История страны Алуанк
Шрифт:
Далее К. Патканян отмечает, что когда еще печатались 10 — 12-й листы его перевода, он получил одно за другим два издания древнеармянского текста — издание Н. Эмина в Москве 1860 г. и издание К. Шахназаряна в Париже в том же году, из которых многое из того, что сбивало и затрудняло переводчика, «было пояснено, многое лучше прочитано»[41].
На основании этих изданий К. Патканян сделал поправки в комментариях к своему переводу и поместил их в конце книги под общим названием «Прибавления». И все же в его переводе имеется ряд ошибок, значительная часть которых исходит из рукописи, с которой сделан перевод. Прежде всего это неверный перевод слов *** как в самом заглавии книги Мовсэса Каланкатуаци, так и в тексте.
Во всех рукописях памятник озаглавлен: ***, или ***, что означает «История страны Алуанк», «История Алуанка», между тем К. Патканян перевел: «История Агван», превращая таким образом
Кроме того, отдельные непонятные и неизвестные К. Патканяну слова рассматриваются этими исследователями не как армянские, а как перешедшие в древнеармянский текст в процессе перевода с гаргарского, поскольку переводчик, по их мнению, якобы не владел в достаточной мере либо агванским (resp. гаргарским) языком, либо древнеармянским (грабар), а то и тем, и другим языками. Эти суждения также нельзя считать серьезными. Они опровергаются не только прежними изданиями подлинника на грабаре, но и сравнительно-критическим текстом «Истории страны Алуанк», в котором уяснены все незнакомые К. Патканяну слова и мнимые «албанизмы», а все неопределенные места текста достоверно восстановлены данными древнеармянского языка (грабар) на основании разночтений многочисленных списков памятника.
Долгое время большинство исследователей в своих работах основывалось не на изданиях подлинника «Истории страны Алуанк», а на не совсем удачном переводе К. Патканяна, и то с одного лишь, к тому же неполного, списка, вследствие чего отклонения от текста, ошибки и неточности перевода послужили причиной неверных суждений об авторе и содержании настоящего памятника.
В последние десятилетия некоторыми кавказоведами высказано ничем не обоснованное мнение о национальной принадлежности автора и языке подлинника «Истории страны Алуанк». По утверждению этих ученых, автором настоящего памятника был «албан» (= агван, гаргар) по национальности и его труд первоначально был создан на албанском (гаргарском) языке и лишь в XI — XII вв. переведен на древнеармянский язык. Таким образом, труд Мовсэса Каланкатуаци рассматривается не как один из многочисленных памятников богатой армянской словесности, а как памятник несуществовавшей «албанской» литературы.
Эти суждения не соответствуют исторической действительности, не подкреплены никакими свидетельствами и противоречат данным самого труда Мовсэса Каланкатуаци. Они рассматриваются нами в комментариях, поскольку освещение их связано с правильной интерпретацией отдельных искажений и неустановленных отрывков текста, достоверно восстановленных в настоящем, впервые издаваемом переводе научно-критического текста «Истории страны Алуанк».
Хотелось бы отметить еще один недостаток перевода К. Патканяна, общий для всех переводов прошлого века, замеченный А. Новосельцевым. Речь идет о переводе социально-экономических терминов, которые «неточны почти всегда, так как для передачи термина иной исторической эпохи нужно объяснение, часто очень обстоятельный комментарий — исследование. Именно поэтому совершенно устарели и не пригодны для исследования социально-экономической истории Закавказья (и других стран) переводы прошлого века на русский и французский языки древнеармянских и древнегрузинских источников, переводы, сделанные знатоками языков и серьезными историками (К. Паткановым, М. Броссе и др.)»[42].
Учитывая замечание А. Новосельцева, мы нашли целесообразным сохранить в переводе армянские социально-экономические и географические термины, как они засвидетельствованы в подлиннике, снабдив их необходимыми комментариями.
К этому следует добавить, что за прошедшие от первых изданий текста «Истории страны Алуанк» сто с лишним лет армянскими филологами и текстологами проделана огромная работа по изучению рукописей настоящего памятника. Таким образом, необходимость нового научного перевода «Истории страны Алуанк» на русский язык с учетом достижений армянской филологии и текстологии ощущалась давно.
* * *
Настоящий перевод осуществлен с научно-критического текста, подготовленного к печати В. Аракеляном на основе одиннадцати рукописей хранящихся в Институте древних рукописей им. Маштоца — Матенадаране, отраженные в критическом тексте латинскими буквами: А = № 1531,
L — фотоснимки рукописи, хранящейся в Ленинграде под номером 19 и Н — микрофильм рукописи, хранящейся в Антилиасе под номером 180 (время 1730 — 1737 гг.). Помимо перечисленных рукописей в критическом тексте отражены издания Н. Эмина, К. Шахназаряна, а также переводы К. Патканяна и Ч. Довсета.
Располагая всеми разночтениями рукописей, предоставляемыми научно-критическим текстом, мы имели возможность сделать более правильный, на наш взгляд, выбор. В каждом, более или менее важном случае нами указана рукопись, разночтению которой мы отдали предпочтение.
В отдельных случаях искаженные и непонятные места текста нами сопоставлены с трудами других армянских историков — Мовсэса Хоренаци, Елишэ, Ухтанэса, Степанноса Орбелеана, «Книгой посланий» Посланием Маштоца и др., на основании которых вносили в текст необходимые поправки и коррективы, восстанавливая первоначальное, правильное чтение. Эти поправки также отражены и обоснованы в комментариях.
Работая над настоящим переводом, мы, разумеется, имели под рукой и первый русский перевод К. Патканяна и пользовались им. В отдельных случаях некоторые отрывки в нашем переводе могут совпадать с переводом К. Патканяна, что в подобных работах, естественно, неизбежно. Мы часто обращались и к английскому переводу Ч. Довсета, в особенности в тех случаях, когда необходимо было проверить наше толкование не совсем ясных мест текста.
Несколько слов о транскрипции армянских собственных имен и географических названий, примененной в настоящем издании. Несмотря на то, что арменоведение имеет давние традиции, по сей день не выработана общепринятая транскрипция для передачи армянских имен собственных и географических названий Армении. Из-за отсутствия в европейских и русском алфавитах эквивалентов многих армянских фонем порой у исследователей возникают затруднения. Каждый раз, сталкиваясь с ними, арменоведы вынуждены решать стоящие перед ними задачи по-своему, причем какой-либо стройной системы у них не прослеживается. Еще в прошлом столетии, например, П. Шаншиев имя *** — Шапуh транскрибирует — Шапу, *** — Ваhан — Ваан, но пишет также Гер ***, Хмаиак ***[43]. X. Иоаннесов переделывает некоторые имена на русский лад — Стефан, Яков, Леон[44]. Даже такие выдающиеся ученые, как Н. Эмин, Н. Марр, Н. Адонц и др., не смогли выработать стройной системы транслитерации. Н. Эмин и Н. Адонц применяют диакритические знаки. В начале указателя собственных имен своего фундаментального исследования «Армения в эпоху Юстиниана» Н. Адонц отмечает также те затруднения, которые встают перед исследователями: «Транскрипция собственных имен, главным образом географических, представляет затруднения... Нередко допускали параллельные формы класс, и арм. напр., Аштиан[ен]а т. е. Аштианена Asthianena и Аштиана ***, Балавит[ена], Balabitena и Балавит или Балаховит *** и пр.»[45]. Параллелизмы им допущены и при передаче собственных имен. Так, например, имя одной и той же исторической личности армянского царя — *** — Трдат он пишет в трех различных формах — то Тиридат, то Тирдат, то Тридат. Имя последнего армянского католикоса из рода Григора Лусаворича Саhака Партева можно встретить также в трех формах: Исаак, Шаhак, Саак, смотря как они засвидетельствованы у того или другого автора. Весьма часто встречаются у него параллельные формы — Усик и Юсик, Рипсимия и Рипсима. В ряде случаев Н. Адонц пользуется латинской h. Так, например, в одном случае он пишет Ваан, в другом — Раhам, или же Шапух, но и Врамшапуh, Сепух, но Hepceh и т. д. И в наши дни эта задача все еще стоит перед исследователями. Ст. Малхасянц верно отмечал, что «собственные имена не должны быть переводимы или переделаны на русский лад, а должны сохранять свою национальную форму, что имеет, между прочим и филологический интерес»[46]. Весьма научный подход, который нельзя не разделять. Отметим, однако, что на практике ему не удалось осуществить свое желание. Вследствие применения запятой над г и над к для передачи армянских ***, *** географические названия выглядят настолько странными, что полностью потеряли филологический интерес: так, *** транскрибирован Тцаг'котн, *** — Цг'ук, *** — Гог'тн, *** — Ангг', *** — Аг'цк.