и большие помещения, в которых размещались не только кельи, но и мастерские, больница, даже аптека. Так «маленький монастырек» стал «красивым дворцом» и вырос до большого монастыря. Что же представляла собой обитель великороссов?
69
Из истории обители узнаем о роли А. Н. Муравьёва в становлении скита. Если бы не он, то неясно, как бы сложилась судьба русской обители.
Внешний вид скита. Современное состояние
О духовном устроении обители великороссов трудно рассказать в кратком историческом исследовании. Как писал ктитор обители А. Н. Муравьёв: «Здесь можно увидеть, как благодетельно и необходимо на Руси монашество, которое хотят стереть с лица земли. Что были бы Святые Горы без этой обители, которая сделалась средоточием жизни и просвещения духовного для целого края?» [70] . По нерадению нашему мы почти ничего не знаем о ее подвижниках. Но достаточно даже одного свидетельства: «В Андреевском скиту помимо множества черепов, симметрично расположенных на полках, а также костей в больших ящиках, автор обнаружил довольно много вериг железных, которыми заковывали себя подвижники. Обыкновенно вериги носятся тайно от других, и тайна такого подвижничества обнаруживается по смерти подвижника, с которого тогда и снимают их; но некоторые вериги от несоразмерности их с туловищем и от долгого ношения настолько въедаются в тело, что их нельзя снять; поэтому их снимают через три года, когда труп выкапывают из могилы, и полагают в усыпальницу, как свидетельство подвижнической жизни» [71] .
70
Летопись Свято-Андреевского скита на Афоне (1841–1863). С. 17.
71
Из записок митр. Арсения (Стадницкого) // Московский журнал. 1994. № 2.
О духовной жизни обители говорит и странноприимство скита. Архимандрит Питирим так описывает состояние обители в начале XX в.: «У нас в обители уже было 650 человек своей братии, и поклонники приезжающие, и пустынники, приходящие из пустыни в обитель, и всех кормят. В будни готовят на 1000 человек, а в воскресение и праздничные дни на 1500 человек. А на праздники Матери Божией, на ап. Андрея, на преп. Антония Великого приходили из монастырей, пустынники и поклонники, и всего собиралось до 5000 человек. Кормили всех, а пустынничкам давали домой сухарей, крупы разной и каждому по одной рыбе. И всем хватало. Все это заготовлялось экономом».
Следует сказать несколько слов об одном замечательном насельнике скита – схиархимандрите Иларионе. Он находился в обители с 1894 г. Архимандрит Иосиф (таково было его имя до принятия великой схимы) был в прошлом синодальным ризничим и настоятелем Высокопетровского монастыря в Москве. Он был образованным монахом, автором нескольких сочинений. Архимандрит Феодорит готовил его себе в приемники, но наткнулся на сильное противодействие Ватопедского монастыря, который опасался, что схиархимандрит Иларион, опираясь на свои московские связи, значительно усилит позиции русского скита. И схиархимандрит Иларион стал скитским духовником. Он, находясь почти всегда в кругу высшего класса, усвоил прекрасные манеры, и в то же время у него не было лицеприятия, он одинаково был обходителен со всяким человеком: и благородным, и простецом. Знавшие архимандрита вспоминали его всегда улыбающееся лицо, находили, что в нем была «любезная, прекрасная и весьма мягкая и какая-то особенно привлекательная величавость» [72] . Умер отец Иларион 29 апреля 1891 г.
72
Записки русского инока-афонца о своем путешествии по святогорским обителям и пустыням и сведения о некоторых их подвижниках, как древних, так и современных// Душеполезный собеседник. 1894. № 10. С. 298–313.
Авксентий Стадницкий, будущий митрополит Новгородский, кандидат на Патриарший престол и духовник Святейшего Патриарха Алексия I, совершивший свое первое паломничество на Афон, будучи студентом Духовной академии, при посещении Андреевского скита обратился за духовным советом к известному даже в России подвижнику-молчальнику Андрею. Но кто же этот отшельник, к советам которого прибегали многие наши соотечественники? Схимонах Андрей (в миру Александр Иванович Путилин) родился 17 августа 1829 г. в городе Фридрихсгаме Выборгской губернии. С детства был расположен к безмолвию и молитве, мечтал стать монахом, но жизнь сначала потекла по иному руслу. Перед тем как послужить отечеству небесному, Александру пришлось послужить отечеству земному. Воспитание он получил в кантонистской школе [73] в Санкт-Петербурге. Затем – служба в армии в чине унтер-офицера. Будущий монах участвовал в двух кампаниях – Венгерской и Севастопольской. Ушел из армии в 1860 г., чтобы осуществить свое давнее намерение послужить Господу в ангельском чине. Александр поступил в Киево-Печерскую Лавру, где прожил до 1867 г. Затем три года странствовал по монастырям и, наконец, в 1870 г. после посещения Святой земли прибыл на Афон и поступил в Пантелеймонов монастырь. Но это было неподходящее время для будущего безмолвника. В это время в монастыре была вражда между русскими и греческими монахами, вина за которую полностью лежит на последних. И он поступил в Свято-Андреевский скит – единственную русскую общежительную обитель в то время. В скором времени, меньше чем через год после поступления, о. Андрей с благословения настоятеля архимандрита Феодорита поселился в отшельнической келлье с храмом в честь Успения Божией Матери, близ скита. Мудрый настоятель, прозревая духовные дарования о. Андрея, дает ему благословение на особый, редкий подвиг абсолютного безмолвия. И с тех пор, прожив в этой келлье 34 года, до самой смерти о. Андрей ни разу не обмолвился ни с кем ни одним словом, объясняясь в случае особой необходимости жестами или письменно, отверзая свои уста только для покаяния перед духовником. Здесь же он в 1874 г. принимает постриг в великую схиму. С благословения о. архимандрита о. Андрей живет по особому постническому уставу. Братия, чтобы не нарушать уединения старца, его практически не посещала, и о жизни старца известно мало. Многие пытались подражать старцу, но не выдерживали этого подвига. О брани, которую приходилось вести бывшему солдату, можно догадаться только по одной записке оставшейся после старца: «…что я перенес за свою жизнь и в особенности в последнее, настоящее время, то один Бог свидетель. „Яко аще не Господь бы был в нас, внегда востати человеком на ны, убо живых пожерли быша нас” (Пс. 123, 2)». Старец, конечно, имел в виду духовную брань. Обладая даром духовного рассуждения и большим опытом, старец многим по их просьбе давал письменные наставления, стараясь в них как можно больше прибегать к словам Священного Писания, чтобы избежать превозношения. О письменных трудах старца практически ничего неизвестно. Известно только название одной небольшой статьи: «Против скопцов и раскольников».
73
Так назывались школы для солдатских детей, подготавливавшие унтер-офицеров для различных родов войск.