История уголовного розыска. 1918–1999
Шрифт:
Осмотр места происшествия показал, что проникнуть в мастерскую Церетели можно было только через дверь — на окнах стояли решетки, распилить которые без автогена было невозможно. Однако замок на входной двери никто снаружи не вскрывал. Значит, дверь преступникам открыли изнутри. Это могли сделать лишь супруги или водитель. Но супруги в один голос твердили, что никого не впускали, ничего не слышали, а проснулись только от воплей раненого шофера.
Следствие зашло в тупик. Супруги явно что-то скрывали или недоговаривали. А шофер находился в палате Боткинской больницы и тоже не спешил ни с кем откровенничать. И
С главным врачом Боткинской больницы Валентин Рощин договорился без труда, и в тот же день у пострадавшего шофера оказался сосед по палате — якобы жертва бандитских разборок. В течение нескольких дней он усердно изображал своего в доску парня и потчевал соседа по палате всякими байками из жизни блатных. Однако шофер лишь кивал головой, но о себе почти ничего не рассказывал.
Тогда Рощин решил изменить тактику. Как-то раз «подсадную утку» навестила в палате эффектная барышня. Между ними в присутствии шофера состоялся разговор примерно такого содержания.
А, вот ты где отдыхаешь… А мы уж тебя обыскались. Отарик велел передать, что за тобой должок, — заявила с порога эффектная барышня.
Да понимаешь, ехал на такси с деньгами, ввязался в драку, получил ножом в бок. Деньги украли, а меня без сознания привезли сюда.
Ну и что ты намерен делать? Отарику эта история не очень понравилась…
Понимаю. Как только подлечусь, сразу верну долг. За мной не заржавеет. Так и передай Отарику.
Передам. Поправляйся быстрее. Слушай, а я тебя где-то видела. Ты случайно не «из этих»? —
последняя фраза была адресована шоферу, который присутствовал при разговоре. Услышав слово «из этих», тот покраснел и явно смутился.
Точно, я тебя знаю, — повторила для пущей убедительности девица и вышла из палаты.
Дальше разговор продолжил оперативник, игравший роль пострадавшего в блатной разборке парня.
Я вижу, ты всерьез интересуешься мальчиками, — доверительно шепнул шоферу опер. — Могу подсобить. У нас большой выбор, есть такие красавчики, что тебе и не снились…
В конце концов шофер клюнул на приманку и в свою очередь разоткровенничался с обаятельным соседом. Рассказал о своем пристрастии к мальчикам, о том, что частенько посещает злачные места Москвы, где можно встретить соответствующий контингент. Своих новых знакомых, как правило, приводил в мастерскую Церетели, если того не было в Москве. А поскольку Церетели в 1980-е годы частенько разъезжал по заграницам (помимо всего прочего, он числился еще и главным художником Министерства иностранных дел СССР), его мастерская не раз служила местом любовных утех. Из разговоров с шофером оперативнику удалось восстановить картину того, что на самом деле произошло в ту роковую ночь в мастерской Церетели.
Как-то раз в начале октября 1985 года в кафе «Мир» на улице Горького (ныне Тверская) шофер познакомился с симпатичным парнем
О парне шофер знал немного: внешность славянская, фамилия грузинская, живет где-то в районе Марьиной Рощи. Впрочем, сыщикам и этой информации оказалось достаточно, чтобы вычислить потенциального преступника. В его квартире оперативники МУРа устроили засаду. В тот же вечер парня задержали. А еще в квартире был обнаружен иностранный магнитофон, похищенный из мастерской Церетели.
На допросах парнишка признался, что идея ограбить мастерскую скульптора родилась у него после общения с лицами нетрадиционной сексуальной ориентации. В кафе «Мир», где проходило общение, ребятки взахлеб рассказывали о том, какую шикарную технику они видели в мастерской. Вот тогда и был разработан план ограбления: под видом участника любовных оргий пробраться в мастерскую, отключить хозяина, то есть шофера, при помощи клофелина и спокойно вынести аппаратуру. Участники ограбления не сомневались в том, что хозяин не побежит заявлять в милицию, поскольку тогда придется сознаваться и в своих нетрадиционных сексуальных увлечениях, а это в те годы каралось Уголовным кодексом.
Дальнейшие события развивались в соответствии с планом. Один из тех, кто уже бывал в мастерской, позвонил ее хозяину и пригласил на встречу в кафе. Хозяин, то бишь шофер, пришел. Оттуда сладкая парочка отправилась в мастерскую, чтобы продолжить общение в более интимной обстановке. После того как шофер, приняв дозу клофелина, отключился, его сексуальный партнер впустил в мастерскую двух своих подельников. Те начали быстро вытаскивать коробки с импортной техникой и грузить в стоявшую у подъезда машину. Но в этот момент шофер очнулся и открыл глаза. Пришлось ударить его пару раз ножом.
В целом все прошло без сучка и задоринки. Разбойники были уверены, что останутся безнаказанными, и были крайне удивлены, когда буквально через несколько дней после удачного, как им казалось, ограбления очутились на Петровке, 38 в кабинете Валентина Рощина.
Дальнейший маршрут похищенной электроники был таков. Сначала все коробки с техникой грабители привезли в Марьину Рощу, где жил организатор ограбления. Там магнитофоны пролежали пару дней, а затем отправились в Сочи, где у одного из грабителей жил отец. Тот обещал спрятать технику и выгодно ее продать на черном рынке. В Сочи, в частном гараже, похищенную заграничную электронику и обнаружили оперативники уголовного розыска. За исключением одного магнитофона, который организатор ограбления решил оставить у себя. Его, как мы помним, муровцы обнаружили во время обыска в квартире в Марьиной Роще.
Всю похищенную технику Валентин Рощин с коллегами в целости и сохранности вернули Церетели. Правда, без документов: их преступники зачем-то выбросили в Черное море. Очевидно, полагали, что без документации аппаратуру будет сложнее найти и доказать, что она похищена именно из мастерской Церетели. Кстати, выброшенные в море бумаги вскоре прибило к берегу. Еще долго после этого местные жители, обнаружив на морской гальке технические паспорта и гарантийные талоны на супердефицитные «Шарпы» и «Филипсы», безуспешно пытались найти и саму технику.