История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы
Шрифт:
Освобождение от них – подспудное, медленное – начинается тогда, когда Раскольников находит человека, способного до конца понять его, деятельным сочувствием, любовью облегчить страдания и отважиться на долгую, отчаянную борьбу за преодоление чужой "правды". По парадоксальной логике художественного мира Достоевского таким человеком становится проститутка. Кульминационным в морально-психологическом конфликте добра и зла становится эпизод, когда блудница, читающая убийце евангельскую притчу о воскресении Лазаря, подвигает его к раскаянию. В грешнице Софье Семеновне Мармеладовой писатель высвечивает облик святой, христианской воительницы. Поэтому не требует ответа риторический вопрос критика Д. И.
Жертвенность Сони осветила новым светом жертвенность матери и сестры Раскольникова. "Сонечка… вечная Сонечка! Покуда мир стоит!" – восклицание героя придает трем женским образам "Преступления и наказания" общечеловеческую глубину и библейский колорит.
Жизнь сталкивает Раскольникова с теми, кого он презрительно именовал "материалом". Оказывается, что большинство из них обладает "живой душой", подлинностью. Конечно, эти герои романа – разные по масштабу, личностным качествам, идеалам. Эпизодический персонаж маляр Миколка берет на себя вину за несовершенное убийство. Кто он: юродивый, полоумный или просто раздавленный прессом городской жизни бывший крестьянин? Для Достоевского важно другое – Миколкой движет религиозная жажда страдания.
Среди второстепенных героев важное место занимает Разумихин, в ком русская разбросанность, беспорядочный образ жизни сочетаются с готовностью бескорыстно прийти на помощь. В уста этого героя Достоевский вложил некоторые почвеннические идеи и отрицание рассудочных построений русских утопических социалистов.
На болезненном пути избавления от теории Раскольников волею автора знакомится с настоящими, а не книжными хозяевами жизни – Лужиным и Свидригайловым. Образы явившихся в Петербург из провинции аморальных господ демонстрируют степень распространения зла, его всеохватность. Образ Свидригайлова по праву считается художественным открытием Ф. М. Достоевского. В нем воплощен тип личности, способной, с одной стороны, цинично наслаждаться плодами своих преступных деяний, с другой, – искать идеала, высокой любви. Этот мотив в повествовании приглушен, но все же очень существен. Раскольников видит в личности Свидригайлова свое, пусть деформированное отражение. Эти герои – психологические двойники. Но Раскольников все же находит для себя собственный выход из трагической ситуации – не самоубийство, а покаяние.
Профессионально подталкивает к нему Раскольникова пристав следственных дел Порфирий Петрович. Их разговоры – поединки двух абсолютно разных сознаний. Следователь воплощает существующий в капиталистическом обществе законопорядок, несовершенный и даже несправедливый, но освещенный традицией, религией и моралью. Он, когда-то сочувствующий революционным идеям, теперь советует Родиону отказаться от утопий, отдаться жизни не мудрствуя, не рассуждая. "Прямо на берег вынесет и на ноги поставит". В практическом плане это значит признаться и добровольно принять наказание, пострадать, ибо страдание – "великая вещь… в страдании есть идея".
Достоевский, как правдивый писатель, "поправляет" Достоевского – идеолога почвеннического движения. В эпилоге реалистичные эпизоды взаимоотношений героя с обитателями сибирской каторги корректируют почвеннический миф: Раскольников отчужден от народа. Но в неприкосновенности остается религиозно-нравственная доктрина Достоевского: человек, очистившись страданием, обретя истинную веру, способен к духовному возрождению. Возрождение Раскольникова в романе описано достаточно условно, вернее – только намечено. "Темой нового рассказа" стала и необычная – на основе заповедей Христа – жизнь героев. Попытку воплотить эту тему писатель предпримет
Столкновения идей в "Преступлении и наказании" породили столкновение критиков разных эстетических и общественно-политических ориентаций. Две статьи 1867–1868 годов наиболее показательны в этой полемике: "Наша изящная словесность" Н. Н. Страхова и "Борьба за жизнь" Д. И. Писарева.
Почвенник Н. Н. Страхов увидел главный смысл произведения в отражении модных и опасных теорий демократической молодежи 60-х годов. Д. И. Писарев, сторонник позитивизма и ненавистник "почвы", социалист-утопист по убеждениям, утверждал, что идеи Раскольникова не имеют ничего общего с революционно-демократической идеологией, что преступление героя есть результат общественных условий, порождающих нищету и безвыходность.
Роман "Идиот"
Роман, над которым писатель трудился в Швейцарии и Италии, был опубликован в 1868 г. Прошло два года после написания "Преступления и наказания", но писатель по-прежнему пытается изобразить своего современника в его "широкости", в крайних, необычных жизненных ситуациях и состояниях.
Только образ амбициозного преступника, пришедшего в конце концов к Богу, уступает здесь место человеку-идеалу, уже несущему в себе Бога, но гибнущему (по крайней мере как полноценная личность) в мире алчности и неверия.
Если Раскольников мыслит себя "человекобогом", то главный герой нового романа Лев Мышкин, по замыслу писателя, близок идеалу воплощения божественного в человеке. "Главная мысль романа – изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете и особенно теперь. Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто брался за изображение прекрасного человека, всегда пасовал. Потому что задача – безмерная… На свете есть только одно положительно прекрасное лицо – Христос".
На первый взгляд идея романа кажется парадоксальной: в "идиоте", "дурачке", "юродивом" изобразить "вполне прекрасного человека". Но в русской религиозной традиции слабоумные, как и юродивые, добровольно принявшие вид безумца, виделись угодными богу, блаженными, считалось, что их устами говорят высшие силы. В черновиках к роману автор и называл своего героя "князь Христос", а в самом тексте настойчиво звучат мотивы Второго Пришествия.
Первые страницы произведения подготавливают читателя к необычности Льва Николаевича Мышкина. Оксюмороном (сочетанием несочетаемого) звучат имя и фамилия; авторская характеристика внешности скорее похожа на иконописный портрет, чем на облик человека во плоти. Он является из швейцарского "далека" в Россию, из собственной болезни – в больное, одержимое социальными недугами петербургское общество.
Петербург нового романа Достоевского – иной, нежели Петербург "Преступления и наказания", ведь автор реалистически воссоздает специфическую социальную среду – столичный "полусвет". Это мир циничных дельцов, мир приспособившихся к требованиям буржуазной эпохи аристократов-помещиков, таких как владелец поместий и фабрик генерал Епанчин или член торговых компаний и акционерных обществ Тоцкий. Это мир чиновников-карьеристов, вроде "нетерпеливого нищего" – секретаря Тоцкого Гани Иволгина, мир купцов-миллионеров, каковым является Парфен Рогожин. Это их семьи: жены, матери, дети; это их содержанки и слуги; их особняки, квартиры и дачи… Здесь, в обществе "без нравственных оснований" (впрочем, как и во всей России) торжествуют, говоря словами самого писателя, хаос, сумбур, беспорядок. В романе со всей полнотой актуализируются архетипическая схема противостояния хаоса и космоса, христианская мифологема дьявольской энтропии и божественного миропорядка.