История шпионажа
Шрифт:
Палмер, отметив, что «любовь не знает границ», продолжал характеризовать Джуди как трудолюбивую девушку, которая влюбилась не в того человека. Свое выступление он закончил следующими словами: «Вы начали с блеска работы, а закончили грязью и ужасом суда. Ваше слово, мистер Келли».
Обвинитель Джон М. Келли, бывший актер, вначале обращался с Джуди довольно мягко. Четко и ясно Джуди рассказала о своих обязанностях в Министерстве юстиции, о жизни в Вашингтоне, о встрече с Губичевым. И когда Келли спросил, сильно ли она любила Губичева, голос Джуди изменился, он дрожал, когда она ответила: «Да».
С
Несмотря на жару, стоявшую в то время в Вашингтоне, зал суда был переполнен, когда Джуди заняла место свидетеля. Судья Ривз несколько раз угрожал очистить зал заседаний после чрезмерного оживления, причиной которого обычного были Палмер или подсудимая, которую в газетах называли «маленькой хохотушкой». Палмер был дважды оштрафован на 100 долларов за неуважение к суду, а однажды судья перед всеми назвал его клоуном. Но когда слово брал Келли, в зале воцарялась тишина.
«Вопрос. Правда ли, мисс Коплон, что Вы и Губичев никогда не любили друг друга?
О т в е т. Я очень сильно любила его, а насколько я могу судить по его словам, он тоже любил меня.
Вопрос. Ваши чувства оставались такими до 14 января, когда он сказал Вам, что он женат?
Ответ. Да.
Вопрос. Правда ли, что за неделю до этого, то есть 7 января, Вы провели ночь в отеле „Саузерн“ в Балтиморе, зарегистрировавшись с неким мужчиной как мистер и миссис Шапиро, проживающие в Ист-Харфорд, штат Коннектикут?»
Услышав это, Джуди вскочила со своего места и буквально выкрикнула ответ.
«Ответ. Это ложь! Как Вы смеете так говорить при моей маме?
Вопрос. Правда ли, что Вы провели новогоднюю ночь с мистером Шапиро в квартире его друга и между вами была внебрачная связь?
Ответ. Нет».
Атака Келли застала Джуди врасплох. Ей пришлось придумывать объяснения. Шапиро, молодой адвокат, работавший на другом этаже, был, по ее словам, «очень хорошим другом, которому можно поведать свои секреты». Она встретила его летом 1948 года и с тех пор часто видела его.
Джуди признала, что провела с ним ночь в Балтиморе и Филадельфии, но настаивала на том, что она «была полностью одета» и между ними ничего не произошло. Она сказала, что не спала ни в одну из этих ночей, потому что обсуждала с Шапиро душевные проблемы.
«В Филадельфии Вы завтракали в постели?» — спросил Келли.
«Нет».
Келли представил счет из отеля за два завтрака в комнате. «Завтрак подавали в комнату, а не в постель», — объяснила Джуди.
Когда Келли сказал, что ФБР следило за всеми свиданиями и записывало их, Джуди потеряла самообладание и сказала: «Сначала вы хотите сделать из меня шпиона, а теперь проститутку».
Заседание суда было прервано, а на следующий день у Джуди было другое объяснение дней, проведенных с Шапиро. Она ездила
О новогодней ночи, проведенной в квартире его друга, она сказала, что тогда слишком много выпила и легла спать на диване. «А вообще я не пьяница», — добавила она.
Келли завершил свое выступление, показав изумленным судьям и Джуди доклад ФБР, к которому было приложено несколько фотографий. «Это может освежить Вашу память?» — спросил он. Джуди яростно сказала «Нет», но при этом покраснела. На фотографиях, сделанных в лучших традициях личной жизни, была пара в недвусмысленных позах, а сам доклад содержал фразы, которые обычно говорят друг другу мужчина и женщина, проводящие вместе ночь.
Экскурс Келли в личную жизнь Джуди не имел ничего общего со шпионажем. Не относился он и к Губичеву. Он был построен на принципе, что женщина, влюбленная в одного человека, не может иметь отношений с другим. Но, как показывает практика, этот принцип иногда нарушается. Келли смог представить обвиняемую лгуньей в вопросах, касающихся морали.
Джуди была искушенной незамужней женщиной двадцати восьми лет, которая уже четыре года прожила в Вашингтоне. Она стала бы первой, кто мог сказать, что не была образцом порядочности. Те, кто знал ее, говорили, что «она веселится везде, где это возможно». Число ее любовников сильно выросло после связи с Шапиро. Благодаря слухам, появившимся после вашингтонского процесса, она получила незаслуженную репутацию нимфоманки.
Инцидент с Шапиро стал первым камнем преткновения между Джуди и ее адвокатом. Еще до начала слушаний Палмер хотел, чтобы Шапиро сам выступил на суде. Он полагал, что тот специально поехал с Джуди в другой штат и вступил с ней во внебрачную связь. Таким образом, по закону получалось, что в действиях Джуди не было ничего предосудительного и она была «чиста как свежий снег». Однако Джуди не захотела предать это происшествие огласке.
Палмер в конце концов согласился с ней и заверил Джуди, что обвинение не сможет воспользоваться этим случаем, потому что он будет возражать против этого. Но случилось так, что возражения Палмера были отклонены, и Джуди пришлось импровизировать на суде.
Обвинение, высказанное Джуди, что Шапиро был частью заговора, организованного против нее, кажется необоснованным. Запись, сделанная ФБР в кабинете мисс Коплон на следующий после ареста день, содержит телефонный разговор Натана Левина со своим коллегой, в котором он говорит: «Это было здорово проделано, потому что ее мнение очень трудно узнать».
После допроса, проведенного Келли, Джуди была настолько зла, что решила — Губичев тоже был частью плана. «Это дело настолько дурно пахнет, что даже на небесах чувствуется. А Губичев был включен в Ваш план?»
Затем Джуди была рассержена попытками Келли не дать Палмеру представить ее героиней романа. Келли назвал ее «малышкой, у которой мозг устроен, как швейцарские часы». Ко времени окончания допроса он пришел к выводу, что Джуди можно было задать «вопрос на 1 цент, а ответ получить на целый доллар».