История трёх судеб. Игра богов

Григорова Юлия

За прошедшие месяцы чего только с ней не происходило, и бывшая помощница трактирщицы теперь боялась всего на свете. Сперва герцогиня Кленская расплатилась с ней фибулой за помощь в побеге, потом солдаты короля приняли ее за нее и увезли. По дороге в столицу неизвестно кто подсыпал в еду яд и она умерла. Воскреснув и стерпев унижение и все издевательства от шестнадцатилетнего мальчишки, Алерия под конец не выдержала, и когда на глаза попался нож для фруктов, сделала необходимое, чтобы это прекратить.

Никто не хотел ей помочь, за все эти три месяца, мужчины только и делали, что пользовались телом девушки, доставляя себе удовольствие, а ей боль и унижение. Один Венториэль не поддался на соблазн и отверг ее. Вот его самозванка уважала и ненавидела одновременно.

Остальные оказались грязными самовлюбленными животными. Даже Джорах, пусть и относился, как к живой женщине, а не просто игрушке, но все равно не считал ее за личность, достойную чего-либо. Это печалило и раздражало, хотелось так же просто перерезать ему горло, но мужчина старше и вдвое сильнее, с ним не получится, как с Ронином. После пережитого Алерия боялась всех и всего. Пусть девственницей она не была перед тем, как попала к мальчишке, но создавалось впечатление, что из нее сделали дорогую шлюху. Перед глазами по ночам иногда вставали лица всех, с кем ее заставили переспать, но еще сильнее вспомнилось наказание, полученное от Джораха за то, что не сделала этого с Венториэлем. Лидер совета сильно избил ее, когда узнал, но старался бить так, чтобы не испортить красоту и не навредить ребенку. Живот рос, грудь налилась и часть сшитых еще по старым меркам платьев с трудом натягивалась. После стольких мужчин, отца ребека даже она сама не знала, увидит, на кого тот станет похож. Им мог оказаться любой, от самого Джораха, до Андраника Больто, брата короля за стеной. Тогда она чуть ли не изнасиловала его, так как мужчина оказался пьян в стельку и вероятно ничего не запомнил и не понял.

Что с ней будет, если подозрения сбудутся и Джораха действительно не просто так вызвали к королю? Прятаться всю жизнь в шкафу не получиться, за герцогиню Кленскую без фибулы ее никто не примет, да и с той врядли что-то получится. Вернуться домой и снова стать помощницей трактирщицы? Одна, с ребенком, да как она будет работать? Надо непременно что-то придумать и поскорее, пока есть шанс выбраться из замка короля живой.

Раздался стук в дверь, затем скрип, и кто-то вошел в комнату. По ударам каблуков о пол Алерия догадалась – это солдаты пришли за ней. Потоптавшись по помещению, они молча вышли, позволив девушке вздохнуть спокойно. Главное чтобы у двери никто не остался, и не караулил, тогда она сможет спокойно сбежать. Осторожно выглянув наружу, самозванка выбралась из шкафа и принялась складывать все, что под руку попадется в одну из дорожных сумок, которые они с Джорахом привезли еще из города у стены. Денег в комнате нет, они все у лидера совета, еды тоже, а значит ей просто не на что жить. Может, удастся продать пару платьев или еще чего из закинутых вещей. От неизвестности тряслись поджилки, голова шла кругом, еще и тяжесть в животе из-за беременности осложняли дело. Если бы девушка только знала, чем закончиться та встреча с Миаленикой Кленской, то ни за что не пошла бы у нее на поводу.

Дочь герцога казалась ей сущим дьяволом, виновницей всех ее бед. Ей никогда не удавалось сравняться с ней, и в глазах знающих людей Алерия всегда казалась на порядок ниже. Ну да, она не обучалась истории, не умела читать и писать даже в восемнадцать лет. Когда изображала из себя наследницу, то с трудом подписывала все необходимые приказы и документы, даже не зная, что в них. Так самозванка и отдала распоряжение об убийстве Рэндалла, не догадываясь об этом. Не сутулиться и грациозно вставать она не умела, и никогда за всю свою жизнь не придавала этому внимания. Ходила вразвалочку, так удобней, чем следить за каждым шагом.

Родители Алерии умерли, когда ей было три. С тех пор до четырнадцати она жила в подворотнях, питалась объедками или чем удавалось. Затем хозяйка гостиницы в Низине сжалилась и подобрала девушку с условием, что та будет работать и выполнять любое распоряжение. Лучше, чем ничего, но прощаться с девственностью в объятьях пьяного мужлана лет пятидесяти оказалось тяжело. Оказалось, что трактирщица еще добрая, о таком больше просила, выслушивая половину ночи

рыдания из-за стенки. Она по сравнению с Джорахом сущий ангел. Сперва высокий и красивый лидер совета показался Алерии великолепным, возможно девушка даже начала влюбляться в него, пока тот не распорядился ее жизнью совершенно не так, как ей того хотелось.

В сумку больше ничего не помещалось, и тогда самозванка закинула ее за спину и стараясь не шуметь подошла к двери. Прислушавшись к звукам, она осторожно выглянула в коридор и никого не увидев, проскользнула наружу. Замок спал, на улице стояла светлая ночь, это портило планы. В темноте мало кто мог бы заметить одну девушку, а при свете она у всех на виду, и не спрятаться. Накинув капюшон, чтобы закрыть лицо, Алерия выпрямилась, как ее пытались учить в свое время, и осторожными ровными шагами знатной дамы, направилась искать выход. Если солдаты и встретятся по пути, то могут не узнать ее, если не полезут под капюшон, чего жутко не хотелось.

Пройти через главный вход слишком опасно, стража может что-то заподозрить, надо искать другой вариант. Вздохнув, самозванка пыталась вспомнить, в какую сторону комнаты слуг и прочие рабочие помещения. Спустившись на первый этаж, Алерия едва не скатилась по лестнице кубарем. Мимо нее на огромной скорости пробежал какой-то мужчина в форме слуги и ринулся наверх. Королю потребовалось что-то еще, кроме Джораха. Да что ему не спиться в три часа ночи то? Внизу стоял гул, это толпа на улице продолжала упорствовать и выступать против нового короля. Бастард их не устраивал, а подумать о том, что кроме него больше некому, они не в состоянии. Она пересекла зал для приема просителей незамеченной и скрылась в коридоре прислуги, оттуда точно есть запасной выход, и девушка уже знала об этом еще с прошлого визита сюда. В этой части оказалось темно, пахло сыростью и крысиным пометом. Алерия шла на ощупь, и наконец наткнулась на дверь. «Свобода» – распахнув ее, девушка выскочила в холодную осеннюю ночь. Теперь затеряться в толпе не составит труда, солдаты не найдут самозванку так просто, как хотелось бы. В душе она ликовала, но страх все равно никуда не делся. Коленки тряслись при каждом шаге. Даже если с Джорахом все будет хорошо, она больше не хотела оставаться его рабыней, заслужив себе свободу от Ронина, Алерия не собиралась выполнять теперь ничьих приказов, хватит с нее.

Перед глазами встал образ безжизненного и окровавленного тела сына короля, самозванка отчетливо помнила, как протыкала его ножом для фруктов, пока парень не умер. Тогда страх и ужас сковал ее полностью, зажал в угол, и еще долго девушка не могла прийти в себя, сейчас все иначе. Даже нанося, казалось смертельный удар Виктору, она была более спокойной. Лишать людей жизни проще, чем спасать свою, особенно если ты в гордом одиночестве. Все, ради чего и кого она будет жить – это ребенок, маленькая частичка самой Алерии и всех тех лиц, что преследуют девушку по ночам.

***

– Поздравляю с назначением, – Мидин.

– Я все же считаю, что нельзя сосредоточивать столько власти в одних руках, – Рана.

– Тьма, разрушение, смерть, это взаимосвязано. Мы всегда выбираем нового бога тьмы из числа вестников, почему же им не может оказаться сам бог смерти? – Аиона.

– Жизнь и свет в принципе тоже одно и тоже и взаимосвязано, однако я не лишаю Эн ее работы, – Лайсер.

– А стоило бы, бедняжка так вымоталась, смотреть больно, – Мидин.

– Отлично, выбрали, так выбрали, главное Хенорп счастлив, ну и ладно. У нас другая проблема, – Лайсер.

– Она связана с тем, что ты позволил лидеру совета Миаленике Кленской скрыться в Апатию со всеми полученными знаниями на посвящении, и тем самым стать недоступной для нас? Я сразу говорила, что ее надо убить, – Аиона.

– И сорвать весь план? Она обещала ничего не говорить ему, да даже если и расскажет, это ничего не изменит. Виндед знает про план и то, кто помогал нам его исполнить. Миаленика пока нужна нам живая, но они не должны знать об этом, иначе сразу все поймут. Пусть лучше думают, что мы хотим ее смерти, – Лайсер.