История Таиланда (краткий очерк)
Шрифт:
На рассвете 24 июня 1932 г. части сиамской армии окружили королевский дворец и другие правительственные здания, взяли под стражу и поместили в тронном зале министра внутренних дел принца Након Савана и около 40 других членов правительства. Королю, находившемуся в это время в своей летней резиденции — Хуахине, был направлен ультиматум сроком в один час: либо он согласится на конституционное правление, либо на его место будет назначен другой король. Ультиматум от имени взявшей в свои руки власть Народной партии, возникшей в подполье незадолго до этого, подписали три полковника — Пья Пахон Поппаюхасена, Пья Сонг Сурадет и Пья Ритти Аканей.
Король капитулировал. 25 июня он ответил слезливым посланием: он человек болезненный, бездетный, лишенный всякой амбиции, к тому же сам собирался дать
26 июня Прачатипок возвратился в столицу и официально объявил амнистию членам Народной партии за насилие, совершенное во время переворота (они не остались в долгу и несколько месяцев спустя, 7 декабря, принесли ему официальные извинения за насильственные действия). 27 июня король подписал представленную ему временную конституцию, а министров-заложников стали постепенно освобождать из-под ареста. 28 июня начали действовать первый парламент страны — Ассамблея народных представителей (70 человек, назначенных Военным советом Народной партии) и первое подотчетное этому парламенту правительство (Государственный совет).
Переворот 1932 г. был в широком смысле слова буржуазной революцией, так как объективно решил целый ряд ее задач. Вместе с тем этот переворот существенно отличался от классических буржуазных революций Запада.
На Западе лидером буржуазных революций неизменно выступала сама буржуазия, увлекавшая за собой крестьянские массы и нарождавшийся рабочий класс. Европейская буржуазия всегда была отделена резкой сословной гранью от феодального класса и четко противопоставляла себя ему.
В Сиаме крупное купечество и даже нарождающаяся промышленная буржуазия всегда были тесно связаны с феодалами сотнями различных нитей. Купцы выступали и как посредники, и как подставные лица крупных феодалов в торговле и откупах. Не прекращая своей деятельности, они сами входили в состав феодального класса, получали феодальные титулы, становились чиновниками и землевладельцами. В свою очередь, феодалы, даже самые крупные, со времен средневековья отнюдь не брезгали заниматься торговлей в отличие от западных собратьев. Поэтому далеко не все буржуа Сиама стремились к буржуазным преобразованиям (купцов-откупщиков, например, они просто разоряли) и далеко не все чиновники-феодалы были противниками этих преобразований.
Носителями идей буржуазно-демократического движения в Сиаме с конца XIX в. стали европейски образованные чиновники (как гражданские, так и военные). Их точнее всего было бы назвать дворянской интеллигенцией, так как все сиамцы, получавшие чиновничью должность, независимо от социального происхождения автоматически становились дворянами, хотя и не наследственными. Как и декабристы в России, не будучи сами буржуа, они выражали интересы буржуазного развития. Водораздел внутри господствующих классов проходил не столько между буржуазией и феодалами, сколько между наследственной аристократией — членами королевского дома (принцами), и ненаследственным дворянством — служилыми чиновниками. Специфика Сиама — многоженство — приводила к тому, что потомство правящей верхушки было чрезвычайно многочисленным. Вплоть до начала XX в. каждый король оставлял после себя несколько десятков детей (у Чулалонгкорна их было 123), а его братья, как правило, от него не отставали.
До первой половины XIX в. принцы как группа не принимали участия в управлении государством, а довольствовались зачастую скромной правительственной дотацией. Но со времен Рамы I, а особенно Рамы II началось широкое привлечение к власти королевских родственников. При Чулалонгкорне разросшийся клан принцев уже занимал почти все ведущие правительственные посты. Принцы первыми стали получать европейское образование, первыми стали выезжать на учебу за границу, и эта монополия на образованность еще более укрепила их власть во второй половине XIX в. Но с течением времени европейское образование начало становиться все более доступным и для служилого чиновничества. Этого требовали нужды государства. И принцы стали не такими уж необходимыми. В то же время они поглощали весьма существенную часть прибавочного продукта, производимого в стране.
Огромные
Между тем уже перед первой мировой войной сиамская феодальная монархия стала анахронизмом. Сильное правительство Чулалонгкорна за 40 лет его правления постепенно, «прусским» путем, уничтожило все основные феодальные институты и открыло дорогу буржуазному развитию страны. Из всей феодальной системы оно оставило непотревоженными только два элемента: абсолютную власть (самодержавие) короля и монополию наследственной аристократии на все ведущие посты в государственном аппарате. Неудивительно поэтому, что буржуазная революция 1932 г. была на редкость тихой и бескровной (в ней было убито всего два человека). Она лишь ликвидировала остатки феодализма в стране, уже не имевшие практически никакой социальной опоры и державшиеся только по инерции.
3. Внутриполитическая борьба в 1932—1934 гг.
Народная партия, захватившая власть в июне 1932 г., была невелика по численности (около 200 человек) и неоднородна по составу. Она образовалась незадолго до революции на основе объединения двух групп военных и гражданских чиновников — «старшей» и «младшей».
Во главе «старшей» группы стоял полковник Пья Сонг Сурадет. К нему примыкали полковник Пья Пахон Поппаюхасена, Пья Ритти Аканей и Пра Прасат Питтают. Всем им было около 40 или за 40 лет, все они получили военное образование в Германии перед первой мировой войной. Образцом европейской цивилизации для них была кайзеровская империя. Все они достигли на сиамской военной службе потолка, выше которого не могли подняться чиновники некоролевского происхождения. В то же время в их руках находилось достаточно рычагов военной власти для совершения переворота.
Другая большая фракция Народной партии, «младшая» группа, по своему составу была более демократичной и менее однородной, чем «старшая». Она сложилась около 1928 г. во Франции из числа проходивших там стажировку молодых сиамских офицеров, студентов и аспирантов, среди которых дети чиновников составляли лишь меньшинство. По профессиональному признаку эта группа, в свою очередь, распадалась на три более мелкие группы — гражданскую, армейскую и морскую.
Во главе гражданской группы (как и всей «младшей» группы до весны 1933 г.) стоял молодой талантливый юрист Приди Паномионг. Он родился в 1900 г. в провинции Аютия в семье зажиточного сельского торговца. Уже в 19 лет Приди приобрел профессию адвоката. В 1920 г. он был направлен для продолжения учебы во Францию, где получил степень доктора права. В 1929 г. он вернулся на родину и поступил на работу в Департамент разработки законов. Одновременно он занял профессорскую кафедру в Бангкокском юридическом институте. Этот последний пост позволял ему оказывать глубокое влияние на студенческую молодежь.
К Приди тесно примыкали его товарищи по учебе во Франции — гражданские чиновники Дет Сахакон, Туа Лампанукорн, Нэб Пахониотин, Нарубет Манит, Тави Буньякет (все они впоследствии стали министрами).
После 24 июня 1932 г. к гражданской группе примкнул еще один коллега Приди по Парижу, Куанг Апай-вонг, не принявший участия в перевороте. По своему социальному происхождению он стоял весьма высоко: он был сыном губернатора и потомком вассальных князей Западной Камбоджи.
Армейскую подгруппу возглавлял молодой офицер Пибун Сонгкрам, родившийся в 1898 г. близ Бангкока в семье крестьянина. Как и прочие члены «младшей» группы, он в 20-х годах обучался во Франции. Вернувшись в Сиам, он к 1932 г. дослужился до чина майора, но по влиянию в военных кругах сильно уступал офицерам «старшей» группы и поэтому сначала держался в тени, следуя в области политики за Приди, с которым был связан личной дружбой.