История солдата
Шрифт:
Из-за пристрастия к бильярду у ребят пострадала репутация, даже жандармы их стали обзывать садистами. Ведь губа была одна на два сборных пункта и гарнизон города, дежурства выпадали по графику не чаще раза в неделю, а парни туда, мягко говоря, зачастили. Ну, не могли ж они рассказать, что просто тянутся к интересным людям! И впрямь попадались интересные персонажи. Не всякому отчаюге толщина кишки позволяла решиться на игру с такими ставками, ведь возомнившим о себе криворуким бездарям жандармы в отместку за даром потраченное время, вискарь и сигареты ломали пальцы, ну, кроме прочего. Зато настоящие мастера благородной игры весь срок на губе могли предаваться любимому занятию, попыхивая сигаретами и поглощая бутерброды с кофе.
Естественно,
А Джонни стеснялся рассказать, что доигрался до глюков - он стал разговаривать с шарами. Мысленно, но, всё же, Джон к ним обращался, и самое стыдное - они отвечали. Причём всегда по делу и никогда не ошибались. На то, что с другом творится что-то необычное, Карл обратил внимание случайно. Просто проиграв ему партию. Ну, конечно же, случайно, - решил Карл и, естественно, выиграл. Потом, проиграв ему ещё раз, удивился не так сильно, решил, что слегка растерял форму с арестантами. Напрягся, форму восстановил и с ужасом убедился, что он не в состоянии выиграть у Джона не то, что партию, перехватить удар не может без его согласия. Как будто Джонни не решал задачи, но ставил их, как стихи писал или картины.
Однако радоваться было особенно нечему, Джон и так болтливостью не отличался, а тут стал не то что замкнутым, а как не здесь. Карл не мог понять его взгляда, глаза друга, ни на чём не фокусируясь, будто блуждали, с лица не сходила полуулыбка, он как тронулся. Попытка вывести его из транса обернулась печальными последствиями, Джонни просто нейтрализовал Карла. Без лишней жестокости, но и совсем неласково. Карл был точно уверен, что Джонни не идиот, но и не прикидывается. Придурком он прикидывался в их жандармском клубе, изящно проигрывая в бильярд, спешащим свести с ним покерные счёты ребятам. К чему это Джон затеял, Карлу нетрудно было догадаться и мешать ему он не собирался. Просто по своей интриганской натуре хотел выжать из ситуации максимальную пользу при минимуме вреда. Здорово, конечно, что Джон оберёт сослуживцев в день выдачи денежного довольствия, но кто потом захочет с ними не то, что играть, просто разговаривать? И мысль Карла заработала над задачей, как бы отвлечь Джонни от бильярда. Клин клином вышибают, вахты на губе нужно сменить на службу на свежем воздухе, в развалинах.
Карл честно объяснился с другом и предложил выход. Джон по новой своей привычке рассеянно кивнул и сказал, как о уже свершившемся, - конечно, дружище, пойдём в развалины. Сразу после получки. А на губе нам действительно мельтешить больше незачем, не с кем тут толком поиграть. И правда, проигравшим арестантам они ничего больше не ломали, причём не из гуманизму - из справедливости. Джонни был согласен с Карлом, нужно возвращаться в реальность, играми да фантазиями сыт не будешь. Была у него одна настоящая мечта...
***
Мечта Джонни, конечно же, звалась Люси. Полагалось ему влюбиться по возрасту и по его воззрениям на жизнь настоящего мужчины. Чтоб обязательно была война, бедность и любовь. Почти по всем пунктам жизнь его соответствовала заданным параметрам, дело оставалось за малым, вот и не стал он заморачиваться с кандидатурой. Но влюбиться платонически, просто чтобы чувствовать в себе живое человеческое сердце, не погрязнуть в скотском отупении было хоть и непросто, но всё-таки менее хлопотно, чем уложить девчонку в койку. Как говорится, мечтать не вредно, если не стремиться
Дело могло затянуться и развиться в нездоровые формы, кабы не здоровый пример сослуживцев. Ребята громко хвастали успехами в этой области, врали, конечно, но судя по их довольным рожам, враньё имело под собой реальную основу. В развалинах, даже восстановленную часть городка продолжали так называть, так вот там появился сперва офицерский клуб, второй по счёту после старого, но не по значению и размерам. А спустя некоторое время открыли центр отдыха для рядового и унтерофицерского состава. Порядок в обоих очагах культуры, как умела, поддерживала жандармерия, что в первом случае было бесполезным, а во втором бессмысленным. Выражалось это в том, что в офицерский клуб военную полицию вызывали лишь для протоколирования уже погашенных скандалов, а на солдатских танцульках хорошее махалово по умолчанию входило в обязательную программу развлечений.
Джонни в принципе устраивали оба варианта, в бар офицерского клуба в жандармской форме пускали без возражений, там было намного культурней, но в клубные помещения он мог явиться только по вызову, и это слегка его унижало. А на солдатском дансинге могли сбить с романтического настроя, отвлечь своими предубеждениями к честному жандармскому мундиру. Странный народ - сколько его ни учи, обязательно сыщется что-то кому-то доказывающий перепившийся закомплексованный герой.
Вот оно, предубеждение это, едва сразу же не сгубило весь Джоннин план покорения Люси. Пришёл он к ней под вечер в канцелярию, а она его сразу не узнала. У жандармерии своя структура подчинения и канцелярия. А Люси, вначале его не узнав, вся напряглась, даже посуровела. Но разглядев смущённую физиономию Джонни, изумилась до зависания с открытым ртом и, наконец, как очнувшись, разразилась истеричным хохотом, тыча в него пальцем. Джон даже слегка обиделся - пусть фигура у него не эталонная, но костюмчик ловко подогнали под него, и сидел он как влитой. Ну не видел Джонни ничего смешного в собственном сочетании с жандармерией, военной полицией. Потому и смущаться не стал, сразу перешёл к цели визита. Спросил, что делает Люси с 19:00 до отхода ко сну?
– Да как всегда, Джонни, - ответила она, приходя в себя.
– Наверное, скучно? Надоело, небось?
– посочувствовал Джон.
– Ты не представляешь себе как!
– искренне пожаловалась девушка старому своему воздыхателю.
– Так может, отдохнёшь? Давай на танцы сходим?
– внёс предложение Джонни.
Люси придавила его мрачным, даже немного злым взглядом. Пристально рассмотрев, как первый раз увидела, сказала со злой усмешкой:
– Отдохнуть, говоришь? Это можно. Сто баксов, жандарм.
– За танцы?!
– не поверил Джон.
– За танцы отдельно, - жёстко отрезала Люси, и добавила притворно сочувственно - Дороговато, солдатик?
– Годится, - сказал Джон, поиграв желваками на закаменевшем лице, как ему представлялось. На самом деле просто выпятил подбородок и взмахнул ушами, вызвав улыбку Люси.
– Тогда подожди меня на крылечке, я тут быстренько закончу, - привычно по-деловому распорядилась девушка образцовый клерк.
На крылечке Джонни спокойно не стоялось, и не от возбуждения вовсе. Он за две минуты ожидания успел три раза уйти гордо и четыре скромно, но всё ж таки возвращался. Понятно, что метался он мысленно в своей попутавшей душе. Сказочный мираж растаял, но мечта как, ни странно, осталась и сказала немного устало: