История сыска в России. Книга 2

Кошель Петр Агеевич

Андрееву и членам Президиума ЦКК было разослано письмо следующего содержания: “По поручению т. Сталина рассылаются два письма т. Зиновьева. Т. Сталин, Ворошилов, Молотов, Калинин и Каганович предлагают отменить в отношении Зиновьева ссылку и разрешить ему приезд в Москву для определения вопроса о его работе”.

14 декабря 1933 года решением ЦКК Зиновьев и Каменев были восстановлены в партии. Каких-либо данных об антипартийной деятельности Зиновьева и Каменева после этого в архивах не обнаружено. Однако в декабре 1934 года они вновь были арестованы.

Из партии их исключили 20 декабря 1934 года. В отношении остальных обвиняемых установлено следующее. Евдокимов, Бакаев, Шаров,

Куклин, Гессен, Башкиров, Царьков, Перимов, Файвилович, Тарасов и Браво после восстановления их в партии в 1928 - 1929 годах и до ареста в декабре 1934 года к партийной ответственности за антипартийную деятельность не привлекались. Бакаев, Евдокимов и Файвилович в ходе партийной чистки в 1933 году характеризовались положительно. Горшенин и Федоров ячейковыми комиссиями по чистке партии исключались как бывшие оппозиционеры, но вышестоящими партийными органами были восстановлены, так как никакой антипартийной деятельности не вели. В материалах по чистке партии в 1929 - 1930 годах имеются данные о том, что Герцбург чистку прошел. Гертик в 1933 году был во внесудебном порядке сослан на три года и исключен из партии по обвинению в оппозиционной деятельности, но в том же году дело было пересмотрено, а 15 мая 1931 года ЦКК ВКП(б) он был восстановлен в партии. Из числа всех осужденных по настоящему делу только один Анишев был исключен из партии до ареста, в 1933 году, за переписку со своей женой, находившейся в ссылке. Вместе с тем Анишев характеризовался как “образцовый директор института и крепкий партиец, твердо проводящий генеральную линию партии”.

Остальные обвиняемые были исключены из партии после ареста по этому делу с формулировкой “как контрреволюционеры”.

Все это свидетельствует о том, что к моменту ареста обвиняемых по настоящему делу партийные органы не располагали материалами об их подпольной или какой-либо иной организованной антипартийной деятельности.

В процессе проверки этого дела были изучены справка “О важнейших агентурных и следственных делах”, составленная начальником секретно-политического отдела ОГПУ Г. А. Молчановым 4 января 1934 года для руководящих работников ОГПУ; справка представленная 15 января 1934 года заместителем председателя ОГПУ Аграновым секретарю ЦК ВКП(б) Кагановичу, в которой перечислялись различные контрреволюционные группы и организации; а также пять томов ежедневных оперативных рапортов секретно-политического отдела НКВД СССР на имя руководства НКВД об агентурно-оперативной работе за период с 1 января по 9 декабря 1934 года.

Установлено, что сведений об антисоветской деятельности Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева и других обвиняемых по настоящему делу, а также о существовании подпольной “зиновьевской организации” в этих материалах не имеется.

Оперативные работники УНКВД по Ленинградской области П. И. Малинин, В. С. Карпович, П. Г. Дроздецкий, имевшие непосредственное отношение до декабря 1934 года к сбору сведений о поведении бывших участников “зиновьевской” оппозиции, в своих объяснениях в 19б1 году заявили, что об антисоветской деятельности “зиновьевцев” им также ничего известно не было.

Напротив, многие факты свидетельствовали о том, что ряд бывших участников “зиновьевской” оппозиции, осужденных впоследствии по делу так называемого “московского центра”, считали неприемлемой для себя тактику фракционной борьбы против партийного большинства.

Таким образом, имеющиеся материалы не позволяют сделать вывод о том, что в 1928 - 1929 годах существовал подпольный центр зиновьевской организации и такая организация была вообще.

“Все данные говорят за то, - отмечалось в информационном письме ОГПУ, - что Зиновьев, Каменев и все бывшие сторонники ленинградской

оппозиции, примкнувшие к “Заявлению 23-х”, безусловно, порвали с оппозицией и прекратили фракционную работу”.

В других материалах также не имеется данных о подпольной антисоветской деятельности “зиновьевцев” после XV съезда партии или о существовании “зиновьевской организации” с руководящим центром во главе.

ЗИНОВЬЕВ И КАМЕНЕВ - ВРАГИ НАРОДА

С момента направления Зиновьева и Каменева в ссылку по делу так называемого союза “марксистов-ленинцев”, то есть с октября 1932 года, за ними велось активное агентурное наблюдение, сопровождавшееся перлюстрацией переписки и подслушиванием телефонных разговоров, однако в результате и этой работы не было получено никаких данных о проведении ими антисоветской деятельности.

При аресте Зиновьева в декабре 1934 года у него был изъят и тщательно изучен обширный личный архив, но и в нем компрометирующих материалов не оказалось. Не имеется данных о существовании и деятельности “зиновьевского центра” и в изъятых при аресте личных архивах Л. Б. Каменева и остальных обвиняемых по делу так называемого “московского центра”.

Таким образом, в декабре 1934 года основания для ареста Зиновьева, Каменева и других осужденных по настоящему делу лиц полностью отсутствовали. Арест их явился началом осуществления замысла использовать убийство Кирова для политической дискредитации и физического уничтожения бывших оппозиционеров, обвинив их в организации, подготовке и осуществлении этого преступления.

Обвинение бывших участников “зиновьевской” оппозиции в подготовке и организации убийства Кирова основывалось на том, что убийца Л. В. Николаев в прошлом являлся якобы сторонником Зиновьева. Между тем никаких документальных и иных материалов, подтверждающих это, не имелось.

Версию о принадлежности Николаева к “зиновьевской” оппозиции выдвинул Сталин. Она была воспринята и проведена в жизнь следствием и судом в результате прямого давления с его стороны.

Выступая на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году с заключительным словом, Ежов сообщал о том, в каких условиях проводилось следствие по делу об убийстве Кирова и как по инициативе Сталина следствие было направлено по линии обвинения в этом преступлении бывших участников “зиновьевской” оппозиции.

Вот выдержка из этого выступления (цитируется по неправленой стенограмме):

“Теперь, товарищи, разрешите мне по существу сделать несколько замечаний. Можно ли было предупредить убийство т. Кирова, судя по тем материалам и по данным, которые мы имеем? Я утверждаю, что можно было, утверждаю. Вина в этом целиком лежит на нас. Можно ли было после убийства т. Кирова во время следствия вскрыть уже тогда троцкистско-зиновьевский центр? Можно было. Не вскрыли, проморгали. Вина в этом и моя персонально, обошли меня немножечко, обманули меня, опыта у меня не было, нюху у меня не было еще.

Первое - начал т. Сталин, как сейчас помню, вызвал меня и Косарева и говорит: “Ищите убийц среди зиновьевцев”.

Я должен сказать, что в это не верили чекисты и на всякий случай страховали себя еще кое-где и по другой линии, по линии иностранной, возможно, там что-нибудь выскочит.

Второе - я не исключаю, что по этой именно линии все материалы, которыми располагал секретно-политический отдел, все агентурные материалы, когда поехали на следствие, надо было забрать, потому что они давали направление, в них много было фактов, благодаря которым вскрыть можно было тогда же и доказать непосредственное участие в убийстве т. Кирова Зиновьева и Каменева. Эти материалы не были взяты, а шли напролом.