История русских обителей Афона в XIX–XX веках
Шрифт:
Внутренний вид собора скита после реставрации
Я просидел, удобно устроившись, в течение всего долгого времени, пока продолжалось чтение. Во время одной из кафизм я вышел на улицу. Такие полные службы служатся только в монастыре.
23 июля. Вернулся в церковь только к началу Литургии оглашенных. Литугрия – самое значительное, важное богослужение, поэтому и пение становится более разнообразным. Сегодня утром было одно из самых замечательных богослужений, которые я когда-либо видел. Там был архимандрит Митрофан в митре и красном облачении, 14 священников и 4 дьякона. На малом входе они выстроились по обе стороны святых врат, пока дьякон заносил Евангелие в алтарь. Так как там было много священников, то их пение было как еще один хор. После Литургии был молебен.
Мы ели с монахами на трапезе, такой же как на Дионисиоу. У нас были суп, рыба, хлеб, огурцы и вино. В конце каждого блюда архимандрит звонил в колокольчик, так что никто не мог задержаться. Я завозился с рыбой, потому что никак не мог ею насладиться. На возвышении стоял стол в форме полумесяца, в середине сидел архимандрит, перед ним стояла чаша, а по обеим сторонам сидели епитропосы и священнослужители. От середины стола шло крыло наподобие такого: [здесь должен быть рисунок]. Ниже подиума находились длинные
По внешнему виду Сераи кажется еще более русским и менее греческим, чем Руссико. Монастырские корпуса расположены вокруг большого двора и окружены цветами в ящиках и другой растительностью. В середине находится большой белый собор с зелеными куполами. Собор имеет свой главный алтарь в конце главного придела и алтари в каждом из боковых приделов. По будним дням Литургия совершается в одном из боковых приделов. Здесь главной реликвией является голова святого апостола Андрея Первозванного. В воскресенье после вечерни служится специальная служба св. Андрею Первозванному и мощи кладут на столик перед амвоном. По будним дням порядок служб суточного круга (в соответствии с нашим временем) такой: 12 ночи – 4.45 утра – полунощница, утреня, Литургия; 4.45 – сон; 6–10 труд; 10–10.30 – еда; 10.30 – 1 – труд; 1–4 – послеобеденный отдых; 4–5.30 – вечерня; 5.30–6 – ужин; 6–6.30 – повечерие, 6.30–12 – отдых и сон.
Храм Святителя Алексия. Раньше здесь размещалось собрание древних икон, теперь – пустые киоты
В настоящее время монастырь беден и большей частью в денежном отношении зависит от продажи леса, в дополнение к тем проблемам, которые создало греческое правительство своим постановлением, что только греки могут поступать в монастырь на Святой Горе. Таким образом, когда умирает пожилой человек, численность населения в Руссико и других иностранных монастырях уменьшается. Говорят, что этим греческие монастыри поддерживают постановление правительства.
Когда бы монахи ни шли в церковь или на трапезу, они одеваются в черную рясу и мантию, но во время работы они одевают голубовато-серые халаты и, как правило, шляпы. Иногда они прикрепляют на шляпы бумажные козырьки…
25 июля. Архонтарий вовремя разбудил меня на Литургию, после которой я пошел опять спать до 10 часов. Когда я поднялся, уже было время идти на трапезу. Сегодня у нас был только капустный суп, черный хлеб, рис и немного белого вина. После еды мы вернулись в трапезную с одним пожилым человеком и архонтарием и выпили еще немного вина и кофе. Этот пожилой человек оказался архимандритом Софронием, который прежде жил в Константинополе, а сейчас живет здесь на покое. Как и все люди в Сераи, он был очень милым, искренним и благочестивым. Они никогда не говорят что-нибудь невежливое, даже о большевиках.
Чуть позже после обеда архимандрит Софроний вернулся и пригласил меня посетить его в его комнате и попить чаю. По дороге он показал мне свою зимнюю комнату, которая по размеру была меньше алькова и вся была обвешана картинами, фотографиями и иконами. Даже на потолке было что-то прикреплено. Его летняя комната была больше и была довольно комфортно меблирована. Там были кровать, два кресла, стол, аналой для чтения, на котором лежало Евангелие в бронзовом футляре, и опять большое количество изображений на всех стенах и на потолке. Какой-то мужчина принес чайник и подал мне хорошего чаю в стакане, такой я пробовал впервые, раньше я только читал об этом. У нас было даже концентрированное молоко. Когда я спросил его о служебных книгах, он достал несколько прекрасных копий, принадлежавших ему. В церкви он не носил митру, потому что он не являлся игуменом монастыря, но у него был трон с левой стороны главного придела, и, когда монахи проходили мимо него, они обычно останавливались и целовали ему руку. Он человек очень простой и святой жизни. После чая он показал мне переплетную мастерскую и церковь Святого Андрея Первозванного, которая была первой церковью скита. Сейчас Литургия там служится каждую субботу. Во дворе мы увидели ливанский кедр, родиной которого является Палестина. Многие монахи были там, в том числе и архонтарий. После вечерни архимандрит Софроний принес мне несколько фотографий, все из них предназначались мне в подарок.
Настоятель Петербургского подворья скита архимандрит Макарий, впоследствии катакомбный епископ, священномученик
26 июля. Ходил в Карею и исследовал католикон (главную церковь). Там на иконостасе были красивые иконы. Одна из них, икона Спасителя, мне очень понравилась, также понравилась и икона великомученика Пантелеимона. Краски были яркими, а стиль был похож на итальянский примитивизм. Иконостас был сделан из резного позолоченного дерева. Над первым рядом икон он закруглялся, а выше был расположен ряд маленьких икон. Идеальным сочетанием здесь были бы русские службы в старых греческих церквях…
Сераи был чрезвычайно приятным монастырем, даже более дружелюбным, чем Руссико. Здесь все всегда кланяются, когда проходят мимо. Когда я уезжал, привратник дал мне яблоко и окликнул меня, чтобы я вернулся и взял палку для ходьбы» [101] .
В действительности в те годы скит переживал тяжелые времена. «Игумен Андреевского скита Митрофан в беседе на эту тему со мной указал, что милость Божия все же ни на минуту не покидает Афон. В самые трудные для иноков минуты неожиданно является помощь, о которой никто не думал», – пишет А. Плетнёв, совершивший паломничество на Афон в 1925 году в составе группы сербских учащихся [102] .
101
Русский инок. № 46 (209). Июнь, 2006. Пер. из «An American Pilgrim on Mount Athos», ву Mr. M. W. Mansur.
102
А. П-в. Новое время, 3 сентября 1925 г. № 1303.
Примечательна история Петербургского подворья скита вплоть до его закрытия. В 1929 г. подворье скита во главе с архимандритом Макарием (Реутовым) [103] подвергается разгрому, иноки изгоняются в п. Славянка под Ленинградом, где устраивают себе молельный дом. Периодически они тайно приезжают в Ленинград и служат в Благовещенском храме подворья. В феврале 1932 г. 8 человек из братии арестовываются, а остальные покидают Славянку и поселяются на квартирах в Ленинграде. С сентября 1932 г. они ведут переговоры с послом Греции, прося принять их в греческое подданство. На допросе архимандрит Макарий показывает: «Все возглавляемые мною игумены, иеромонахи и монахи являются сторонниками Истинно-Православной Церкви». Есть предположение, что архимандрит был тайным епископом иосифлянского
103
Архимандрит Макарий (Реутов Матвей Тимофеевич), 01.01.1872-(?). Родился в селе Инаковка Кирсановского уезда Тамбовской губернии С 1898 г. – насельник Свято-Андреевского скита на Афоне в Греции. В 1920-e гг. – настоятель церкви Старо-Афонского подворья в Ленинграде. С 1921 г. – архимандрит. В 1929 г. – тайно хиротонисан во епископа в Псковскую епархию. Подвергался арестам в 1923, 1924 и 1932 годах по делу иосифлян. Приговорен 8.13.1932 к 10 годам лагерей. См.: Антонов В. В. Разгром Афонского подворья в Ленинграде // Возвращение. 1996. № 8. С. 27–28. Отец о. Макария также принял постриг на Афоне и состоял в братии Свято-Андреевского скита.
104
Шкаровский M. B. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999. С. 162, 169, 170.
105
Питирим (Ладыгин или Лодыгин, в схиме Петр, в миру Потапий Федорович), епископ Уфимский. Родился 1 декабря 1866 [Мануил: 1861] г. в г. Глазове в семье Трофима и Феодоры Ладыгиных пятым ребенком. Окончил 4-классную школу и военное училище. На военной службе был унтер-офицером. После окончания военной службы отправился на старый Афон. Там, в Андреевскому скиту, в 1896 г. был пострижен в рясофор с именем Пигасий, через три года – в мантию с именем Питирим. Рукоположен во иеродиакона, иеромонаха и возведен в сан архимандрита, греческим архиереем был послан в 1910 (1911?) г. на Андреевское подворье в Одессу настоятелем. 30 января 1913 г. в Царском Селе принят императорской четой. Беседа шла об афонской смуте. Во время Первой мировой войны открыл в Одессе лазарет для раненых. В 1915 г. награжден орденом Святой Анны 3-й, а затем 2-й степени. В 1917 г. приглашен в Государственную Думу по вопросу двух молдавских монастырей, порученных ему в то время. Стал свидетелем Февральской революции в Петрограде. Летом 1918 г. получил поручение Патриарха Тихона вручить Вселенскому Патриарху уведомление об избрании в России Патриарха. Чтобы выехать из Москвы, понадобилось разрешение В. И. Ленина. Отец Питирим добился встречи с главой Советского государства. Ленин расспрашивал его о положении на Украине, напоил чаем и распорядился выдать необходимые документы. Сумел добраться до Константинополя и вручить послание, посетил Андреевский скит. Обратное послание Вселенского Патриарха о. Питирим доставил Патриарху Тихону. Продолжал служить в Одессе. В Великий Четверг 1923 г. всем монахам афонских подворий было приказано покинуть город. Поскольку выезд на Афон был закрыт, пришлось ехать в Москву, хлопотать о разрешении выезда. Выезд разрешили 180 монахам, в наличии оказалось только 30, но Одесское ГПУ запретило выезд. В 1923 г. выслан из Одессы и поселился на хуторе Еремеевка в 60 километрах от города. Власти запретили ему служение и он выехал в г. Глазов, куда к тому времени перебрались его родные. [Мануил: В 1924 г. после закрытия подворья в Одессе уехал в Уфу, где жил в лесах в выстроенной им келлии близ хутора Петровска]. 8 июня 1925 году хиротонисан в г. Турткуле, Средняя Азия (по др. свед., на станции Теджа(е)н, Таджикистан) епископом Андреем (Ухтомским) и епископом Львом (Черепановым) Нижнетагильским во епископа Уфимского и Нижегородского. Характерно, что митрополит Агафангел (Преображенский) хиротонию его никогда не признавал как правильной, так и неправильной. Когда во второй половине 1926 г. к митрополиту прибыл Питирим и спросил его: можно ли ему (Питириму) служить с епископом Андреем, митрополит Агафангел ответил: «Советую Вам вообще воздержаться от служения, доколе окончательно не выяснится вопрос о Вашей хиротонии». В 1926 году арестован и привлечен по делу Уфимского духовенства. 21 января 1928 г. епископ Питирим принял схиму с именем Петр и удалился снова в Петровский хутор в леса («в селе Воскресенском близ Черверто-Петровского мне сделали келлью, в которой я молился и никуда не выезжал и не выходил») и с 1928 г. до 1937 г. был на покое. Служил дома, принимал людей, врачевал больных. 9 декабря 1928 г. арестован. Его переводили в Архангельск, г. Аша Челябинской области, Екатеринбург, Бутырки, Ярославскую тюрьму. В 1933 г. освобожден, ему выдали паспорт, и он на два с половиной года вернулся в г. Глазов. Затем жил в Уфе. В 1937 г. переехал в Калугу, оттуда – в Лысков, Белорецк. Здесь вновь арестован и приговорен к высылке в Среднюю Азию. В 1938 г. ушел в затвор близ села Бараково Оренбургской губернии, где жил до 1943 г. В 1943 г. выехал в Среднюю Азию и жил в горах до 1949 года. Осипова: В декабре 1928 г. арестован по делу «филиала» ИПЦ. Приговорен к 3 годам концлагеря. В 1931–1933 гг. в заключении. Освобожден. В 1934–1937 годах скрывался в г. Глазове. В 1937–1940 гг. на нелегальном положении в г. Калуге, 1940–1945 – в г. Белорецке. В 1945 г. арестован в г. Уфе. Приговорен к 5 годам ссылки в Среднюю Азию. В 1949–1951 гг. скрывался в Белоруссии и на Кубани. Вместе с наставляемыми решил уйти в горы по направлению к китайской границе. Собрав кое-какое имущество, навьючили его на ишаков и ночью выехали. Восемь дней шли безлюдными тропами. В горах прожили семь лет по строгому Афонскому уставу. Однако беглецов выследили и вывезли на «большую» землю. Престарелый владыка был заключен под домашний арест в г. Глазове. Здесь и скончался 6/19 февраля 1957 или 1 октября 1950 (есть и другие сведения: 1 октября 1951, 2 июня 1957 и 7 февраля 1957 г.). Похоронен на Глазовском кладбище. На железном кресте надпись: «Здесь похоронен раб Божий Петр». По рассказам игумена Мисаила, умер сидя в кресле с поднятыми руками и благословляющим перстом. Завещал хоронить его без гроба по афонскому уставу. Знал день своей смерти, знал, что его едет отпевать игумен Арсений, знал, что поезд опаздывает на четыре часа, и хотел сам отпеть себя. Как только приехал игумен, сразу скончался. «Когда после моей смерти будете раздавать милостыню, просите, чтобы поминали плотника Петра», – просил владыка перед кончиной. Епископ Питирим, в схиме Петр, был творцом Иисусовой молитвы, имел дар слез и прозорливости. Спал три часа в сутки, сидя в кресле, а ложился в постель только во время болезни. В затворе жил по афонскому уставу. В его правило входило 1350 поклонов поясных и 135 земных. См.: Письмо Высокопреосв. митрополита Агафангела Преосвящ. Иоанну, управляющему Уфимской епархии от 15 июня 1927 г. // ФАМ. Заметки и дополнения; Ильинская А. Подвиг схиепископа Петра// Вятский епархиальный вестник. 1998. № 1. С. 5.
О том, как Андреевский скит пережил Вторую мировую войну, пока сказать нечего. Как и все афонские монастыри, относительно благополучно, так как немецкими войсками был закрыт доступ мирянам на Афон. Но есть основание предполагать, что военные действия во время гражданской войны в Греции захватили и Афон и не прошли бесследно для Андреевского собора, получившего немало повреждений. В послевоенные годы скит существовал за счет материальных средств, полученных до революции. Да к тому же греческое правительство выплачивало некоторую компенсацию за метох, заселенный беженцами из Турции.