История Украинской ССР в десяти томах. Том третий
Шрифт:
Книги Киевской, Львовской, Почаевской и других типографий распространялись в Закарпатье и Северной Буковине, а также в Болгарии, Греции, Македонии и Сербии. В то же время на Украину поступала печатная продукция типографий Москвы и Петербурга, в том числе издания известного русского просветителя Н. И. Новикова. Торговля велась через книжные лавки в Киеве, Глухове, Полтаве. Библиотеки Киевской академии, Харьковского коллегиума, главных народных училищ пополнялись книгами, изданными в России, благодаря чему украинская общественность знакомилась с сочинениями передовых русских, украинских и зарубежных мыслителей — М. В. Ломоносова, А. Н. Радищева, Я. П. Козельского, Жан-Жака Руссо. Некоторые книги предназначались специально для Украины, например сочинения Г. Н. Теплова «Инструкция, как производить засевы разных Табаков чужестранных в Малой России», И. Переверзева «Краткие правила российского правописания, из разных грамматик выбранные и по свойству
Существовавшие на Украине феодально-крепостнические порядки препятствовали распространению грамотности среди широких слоев населения. Достижения в области науки, просвещения, книгопечатания в первую очередь использовались господствующим классом в своих интересах. Вместе с тем расширение сети учебных заведений путем создания главных и малых народных училищ, учреждения коллегиумов и профессиональных школ, а также деятельность Киевской академии способствовали повышению уровня образования населения в целом. На развитие научных знаний положительное влияние оказывали Петербургская академия наук, Московский университет и другие общероссийские научные и учебные заведения. В области книгопечатания продолжали укрепляться русско-украинские связи, благотворно влиявшие на совершенствование издательского дела.
В тяжелых условиях находились школы и типографии на западноукраинских землях и Правобережной Украине до воссоединения ее с Россией. Там вследствие дискриминационной политики польских и австро-венгерских феодалов украинскому населению ограничивался доступ в учебные заведения.
2. ФОЛЬКЛОР. ЛИТЕРАТУРА. ЯЗЫК. ТЕАТР. МУЗЫКА
Устное народное творчество. В XVIII в. продолжалось интенсивное развитие народного творчества, которое к этому времени уже имело сформированную систему поэтических и прозаических жанров, впитавших разнообразие тем и мотивов. Бурные исторические события XVIII в. обусловили преобладание в фольклорном творчестве общественного содержания (картины жизни, борьбы против социального и национального гнета, влияния ее на семейный быт трудового народа) и ярко выраженной классовой направленности. Тяжелые социально-экономические условия, освободительная и антифеодальная борьба крестьян, городской бедноты вызвали появление новых фольклорных произведений героико-освободительного и социально-бытового содержания — песен, баллад, преданий, легенд, пословиц, поговорок и т. п. В своей совокупности они составили широкую картину подневольной жизни крепостных, их беспросветного труда, лишений и мук, а также отобразили протест трудового народа против феодального гнета, ненависть к крепостникам, свободолюбивый дух и веру в лучшее будущее. Народ воспевал подвиги народных мстителей, героев освободительной и антифеодальной борьбы.
Художественное отражение действительности в произведениях этой тематики включало конкретные жизненные явления, мытарства, переживания и лишения феодально зависимых или закрепощенных людей, а также обобщало в образах-символах горя, беды, злой фортуны, неправды. Зачастую эти приемы использовались в комплексе, и тогда поэтические изображения отличались яркой реалистичностью и социальной остротой, как, например, в песне «Ой судома, пане брате, судома, судома».
По всіх горах вітер віє, а в долині тихо. По всіх селах нема добра, і в нас таке ж лихо. Ой у нас же лихо, лихо та ще й трохи «гаразд»: Як не вийдеш на панщину, протягають зараз. Єден бере за головку, а другий за ніжки, Третій же то стоїть збоку да має три різки [275] .275
Історичні пісні. К., 1961, с. 376.
Песни крепостных крестьян, повествующие об унижении, издевательствах, побоях, изнурительных работах и т. д. являются поэтическими обвинительными документами эпохи. Они поражают исключительной простотой изображения феодальной действительности, глубокой взволнованностью и правдивостью. Суровая, невыносимо тяжелая жизнь трудового человека определила и образность народной поэзии: положение крепостных сравнивается с жизнью невольников, рабочего скота и т. п.:
Ми ж всі бідні, нещасливі на те ся вродили, Щоб в неволі, як віл в ярмі, щоденно робили [276] .276
Українські
Многие народнопоэтические произведения, отражая и клеймя произвол господ над крепостными, высоко возносили непокорность и свободолюбие угнетенных, поэтизировали их мужественный протест против насилия и унижения. Так, с эпическим размахом воспета в балладе «У містечку Богуславі Каньовського пана» крестьянская девушка Бондаривна, отстоявшая ценой жизни человеческое достоинство и девичью честь от посягательств пана-деспота.
Тяжесть реальной жизни периода крепостничества нашла свое афористическое выражение и в народных пословицах: «Жили наші діди і не знали біди, а як стали жити онуки, набралися муки», «Од Киева до Кракова всюди біда однакова», «Піди за Бескиди, не збудешся біди», «Панам косять, а собі хліба просять», «Пан добрий, як отець: взяв корову і скопець, а пані — як мати: казала теля взяти» и т. п.
«Перве горе — на панщину ходячи» — так отражено усиление крепостнического гнета в одной из народных песен последней четверти XVIII в. Вторым горем стали рекрутчина и солдатчина, вызвавшие появление в народном творчестве нового большого цикла рекрутских и солдатских (жолнерских) песен. Рекрутчина изображена в них как всенародное несчастье, а солдатская жизнь — каторга, «новые цепи», аналогичные невольничьим цепям в турецком рабстве на галерах:
Пожурилось милеє браття, Що й у нових кайданах: Що набір беруть і наклад кладуть Ще й на панщину гонять [277] .277
Історичні пісні, с. 359.
Песни рекрутско-солдатского цикла преисполнены картин бесконечных бедствий, в них преобладают мотивы боли и грусти о пропащей жизни, трагической безысходности и обреченности. Эмоциональный диапазон этих песен вобрал в себя переживания и страдания неисчислимой массы рекрутов, солдат и оставленных ими (часто навсегда) родных и близких людей:
Бодай же ти, мати, в купелі залляла, Як ти мене, молодого, в військо згодовала. Волів би я, мати, круту гору бити, Ніж государу поневолі служити. Круту гору бивши, стану супочину, Государу служачи, навіки загину. Государу служу, світа не видаю, Вийду за ворота, воленьки не маю. Государу служу, — вічно погибаю, Бо я, нещасливий, воленьки не маю [278] .278
Українські народні пісні в записах Зоріана Доленги-Ходаковського, с. 654.
Народные рекрутские песни разоблачали и осуждали социальную несправедливость, своеволие помещиков и старост, которые за плату освобождали от повинности тех, кто позажиточнее, а бедных крестьянских сыновей сдавали в рекруты, не считаясь ни с сиротскими, ни с вдовьими слезами: «Було літо і зима», «До вдовиного двора», «Збиралися комісари під царські палати», «Ой зачула ж моя доля».
Которії багацькії, то ся викупляють, Наймитами й сиротами полки заповняють [279] —279
Українські народні пісні в записах Зоріана Доленги-Ходаковського, с. 658.
так характеризовала систему солдатских наборов песня «Утікай, сину, в Волощину», записанная в 1795 г. в Меджибоже на Подолье. Аналогично изображаются рекрутчина и солдатчина и в других жанрах народного творчества, например в пословицах: «Хто хоче біди ужити, хай іде до війська служити», «То не люди — супостати, беруть хлопців у солдати».
Разоблачительные тенденции народного творчества в XVIII в. достигали уровня социального осуждения и отрицания феодально-крепостнических отношений, самого общественного строя как несправедливого и враждебного трудящимся массам. В песне «Нема в світі правди» в абстрагированных аллегорических образах правды и неправды нашли отражение и масштабное воплощение социальные контрасты крепостнической системы: