История Швеции
Шрифт:
Первые мероприятия нового правительства, казалось, также были направлены в эту сторону. Швеция присоединилась к Наполеону и под грубым нажимом со стороны последнего формально (но едва ли реально) объявила войну Англии в соответствии с требованием континентальной системы. Тем не менее Швеция продолжала вести с Англией значительную контрабандную торговлю. Вскоре начали замечать, что Карл Юхан также рассчитывал на возможные неожиданные варианты. Еще до того как он был избран королем Швеции, он занимал довольно благожелательную позицию в отношении России. Все антирусские настроения шведского общества были ему совершенно чужды. Он учитывал также и слабые места в позиции Наполеона. Его политические взгляды сложились под влиянием французских революционных учений о «естественных границах», и в связи с этим он увлекся мыслью о получении для Швеции компенсации в Норвегии; неизвестно, однако, отказался ли он при этом окончательно от планов возвращения Финляндии. Одно время он вел параллельные переговоры с Наполеоном и с Россией, стремясь сохранить хорошие отношения и с той и другой стороной, но постепенно стал перевешивать план союза с Россией. Норвежская политика Карла Юхана оформилась в 1811 г. При этом король руководствовался тенденциями, наметившимися задолго до него — у Адлерспарре, а ранее — у Густава III, Карла XII и Эрика XIV; но совершенно новой была его идея осуществить этот план с помощью России. Вскоре отношение в Швеции к Наполеону изменилось, в связи с тем, что под новый, 1812 год французский император
Летом 1812 г. Швеция и Россия заключили мир с Англией; таким образом, Швеция вернулась к политике времен Густава IV Адольфа, которую в то время резко осуждали. В августе 1812 г. в Або, на территории, потерянной Швецией три года тому назад, было заключено окончательное соглашение между императором Александром и Карлом Юханом; во время переговоров обсуждался также вопрос о Финляндии, но безрезультатно. Норвегия стала призом Карла Юхана. Давно ожидавшаяся война между Наполеоном и Россией длилась уже два месяца, и потому Карл Юхан смог добиться некоторого улучшения прежних условий: русская армия численностью в 35 тыс. человек должна была поддержать намеченное наступление шведских войск на Данию, которую нужно было принудить отказаться от Норвегии; после этого Карл Юхан должен был повести объединенные шведско-русские войска по немецкой территории против Наполеона. Русские вспомогательные войска, однако, не прибыли, так как Александр не считал возможным прислать их во время большой войны в России. Таким образом, осуществление планов Карла Юхана пришлось перенести на будущее и к тому же внести в них некоторые изменения. Весной 1813 г. Карл Юхан получил одобрение своей политики расширения границ Швеции за счет Норвегии также от Англии и Пруссии. Но вместо наступления на Данию ему пришлось под давлением обстоятельств весной 1813 г. послать шведскую армию в Померанию; он все же надеялся позднее при поддержке русских напасть на Данию через Гольштейн. Однако и эта надежда не оправдалась: Александр не хотел посылать вспомогательные войска на такую операцию, так как Наполеон в начале кампании этого гола добился значительных успехов в Германии; вместо того Александр и его союзники требовали, чтобы Карл Юхан немедленно прислал им шведские войска для ведения войны прошв Наполеона. Позиция Карла Юхана в это время была весьма затруднительной. Он вел большую игру, но был слабее своих союзников. Последовали продолжительные переговоры, проходившие в атмосфере раздражения с обеих сторон, прежде чем Карл Юхан уступил их требованиям выступить против Наполеона. Союзные государи встретились в июле в Трахенберге и вместе со шведским кронпринцем разработали планы продолжения кампании; сам Карл Юхан получил командование над так называемой северной армией.
Отношения Карла Юхана с союзниками, и без того не особенно хорошие, постепенно ухудшались. Его положение все ещё было тяжелым: с одной стороны, он должен был, во-первых, заставить считаться с собой союзников, располагавших значительно большими силами, и, во-вторых, проводить в жизнь свою норвежскую политику, которая играла такую большую роль в его планах; с другой стороны, он должен был по мере возможности стараться беречь шведские войска; поэтому он ограничился введением артиллерии в бой при Деневице и Гроссбеерене, до решающего сражения под Лейпцигом. Далее, его союзники полагали, что он не особенно склонен непосредственно сражаться против своих бывших соотечественников и в связи с этим, относились к нему с большим недоверием. После того как он выступил в роли посредника между своими нынешними союзниками и своими бывшими соотечественниками и попытался сохранить Франции границу на Рейне, многие считали, что он намеревается тем или иным способом снова выступить на арену французской политической жизни после падения Наполеона. Все эти обстоятельства привели к тому, что вскоре после Лейпцигского сражения Карл Юхан с частью северной армии отказался от марша на Рейн и Голландию и повернул на север. Положение его оказалось крайне сложным и тяжелым, как в политическом, так и в психологическом отношении.
Со своей армией он прошел мимо армии Наполеона под командованием Даву, находившейся на нижнем течении Эльбы, и повернул в Гольштейн, против войск единственного союзника Наполеона — Дании. Четвертый раз шведские войска нападали на Данию этим путем: Карл Юхан следовал по стопам Торстенссона, Карла X Густава и Магнуса Стенбока. Датчане отступили; произошли сражения под Борнхёведом и Сегестедтом, затем последовало перемирие, а вскоре — через месяц с небольшим после нападения на Данию — был заключен мир в Киле. Так Карл Юхан самостоятельно осуществил свой план и сделал это совершенно иным способом и при совершенно иных обстоятельствах, чем первоначально предполагал. Меттерних, опасавшийся нарушения равновесия политических сил, добился того, что Австрия выступила на помощь Дании, но Карл Юхан при поддержке России принудил Данию принять желательные для него условия мира: король Дании присоединился к антинаполеоновской коалиции и отказался от всех своих притязаний и прав в Норвегии; последняя превращалась теперь в «королевство, объединенное со Швецией», сохраняя при этом старые законы и привилегии. В качестве вознаграждения Фредрик VI получил 1 млн. риксдалеров и шведскую Померанию с Рюгеном, который впоследствии был отдан Пруссии в обмен на Лауэнбург. После этого Карл Юхан со своей армией возвратился на главный театр военных действий против Наполеона.
В дальнейшем, когда Франция потерпела окончательное поражение, ему пришлось испытать немало глубоких разочарований; планы некоторых французских кругов привлечь шведского кронпринца на сторону Франции, в качестве ли прямого наследника Наполеона или своего рода мажордома при Бурбонах, все еще оставались актуальными и усиленно выдвигались после 100 дней и Ватерлоо. Но в то время Карл Юхан уже возвратился в Швецию. Он уже сошел со сцены французской и мировой истории.
В связи с крупными успехами Карла Юхана, его умелым и удачным проведением политики 1812 г. в настроениях шведского общества произошел перелом (однако не во всех его кругах). Появилось чувство благодарности по отношению к Карлу Юхану. Теперь было важно выяснить, как поведет себя Норвегия. Шведское правительство предложило Норвегии представить проект собственной конституции, которая должна была стать для нее основой перехода от единовластной к конституционной форме правления. Датский наместник в Норвегии в период до Кильского мира, кузен Фредрика VI — Кристиан Фредрик при известии об условиях
Уже в августе в Моссе было достигнуто соглашение о конвенции между двумя государствами: согласно этой конвенции, новый норвежский король отказался от короны; Швеция признала новую конституцию и государственное представительство — «стортинг»; собравшийся в Христиании стортинг, после долгого обсуждения, внес некоторые изменения в конституцию, а 4 ноября «избрал и признал» королем Карла XIII. Общие вопросы были урегулированы «государственным актом», который был принят как шведским риксдагом, так и норвежским стортингом (в августе 1815 г.). Карл Юхан форсировал переговоры, так как хотел еще до Венского конгресса достигнуть окончательных результатов; вследствие этого не все проблемы были сформулированы с той полнотой, какая была желательна. Но объединение было достигнуто; Швеция и Норвегия, сохраняя каждая свою конституцию, заключили между собой унию, и политика 1812 г. была тем самым успешно завершена. Осуществление плана возвращения Финляндии было отложено на будущее. События этих последних лет неразрывно связаны с именем Карла Юхана. Именно он повернул острие шведской внешней политики с востока на запад.
Однако оставалось урегулировать еще много вопросов. Не было еще полной ясности относительно того, как следует применять конституцию и какие последствия может иметь ее применение: роль в политике перешла от риксдага (деятельность которого стояла на первом плане в 1809–1810 гг.) к королю, или, вернее, кронпринцу-регенту (с 1811 г.); положение о форме правления оставляло возможности нового истолкования — как в пользу короля, так и в пользу риксдага. Уже с 1808–1809 гг. инфляция тяжело отражалась на состоянии финансов. Вопрос об избирательном праве оставался открытым. Социальные проблемы также настоятельно требовали разрешения, особенно те из них, которые были связаны с быстрым ростом населения. На двух ближайших сессиях риксдага, 1815 и 1817–1818 гг., в центре внимания стояли вопросы денежного хозяйства, так как общий экономический кризис, начавшийся в 1812–1813 гг., увеличил беспокойство в стране. Но эти вопросы так и не получили действительного разрешения, и причины беспорядка раскрыты не были. Были предприняты некоторые нерешительные попытки оппозиционных выступлений, имевшие целью установление в Швеции английского парламентского обычая; ответ Карла Юхана на эти попытки можно выразить его собственными словами: «Opposition — c'est conspiration» (оппозиция — это заговор). Проект избирательной реформы осуществлен не был. Все неразрешенные вопросы были отложены.
Годы после 1809 были напряженным и богатым всевозможными превратностями периодом в истории Швеции. В это время были во многих отношениях заложены основы современной Швеции. Но за внешними событиями не следует терять из виду внутренних перемен, не только в вопросе конституции, но и в других, более глубоких вопросах. Аграрные мероприятия, начавшиеся при Густаве IV Адольфе, продолжались; они повлекли за собой создание хуторов и поднятие нови; было подсчитано, что площадь пахотной земли в Швеции за период 1805–1815 гг. увеличилась на 17 %. В это время началось в широких масштабах возделывание картофеля; население начало охотно сажать картофель, как только стало известно, что из него можно делать спирт, а также пойло для скота. Народонаселение на протяжении одного столетия быстро увеличилось, в значительной степени благодаря росту «класса слуг» (рабочих); таким образом, структура общества изменилась, а в связи с этим постоянно возникали новые социальные проблемы.
Глава XXX
НЕОРОМАНТИЗМ И ЁТИЦИЗМ. ЛИБЕРАЛИЗМ И КОНСЕРВАТИЗМ. РОСТ ЗНАЧЕНИЯ СРЕДНИХ КЛАССОВ
(1818–1844 гг.)
Как раз в то время, когда происходило оформление политической жизни Швеции в определенных конституционных документах и конституционной практике, шведская литература и наука переживали один из своих блестящих периодов. Если первый кульминационный момент в развитии шведской духовной культуры новейшего времени приходится примерно на 1750–1790 гг. — время Линнея, Бельмана, Чельгрена и их современников, то второй период подъема приходится, бесспорно, на 10-е и 20-е годы XIX в. — время поколения, родившегося в период процветания густавианцев. Началом «золотого века» шведской литературы можно считать период около 1810 г. — время тяжелого политического кризиса. Авторы нового поколения по большей части происходили из среды духовенства или буржуазии, имели университетское образование и часто впоследствии становились профессорами или епископами. Их появление предвещало большой политический подъем, рост значения средних классов шведского общества в первой половине XIX в.
В 1810 г. вышел в свет первый номер журнала неоромантиков «фосфористов» под названием «Фосфорос», в котором были помещены первые лирические стихи выдающегося представителя этого направления Аттербума. Этот журнал повел ожесточенную борьбу против традиций просвещения и французского классицизма [93] .
В следующем году Тегнер написал «Свеа», и тогда же было учреждено общество «Ёта», в журнале которого под названием «Идуна», издаваемом для «любителей скандинавской древности», Гейер опубликовал свои первые стихи. «Фосфористы» находились под большим влиянием немецких романтиков, а члены общества «Ёта» идеализировали жизнь древней Скандинавии. Тегнер объединял в себе все течения своего времени — романтизм, ётицизм, философию Фихте, неоклассицизм Гете и Шиллера и густавианские традиции — в одно целое, носившее национально-шведский и в то же время личный характер. В течение 10-х и 20-х годов XIX в. Тегнер создал свои важнейшие лирические произведения, свою всемирно известную «Сагу о Фритьофе», Гейер опубликовал много стихотворений, в том числе «Викинг» и «Крестьянин-собственник» (1811), выпустил в свет две поэтические декларации о сущности «шведского духа» и подготовил свою историю Швеции (опубликована в 1832–1836 гг.), Аттербум опубликовал свою романтическую лирику и свою философскую сказку «Остров блаженства» (1824–1827 гг. — «философское» произведение Аттербума представляет собой реакционную сатиру; это памфлет против либералов). К этому же времени относится интенсивная деятельность Стагнелиуса и романтический дебют Карла Ёнаса и Лове Альмквиста с его ужасами и мистицизмом. Картину эту дополняет большое число произведений второстепенных авторов, оживленные литературные споры «старой» и «новой» школ, псалмы Валлина, научно-исследовательская деятельность химика Берцелиуса и многосторонняя деятельность экономиста и ботаника Агарда.
93
[93] Романтическая школа, или «фосфористы», наиболее видными представителями которой были Гейер и философ (он же поэт) Аттербум, отстаивала сословное деление общества, которое обеспечивало господствующее положение дворянства. Рационализму либеральной буржуазии, требовавшей парламентской формы правления, романтики противопоставляли «национальные» и «исторические» начала. Они считали, что риксдаг как орган представительства четырех сословий является результатом исторического развития Швеции и стоит выше буржуазного парламентаризма. — Прим. ред.