История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы
Шрифт:
Однако для Аркадия его отец долгое время остается загадкой. Приблизиться к нему, понять его, вернуть к матери – одна из двух сверхидей двадцатилетнего юноши. Вторая – не менее привлекательная в начале развития действия – стать российским Ротшильдом, обрести "миллион", но, как и в "Преступлении и наказании", не ради самих денег, а во имя тайно лелеемой власти над людьми (очевидна образная перекличка с пушкинским "Скупым рыцарем"). Что одержит верх в сознании подростка: идея "золотого века", ротшильдовская мечта или христианские заповеди? Приобретение подлинных ценностей в жизненных перипетиях, в сложном процессе взросления – основное содержание романа. Если при этом учесть ощутимые традиции Руссо, посвятившего свои книги теме воспитания
"Дневник писателя"
В 1873 г. Достоевский осуществляет еще одно творческое начинание: издает "Дневник писателя", который появлялся в печати с некоторыми перерывами до 1881 г. По существу, он стал журналом одного автора. Здесь печатались небольшие по объему (сравнительно с романами), но признанные шедеврами произведения: "Мальчик у Христа на елке", "Бобок", "Кроткая", "Сон смешного человека". В "Дневнике писателя" нашли выражение самые разные, порой противоречивые суждения, но общий пафос книги следует назвать истинно демократическим: "Я никогда не мог понять мысли, что лишь одна десятая доля людей должна получать высшее развитие, а остальные девять десятых должны лишь послужить к тому материалом и средством, а самим оставаться во мраке".
Важной вехой духовной биографии Достоевского стала поездка в Оптину пустынь – козельский монастырь, центр русского "старчества". Примечательно, что вместе с писателем Оптину пустынь посетил видный русский философ Вл. С. Соловьев.
Роман "Братья Карамазовы"
Это произведение – итог творчества писателя (1879–1880). В романе с самого начала ощущается житийная ориентация повествования. Это касается сюжетных линий, связанных со старцем Зосимой, семей Карамазовых: Алешей, Митей и даже Федором Павловичем и Иваном [83] . Сама манера и принципы изложения событий также ориентированы на древнерусскую традицию: установка на безыскусную беспристрастность, назидательные пассажи, включение религиозно-философских рассуждений и моралистических сентенций и т. д. Вновь, как и в "Бесах", повествователь-хроникер выступает как летописец и агиограф.
83
Пономарева Г. Б. Житийный круг Ивана Карамазова // Достоевский: материалы и исследования. Л, 1991. Вып. 9. С. 144–165.
В центре писательского внимания – события, развернувшиеся в городке с говорящим именем Скотопригоньевск, где очевидней (по сравнению со столицей) противоречия, раздирающие русскую натуру, да и сам национальный дух. Семья Карамазовых, вариант "случайного семейства", становится художественной моделью общероссийских антиномий. Это, с одной стороны, разрушение патриархальных начал, утрата православных основ жизни, духовный нигилизм и имморализм, с другой, – христианское подвижничество, центростремительные духовные силы, обуславливающие прочность кровного и религиозного братства, наконец – соборность.
Каждый из Карамазовых воплощает, по Достоевскому, наиболее важные нравственно-психологические типы русских людей и всего человечества. В психологическом аспекте изображения личности герои реализуют эстетическую установку Достоевского на гиперболизацию страстей и страданий.
Глава семейства – провинциальный дворянин Федор Павлович Карамазов – "насекомое", дошедшее в необузданном сладострастье до края. Позерское юродство сочетается в нем с неприкрытым цинизмом. Все метафизические вопросы для него решены, и сводится это решение к равнодушному отрицанию смысла жизни, к такому же равнодушному принятию смерти, как абсолютного небытия: "По-моему, заснул и не проснулся, и нет ничего, поминайте меня, коли хотите, а не
Каждый из четырех братьев воплощает собою и проверяет свою "правду". Все вместе они, словно зеркала, отражают друг друга, в чем-то повторяют, в чем-то противостоят друг другу. Полюсами этого противостояния являются лакей Смердяков – сын Карамазова от безумной Лизаветы Смердящей, ненавидящий не только отца, братьев, но и Россию вообще (он – крайний вариант "подпольного человека"), – и младший из братьев Алеша Карамазов.
Алеша – тип праведника в миру. На его счету больше добрых слов, чем поступков, но автор задумывал целую серию романов, собираясь провести любимого героя через горнило идейных и жизненных испытаний.
Алешу со старшим братом Дмитрием объединяет природное жизнелюбие. Митя Карамазов представляет тип "русских безобразников". Человек темпераментный, необузданный в желаниях, он не в силах обуздать свои дурные порывы. Не случайно его имя также несет "прозрачную" смысловую нагрузку: Деметра – греческая богиня земли, плодородия. И Дмитрий раздираем земными страстями, полон необузданных стихийных сил. (Заметим, что фамилия Карамазовы буквально означает "черная земля".) Он истово верует в бога, но в момент совершения безобразия христианские ценности теряют для него свою силу.
Во время судебного процесса Митя пришел к идее страдания, искупления, – и это еще одно объединяющее двух братьев начало. Невинно осужденный, он принимает приговор – каторгу! – со смирением. В планах писателя был побег Дмитрия в Америку, и в целом эти новые повороты сюжета не противоречили бы характеру героя. Но все же при анализе произведения следует исходить из существующего канонического текста.
С Иваном, нигилистом-интеллектуалом, Алешу неожиданно для него самого связывает бунтарский порыв отмщения тем, кто губит невинных. "Расстрелять!" – восклицает он после рассказа Ивана о бесчеловечной расправе над ребенком.
Иван Карамазов – герой-идеолог. Глава "Pro и contra" – кульминация конфликта идей в романе. Иван в трактире (трактир – значимая в мире Достоевского точка художественного пространства) спорит с Алешей о "последних вопросах" бытия: экзистенциальные смыслы проверяются вселенскими масштабами, проблема свободы прямо смыкается с религиозной верой.
В центре главы – якобы сочиненная Иваном "Легенда о великом инквизиторе". В основе ее сюжета – выдуманное пришествие Христа в средневековую Италию, где свирепствовала католическая инквизиция. Сицилийский инквизитор готов отправить на костер Сына Божьего, Учителя, лишь бы тот не мешал проповедью гуманизма и свободы осуществлять по-своему истолкованное инквизитором Учение способами, несовместимыми с принципами самого Учителя. Аргументы в чем-то повторяют доводы Раскольникова и Шигалева: люди, ничтожные по самой своей человеческой природе, не справляются со свободой. Они с радостью отдали свободу взамен хлеба, взамен узды. Свобода отнята у людей для их счастья. Инквизитор уверен в этом, ибо он по-своему заботится о человечестве, это человек идеи.
Христос исходит из совсем иного, высокого понимания человека. Он целует безжизненные уста воинственного старца, вероятно, видя в нем самую заблудшую овцу из своего стада.
Алеша чувствует бесчестность инквизитора, который использует имя Христа для достижения своих целей. Иван же, сопоставляя две точки зрения на человека, склоняется к одной – инквизиторской. Он не только не верит в людей, но отрицает и сам мир, богом созданный. В вековечном вопросе оправдания Бога, которая в философии и теологии определена понятием теодицея, он на стороне тех, кто бунтует против Творца.